— Говорите же, заклинаю вас, говорите.
Леа медленно покачала головой.
Впервые в жизни он боялся… боялся за нее. Он знал, что она должна была говорить, добровольно или по принуждению. Пытки были ему отвратительны, он считал их недостойными солдата, но остальные… Например, Роза Шеффер…
— Дайте мне сигарету.
Он поспешно протянул ей пачку «Каррингтон».
— У вас больше ничего нет? — спросила она, вытягивая сигарету из пачки.
— Благодаря регистрационному номеру, указанному свидетелем, мы выяснили имя владельца машины: это богатый виноторговец из Чили Раймондо Наварро, постоянный посетитель «ABC». Когда он приезжает в Буэнос-Айрес, то по вечерам пьет пиво с бывшими гестаповцами. Он — большой друг Генриха Дорже, бывшего до войны советником Центрального банка Аргентины, и Людвига Фреде. Нам известно, что именно Фреде было поручено укрывать нацистские сокровища. Некоторые наши информаторы утверждают, что часть этих сокровищ находится в Чили в руках главарей секретного нацистского общества.
Франсуа Тавернье ходил взад-вперед по комнате, внимательно слушая доктора. В углу Амос Даян и Ури Бен Зоар готовились к бою.
— В настоящее время Раймондо Наварро вне досягаемости. Мы знаем, что он часто наведывается в усадьбу в ста километрах к северу от столицы. Два наших агента отправились туда. Если они найдут эту усадьбу, то сообщат нам по радиосвязи. Пока же нам надо разойтись. Леа знает этот адрес… У меня есть небольшой домик у реки в Санс Исидро, это дом родителей моей жены. Я почти уверен, что он не известен ни полиции, ни нашим врагам. Там есть лодка с мотором. Так что в случае нападения мы сможем бежать. Недалеко от церкви в Сан-Исидро находится магазинчик. Его хозяева — наши друзья. Это одно из мест, где мы встречаемся. К вечеру мы обо всем сообщим туда. Пароль: «Где находится дом священника?» Надо ответить: «Святого отца нет дома». Сегодня во второй половине дня на площади Майо будет проходить демонстрация железнодорожников. Мы думаем, что под прикрытием этого мероприятия Роза Шеффер выйдет из своего убежища. Многие наши люди дежурят у ее дома и в окрестностях. С ними Сара.
— Сара?.. Но это же безумие. Роза Шеффер сразу же узнает ее, — сказал Тавернье.
— Мы ей не раз говорили об этом, но ничто не заставило ее изменить свое решение. С ней Самюэль.
Молодая блондинка в черных очках, полностью скрывавших ее глаза, наблюдала, как люди в рабочих комбинезонах собирались на площади Майо. Оттуда до нее доносился глухой навязчивый звук.
Роза Шеффер ушла с улицы Эсмеральда и зашла в церковь Маипу. Блондинка последовала за ней, но почти сразу же вышла. Она сделала знак мужчине, и он тоже вошел. Чуть позже две монахини и священник покинули церковь. Несмотря на этот маскарад, Сара узнала Розу Шеффер, которая не обратила на нее никакого внимания, хотя и столкнулась с ней нос к носу. Один из двух мужчин был, должно быть, Бартелеми.
Проспект Майо был заполнен толпой, размахивающей флажками и скандирующей перонистские лозунги. Барабанный бой придавал демонстрации драматический оттенок. Крики усиливались. Хуан Перон и Эва только что появились на балконе Каса, Росада. Собравшиеся скандировали имена президента и его жены под барабанный бой:
— Перон!.. Эва!..
Стояла невыносимая жара. Пот градом струился по голове Сары под париком.
В парке Колон народу было не меньше. Недалеко от Луна-парка Сара увидела Самюэля. Кто-то толкнул ее и прошептал:
— Внимание, их машины здесь. Наши осведомители хорошо поработали.
— Доктор! Что вы здесь делаете?
— Я хотел удостовериться, что все идет нормально. Видите белый грузовичок? Там внутри наши люди. Подойдите к нему не спеша, постучите два раза, потом еще один раз сзади — и вам откроют.
— Нельзя ли попытаться взять их прямо сейчас?
— Нет, повсюду осведомители. Лучше установить за ними слежку.
Сара села на заднее сиденье машины. Внутри мужчина в наушниках налаживал радиосвязь.
За рулем машины, которая находилась позади грузовика, сидел Амос, рядом с ним — Ури. Оба были в головных уборах, скрывавших верхнюю часть лица. Самюэль и доктор Лопес сели в другую машину. Машина Розы Шеффер тронулась. За ней последовал доктор Лопес, потом грузовичок и, наконец, Амос.
