Полна детьми, так что сесть негде. Как же получше принять вас?
Вот ведь беда какая…
Али понял, почему задумался Корей.
— Не надо говорить так, — ответил он. — Ты хороший человек, это и есть твое богатство.
— Нет, к себе я вас не поведу, — стоял на своем Корней. — Но у меня есть друг. Андреем звать. Только он и сможет помочь вам. Поедем к нему.
Вот в тот памятный день и познакомился Али с добродушным Андреем. Он и жена его Наташа встретили гостей с таким искренним радушием, словно знали их давно и давно ждали в гости. Эту ночь Али с Айзой провели у них, а назавтра вернулись домой.
* * *
…Наступила зима. Морозным вечером в станицу въехали двое всадников, закутанные в башлыки. Они рысью проскакали центральную улицу, достигли окраины и остановились у дома Корнея. Хозяин не спал, к нему часто приезжали чеченские наездники, но чтобы вот так открыто, а тем более и в столь раннее время, никогда такого не было раньше, да и деловые встречи до сих пор назначались вне станицы.
Корней вышел к калитке, но не сразу признал всадников, чьи лица закрывали покрытые инеем башлыки, только глаза и были видны.
— Салам алейкум, Корней, — приветствовал тот, что был пониже ростом. Он легко спрыгнул с коня и, подойдя к хозяину, спросил:- Примешь гостей?
— Али, вот молодчина! — Корней бросился обнимать друга.-
Значит, жив, буйная голова? Думал, совсем ты забыл своего кунака.
— Нет, Корней, нет.
Корней с любопытством посмотрел на его спутника.
— Это мой брат, Арзу, — представил его Али. — Приехали отблагодарить и тебя, и Андрея.
— Ну что ты говоришь, Али! Какие благодарности? За что?
В ту морозную ночь в домах Андрея и Корнея в знак вечной дружбы братья оставили два великолепных кинжала, специально сработанные оружейниками из аула Дарго…
* * *
Гости поели. И лишь после того Али поинтересовался, что привело их в эти края и может ли он чем-нибудь помочь?
— Ничего особенного. Хотим повидать друзей. А если будет возможность, то и подработать немного.
— В самый раз приехали! — обрадовался Али. — Дело к весне, многие в Турцию собираются, готовятся в дорогу. Работы кузнецу хватит. Своего-то нет, приходится бегать за десяток километров. Вот железа, к сожалению, у нас маловато. Вернее даже — нет его.
— Немного мы захватили с собой. На первых порах, надеюсь, его хватит. А потом что-нибудь придумаем. Если ты не против, Али, может, выйдем, посмотрим аул?
— Раз вы хотите?
— Где-то тут был наш мешок. Попроси Айзу, пусть принесет, я не заметил, куда она его поставила. Мне надо переодеться.
Айза принесла мешок. Андрей развязал его и вытащил новую черкеску и папаху. Отложив одежду в сторону, достал сверток и протянул Айзе.
— Возьми, Айза. Эту шаль Наташа для тебя вязала. Носи на счастье! А вот эти сапожки Иван просил передать Умару.
Али, старушка моя и тебя не забыла. Помнит, как ты восхищался ее хлебом. Держи оба каравая. Бери-бери, не стесняйся!
Айза то накидывала шаль на голову, то вертела разглядывая, и не могла наглядеться. Ведь забыла уже, когда в последний раз и держала-то в руках такую красивую и дорогую вещь. И не замечала, как слезы, заполнив глаза, текли по ее лицу. Да она и не старалась скрыть слезы благодарности! Очень хотелось закутаться в шаль и посмотреться в зеркало. Но сдерживалась, ждала, пока уйдут мужчины. Соседям эту шаль покажет она потом, а когда к роднику пойдет, то всем станет рассказывать, какую красивую обнову подарила ей русская подруга.
Не менее счастливый Умар важно расхаживал по комнате, поскрипывая новыми сапогами…
…Вечерело. Солнце уже наполовину спряталось за дальним хребтом, последние неяркие лучи его мягко скользили по холмам, по крышам домов, по верхушкам деревьев. Сухой мороз иглами колол лицо, щипал щеки и мочки ушей. Отовсюду доносился вечерний шум. По кривым улицам гнали скот к водопою.
