Король Хайме явно занервничал, когда советники сообщили ему, каким может быть результат: реквизиция его королевства и графств. Тогда Хайме стал искать защиты у короля Франции, которому он воздал почести, и обратился к Папе, чтобы тот выступил посредником в переговорах с его зятем, королем Педро.
Верховный понтифик, защитник дел правителя Мальорки, добился у Педро гарантии неприкосновенности для Хайме с тем, чтобы последний без опасности для себя и своей свиты смог прибыть в Барселону, попросить прощения и защитить себя от обвинений, которые против него выдвигали. Король Педро не мог отказать Папе и согласился дать гарантию неприкосновенности, предварительно договорившись, чтобы ему прислали четыре галеры из Валенсии под командованием Матеу Мерсера, который должен был следить за государем Мальорки.
Вся Барселона пришла в порт, когда на горизонте показались паруса галер короля Мальорки. Флот под предводительством Матеу де Мерсера, вооруженный так же, как и флот Хайме III, уже ждал; Арнау д’Эрилль, викарий города, приказал начинать сооружение моста; лодочники выстроили в ряд свои лодки, и портовые рабочие начали сбивать на них доски.
Когда король Мальорки прибыл, остальные лодочники отправились к королевской галере.
— Что происходит? — спросил один из бастайшей, увидев, что королевский штандарт остался на корабле, а в лодку спустился только один представитель знати.
Арнау был весь мокрый, как и его товарищи. Все смотрели на викария, не сводившего глаз с лодки, которая приближалась к берегу. На берег вышел всего лишь один человек, виконт де Эволь, аристократ из Руссильона, одетый в дорогое убранство и вооруженный. Прежде чем ступить на берег, он задержался на помосте.
Викарий вышел ему навстречу и, стоя на песке, выслушал объяснения де Эволя, который махнул рукой в сторону Фраменорса, а потом указал на галеру короля Мальорки. Когда беседа закончилась, виконт вернулся на королевскую галеру, а викарий отправился в город. Получив указания короля Педро, викарий вскоре вернулся.
— Король Хайме Мальоркский, — крикнул он так, чтобы всем было слышно, — и его жена Констанса, королева Мальорки, сестра нашего обожаемого короля Педро, остановятся в монастыре Фраменорса! От места, где стоят на якоре галеры, и до королевских покоев нужно построить деревянный помост на сваях, закрытый с боков и сверху.
На берегу поднялся ропот, но суровое выражение, с каким викарий смотрел на людей, утихомирило недовольных. После этого большая часть портовых рабочих отправилась в монастырь Фраменорса, который величественно возвышался над береговой линией.
— Это безумие, — услышал Арнау голос кого-то из бастайшей.
— Если поднимется шторм, — предрек другой, — мост не выдержит.
— Закрытый с боков и сверху! Зачем королю Мальорки нужен такой мост?
Арнау повернулся к викарию как раз в тот момент, когда на берегу появился Беренгер де Монтагут.
Арнау д’Эрилль указал ему в сторону монастыря Фраменорса, а потом правой рукой провел воображаемую линию от него в сторону моря.
Арнау, бастайши, лодочники и столяры с берега, корабельные и весельные плотники, кузнецы и канатчики стояли молча, пока викарий не закончил объяснять. Великий мастер задумался.
По приказу короля работы в церкви Святой Марии и соборе были приостановлены и всех рабочих перевели на строительство помоста. Под надзором Беренгера де Монтагута была снята часть лесов с собора, и в то же самое утро рабочие стали относить их во Фраменорс.
— Что за глупость, — заметил Арнау Рамону, когда оба взваливали на себя тяжелый ствол дерева.
— Мы выбиваемся из сил, чтобы носить камни для Святой Марии, а теперь ее разбираем. И все это из-за каприза…
— Молчи! — оборвал его Рамон. — Мы делаем это по приказу короля. Наверняка он знает, для чего все это.
Проходя на веслах, галеры короля Мальорки оставались под постоянным наблюдением валенсийцев, которые пристально следили за тем, как суда расположились напротив Фраменорса, став на якорь на почтительном расстоянии от монастыря. Каменщики и плотники начали устанавливать внушительное деревянное строение, которое должно было протянуться от фасада монастыря и выйти к морю. В это же время бастайши с помощью всех, у кого не было конкретного задания, носили к монастырю стволы и доски.
Когда стемнело, работы приостановились. Арнау вернулся домой, не переставая возмущаться.
— Наш король еще никогда не просил о подобной глупости, — недовольно говорил он. — Всех всегда устраивал обычный понтон на лодках. Почему он позволил предателю капризничать?