Движение было оживленным, попадалось много пешеходов. Поэтому ехали медленно. На проспекте Коррьентес и за пределами площади Республики машины немного ускорили ход.
Сара сняла парик и встряхнула короткими волосами. В машине было очень жарко. Молодой аргентинец, сидевший за рулем, нервно курил, и от его сигареты распространялся неприятный запах. Они ехали на север.
— Они направляются к усадьбе Кастелли, — сказал доктор Лопес, — именно туда поехал Раймондо Наварро.
— Вы в этом уверены? — спросил Самюэль.
— Одно из двух: если они поедут прямо, значит, они направляются туда, если же свернут налево, их маршрут неизвестен.
— Но мы не можем так долго следовать за ними. Они, в конце концов, все поймут.
— Успокойтесь. На следующей развилке наши пути разойдутся. Наша машина и грузовичок поедут друг за другом, тогда как Амос и Ури последуют за ними.
Машина Розы Шеффер поехала прямо. Теперь асфальт кончился, и машины двигались в облаке пыли. Вскоре Амос был вынужден съехать с дороги, окаймленной деревьями, и, отдалившись настолько, что его не было видно, остановился, убедившись, что остальные машины продолжали путь. За ними следовал большой лимузин.
— Они тоже приняли меры предосторожности, — заметил Ури.
Вскоре к ним присоединился грузовичок, затем машина доктора Лопеса и Самюэля.
— У них только одна машина, предназначенная для защиты. Пока все идет по плану, — сказал доктор. — Через пятнадцать минут мы продолжим путь.
— Мне удалось связаться с месье Тавернье, — сказал радист. — Они направляются именно в усадьбу Кастелли. По имеющейся информации, это настоящий тайный лагерь. Месье Тавернье поедет в аэроклуб и догонит нас на самолете.
— Спасибо, Карлос.
Уже спустилась ночь, когда Роза Шеффер и ее сообщники прибыли в небольшую усадьбу Кастелли. Она находилась в лесу, за ее пределами простирались пампасы. Подъехать незамеченными было практически невозможно. Их встретил Рик Вандервен.
— Этот костюм вам очень к лицу! — расхохотался он.
— У меня нет настроения шутить, — парировала доктор Шеффер, срывая капор.
От ее грубоватой красоты почти ничего не осталось. Лицо ее оплыло, а взгляд был затравленным. Волосы, выкрашенные под седину и растрепанные, делали ее старше своих лет.
Они направились к дому.
Роза Шеффер рухнула на старый диван.
— Дайте мне чего-нибудь выпить, а потом я хотела бы принять ванну.
— Выпить — без проблем, а вот что касается ванны, тут есть только жалкий душ со ржавой водой. Придется вам довольствоваться этим.
Она безнадежно махнула рукой.
— Где я могу снять этот маскарадный костюм?
— Идите за мной.
Когда они вернулись, волосы ее были собраны в пучок на затылке, а вместо одежды монахини она надела брюки и мужскую рубашку. В таком виде ее свирепый нрав становился заметнее. Она взяла стакан, протянутый ей Вандервеном.
— Она сказала что-нибудь?
С момента ее приезда он опасался этого вопроса.
— Я думаю, она ничего не знает.
— Меня бы это удивило. Где она?
— В одной из комнат.
— Проводите меня туда.
— Позже, нам надо поговорить.
Солдат, не испытавший страха под Ленинградом, дрогнул под взглядом Розы Шеффер.
— Как хотите.
Во время ужина они говорили о своих дальнейших планах, в частности, о путешествии в Бразилию. Было уже довольно поздно, когда она сказала:
— Ну а теперь пойдемте, посмотрим на эту малышку.
— Я видел всего трех часовых снаружи. Один — на вышке ветряной установки, второй — перед домом, и еще один — сзади, — сказал Ури.
— Сколько их внутри? — спросил доктор Лопес.
— Не меньше пяти, возможно, больше.
— Тавернье прибыл?
— Да, его самолет в трех километрах, он должен скоро прийти.
— Кажется, все спокойно.
— Слишком спокойно. До сих пор все было чересчур просто.
— Амосу удалось проскользнуть под ангаром, я попытаюсь сделать то же самое.
— Я иду с вами, — сказала Сара.
— Нужно, чтобы кто-нибудь из нас смог справиться с часовым, который стоит за домом.
— Доктор, доверьте это мне. У меня есть привычка к такого рода делам, — сказал Ури.
Часовой, поднявшийся на вышку ветряной установки, закурил: в темноте на мгновение вспыхнул огонек.
— Они не слишком осторожны, — заметил Самюэль.
Ури пополз в сторону дома, его совсем не было заметно. Добравшись до освещенного места, он обогнул его, оказался позади здания и исчез из поля зрения своих товарищей.