Мерзляки-буйволы, напившись студеной воды, спешили обратно к теплу. Женщины с кувшинами на плечах, несмотря на мороз, неторопливой походкой шли к роднику. На поляне перед мечетью группами стояли старики, а матери семейств задерживались у чужих калиток, чтобы поделиться новостями, услышать что-то новое, посудачить о своем, женском…
Гости остановились на возвышенности, откуда как на ладони был виден весь небольшой аул. Аксай яростно боролся с крепчавшим морозом. Стиснутый высокими берегами узкого ущелья, он с шумом и грохотом катил свои беснующиеся воды к просторам равнины, где его ждало некоторое успокоение. Неподалеку резвились мальчишки, катались на санках, боролись и кувыркались на снегу.
Андрей впервые наблюдал сегодня мирную будничную жизнь чеченского аула.
"Как немного нужно человеку для счастья, — думал он. — А мир для них — уже счастье".
— Суровые, но красивые у вас места, — сказал он Али. — Жил бы здесь да жил. Вам, поди, за нуждой и полюбоваться некогда.
— Такова участь, — отозвался Али.
Послышались выстрелы. Али изменился в лице. Выстрелы приближались. Али напряженно обшаривал глазами те дороги, откуда доносилась стрельба.
— К дому! — почти приказал он. — Пули не отличают друга от врага.
Внезапно на дороге, пересекавшей балку, показались всадники.
Узнав гнедого коня Чоры, Али перевел дыхание и радостно воскликнул:
— Это наши!
Группа всадников, не переставая стрелять в воздух, галопом промчалась по оврагу. В группе было не более пятнадцати человек. Их бурки развевались по ветру. Хорошо виднелось их снаряжение: перекидные сумы, лопаты, длинные веревки, крюки, горные лыжи.
Когда звуки выстрелов долетели до аула, люди растерялись. Но лишь на миг. Бросив взгляд в сторону мечети, Андрей заметил, как мгновенно рассыпалась толпа. Те, у кого было оружие, заняли позицию за каменными стенами. Суматоха еще не успела улечься, как всадники подъехали к мечети. Кто-то забрался на минарет и дал три выстрела из ружья, что означало: аулу не грозит беда. Отовсюду стали раздаваться ответные выстрелы, приветствующие всадников. Непосвященному показалось бы, что в ауле идет ожесточенный бой.
— Так что же это за люди? — переспросил Андрей, когда выстрелы, наконец, прекратились.
— Наши ребята!
— Откуда они примчались?
— С гор.
— А что они делают в горах? Да еще зимой?
— Как бы тебе объяснить… — Али сдвинул на затылок папаху.-
Видишь ли, практически жизнь наша всегда в опасности. Война, конечно, кончилась, но мира нет. Власти готовятся отнять у нас землю, а мы готовимся дать отпор. По давней традиции у нас юноши проходят специальную подготовку, учатся военному делу.
Ежегодно на два месяца зимой и весной мы отправляем их в горы.
Занимается с ними самый отважный и искусный воин аула. Юноши учатся стрелять, ездить верхом, владеть саблей, кинжалом и многому другому.
— Но для этого не обязательно отправляться в горы.
Али покачал головой.
— Здесь не те условия. В горы они не берут с собой ничего. Ни продуктов, ни даже корма для лошадей. Живут под открытым небом. Все необходимое добывают сами.
— Так и замерзнуть недолго.
— Надо закаляться. Уметь терпеть холод и голод, находить выход из любого положения. Вот для их обучения и выбирают самые трудные места, где на каждом шагу ледники, сугробы, бурные реки…
— Жалко мальчиков.
— Жалко. Но что поделать: сегодня им трудно, а завтра в бою будет легко. Уже темнеет, Андрей, пора домой.
Они повернули обратно. Когда подошли к калитке, Яшка спросил:
— А тому, кто их обучает, что-нибудь платят?
Али недоуменно взглянул на него.
— Аул общий. Охранять его должны все. Зачем же мы будем ему платить? Лишь по хозяйству его семье помогаем во время его отсутствия.
Незаметно подкралась ночь. Чистое небо тускло мерцало точками холодных звезд. Гости устали, им пора было отдохнуть.
— И вы еще вновь собираетесь воевать! — неожиданно воскликнул Яшка. Он уже устроился спать, но, видимо, этот вопрос продолжал его беспокоить.
— Говорят, и мышь кусается, когда ее убивают, — невесело усмехнулся Али.
"Вот бы нашим мужикам поучиться у чеченцев. Ох и всыпали бы мы богатеям перцу…" — думал Яшка, совсем уже засыпая…