Но его гнев стал утихать, а мысли направились в другое русло, как только он почувствовал на своем теле руки жены. Мария стала массировать ему плечи.
— Твои раны выглядят лучше, — заметила она. — Некоторые используют герань с малиной, но мы всегда доверяли только бессмертнику. Моя бабушка лечила им дедушку, а мать отца…
Арнау закрыл глаза. Бессмертник? Вот уже несколько дней, как он не видел Аледис. Это единственная причина заживления царапин!
— Зачем ты напрягаешь мышцы? — спросила Мария, прерывая его мысли. — Расслабься, ты должен расслабиться, чтобы…
Он продолжал сидеть, как всегда, не слушая ее. Зачем? Расслабиться, чтобы Мария смогла вылечить его раны, нанесенные другой женщиной? Если бы она хотя бы рассердилась…
Но вместо того чтобы накричать на мужа, Мария снова отдалась ему этой ночью: она подошла к Арнау, ласково улыбнулась и с нежностью прильнула к нему. Аледис не знала, что такое нежность. Они совокуплялись, как животные! Арнау принимал ее, закрыв глаза. Как на нее смотреть? Мария же ласкала его тело… и душу, даря ему наслаждение, — тем более мучительное, чем большим оно было.
На рассвете Арнау поднялся, чтобы отправиться во Фраменорс. Мария была уже внизу, хлопоча возле очага.
В течение трех дней, пока длились работы по строительству помоста, ни один представитель двора короля Мальорки не покидал галер; не сходили с кораблей и валенсийцы. Когда строение, начинающееся от Фраменорса, дошло до воды, явились лодочники, готовые перевозить материалы.
Арнау работал без передышки; если он останавливался, тело тут же вспоминало нежные руки Марии. А ведь еще несколько дней назад его кусала и царапала Аледис. Раскачиваясь в лодках, рабочие забивали сваи в дно порта Барселоны. За ними строго присматривал Беренгер де Монтагут, который стоял на носу корабля. Иногда, чтобы определить надежность опор, прежде чем дать на них нагрузку, он лично проверял качество работы.
На третий день деревянный помост длиной свыше пятидесяти метров, закрытый с боков, врезался в обычную панораму порта графского города. Галера короля подошла к помосту, и через миг Арнау и все те, кто был занят на строительстве, увидели, как король и его свита зашагали по доскам; многие высокомерно задрали головы.
Уже из Фраменорса Хайме отправил посланца к королю Педро, чтобы сообщить ему, что он и королева Констанса заболели из-за немилости морского перехода и что его сестра просила прибыть его величество в монастырь проведать ее. Король был расположен к тому, чтобы угодить Констансе, когда вдруг инфант дон Педро предстал перед ним в сопровождении молодого монаха-францисканца.
— Говори, брат, — приказал монарх, явно раздраженный, что ему пришлось отложить посещение сестры.
Жоан сжался так, что его голова, склоненная перед королем, казалась совсем незаметной. «Он низковат, — сказали Жоану, — и никогда не принимает своих придворных стоя». Однако на этот раз король таки стоял и смотрел прямо в глаза Жоану, пронизывая его насквозь.
Жоан растерялся.
— Говори! — прикрикнул инфант дон Хайме.
Жоан начал обильно потеть и вскоре заметил, что его сутана, еще совсем новая, прилипла к телу.
Может, послание фальшивое?.. Жоан услышал это из уст старого монаха, который сошел на берег с королем Мальорки и не задержался ни на минуту. Жоан побежал в сторону королевского дворца, поругался с охраной, поскольку хотел лично сообщить новость монарху, но потом согласился, чтобы это сделал инфант дон Педро. Однако сейчас… А если это действительно неправда? Ведь мог же мальоркский государь придумать еще одну уловку?.
— Говори. Во имя Господне! — потребовал король.
И Жоан быстро заговорил, едва успевая набирать в легкие воздух.
— Ваше величество, вы не должны идти проведывать вашу сестру, королеву Констансу. Это — западня короля Хайме Мальоркского. Под предлогом болезни и слабости своей супруги король отдал приказ привратнику, охраняющему дверь в его покои, не пускать никого, кроме вас и инфантов — дона Педро и дона Хайме. Никто другой не смеет войти в комнату королевы. Внутри ожидает дюжина вооруженных людей, которые должны вас арестовать, а затем перенести по помосту на галеры, чтобы сразу же отплыть на остров Мальорку, в замок Аларо. Там вас собираются держать как пленников, пока вы не освободите короля Хайме от вассальства и не отдадите ему новые земли Каталонии.
