взял юношу за локоть:
— Послушай, мессир Луи! Ты знал этого человека? Как ты догадался, что он хочет меня убить?
— Я не догадался, ваше величество! Я это знал.
И крестоносец в нескольких словах рассказал королю о разговоре, который он подслушал в развалинах мельницы неподалёку от Лиона, не упомянув, однако, ни брата графа Анри, который был участником заговора, но в настоящий момент не представлял опасности, ни Алисы, которая тоже была свидетельницей памятного разговора. Анри Шампанский, оценив деликатность юноши, с чуть заметной улыбкой кивнул ему и добавил:
— В этом заговоре, увы, участвует один из моих родственников, ваше величество. Это может бросить тень на меня, однако я лучше рискну вызвать ваши подозрения, чем не сделаю всё возможное, чтобы заговор не осуществился. Ведь цель у негодяев одна-единственная: разрушить Крестовый поход, не дать вновь освободить Гроб Господень из рук неверных!
Ричард сумрачно сдвинул брови и в бешенстве топнул ногой:
— Пускай делают, что хотят! Они не напугают меня.
И тут же добавил уже спокойно:
— Но боюсь я их или нет, а в случае моей смерти Саладин и впрямь получит слишком много преимуществ. Однако неужели султан опустился до того, чтобы пользоваться услугами таких грязных мерзавцев как ассасины?
Луи пожал плечами:
— Никто не знает, мессир, что за замыслы у Старца горы, кому он служит и служит ли кому-нибудь, кроме сатаны...
— Ну, этому рогатому господину служат и иные рыцари! — воскликнул Ричард. — Ваш молочный брат и моя матушка, которая приехала с ним ко мне в Мессину, рассказали такое, что я теперь в сомнении, где и с кем мне надлежит в первую очередь вести войну... А кстати, мессир граф Шампанский, ваш родственник, спутавшийся со Старцем горы, не член ли какого-нибудь ордена? Что-то мне сдаётся, что если прежде все дороги вели в Рим, то теперь они все ведут к храму царя Соломона, вернее, к его развалинам, на которых ныне выросло новое дьявольское гнездо!
Анри прекрасно понял намёк, но он действительно не знал, стал ли его брат Гийом рыцарем Храма, он мог это только подозревать, а потому лишь со вздохом опустил голову под гневным взором короля:
— Мессир, в том, что мой родственник... да что уж запираться, мой единокровный брат, сын моего отца от второго брака, в том, что он за деньги ли либо из-за какого-то богомерзкого внушения стал помогать неверным, я, к сожалению, не сомневаюсь. Но стал ли он при этом тамплиером, я не имею понятия! И клянусь, узнай я раньше о его связи с посланцами Старца горы, я постарался бы предупредить об опасности прежде всего моего короля — ведь заговор направлен против вас обоих, а точнее — против всех крестоносцев.
— Весело! — проговорил Львиное Сердце, становясь меж тем всё мрачнее. — Однако в конце концов, я надеюсь, мы увидим, кто есть кто. Война, как ничто иное, заставляет всех становиться самими собою, в её огне сгорает любая фальшивая оболочка. Ну а теперь, мессир Луи, чем я могу отблагодарить тебя за то, что ты отсрочил мою смерть?
Молодой рыцарь ждал этого вопроса и заранее знал, как ответить на него:
— Ваше величество, я прошу лишь об участии в Крестовом походе!
— Ба! Да в нём ты бы мог принять участие и не спрашивая меня! — рассмеялся король. — Тем более, что ты — подданный короля Филиппа. Участие такого отличного рыцаря будет полезно Кресту. Но я хочу сейчас воздать тебе должное за твою сообразительность, отвагу и воинское искусство. Полагаю, среди моих рыцарей может быть и найдётся десяток умеющих метать ножи, но чтобы сделать это так быстро и попасть так точно... Тут, думаю, тебе не будет равных! Итак, говори, чего бы ты хотел, и ты получишь всё, что может дать тебе король Англии.
«А мне-то нужно то, что может дать, к сожалению, только король Франции! — не без досады подумал Луи. — Лучше бы это его прибило штормом к берегу Кипра. Да, но он не сумел бы так быстро захватить остров, хоть у него и втрое больше войска, не гарцевал бы верхом на лестнице замка, и, увы, мог бы не отдать мне Алису, даже спаси я его жизнь! По крайней мере до тех пор, пока не убедился бы окончательно, что Ричард ни в коем случае на ней не женится...»
— У меня есть всё, что нужно для похода! — твёрдо проговорил молодой рыцарь. — Что вы можете мне дать? Золота или серебра? Да к чему мне тащить с собой лишнюю тяжесть? Если останемся живы и победим, даст Бог, поделим достойную добычу. А я награждён уже тем, что стал орудием Божиим — помог Господу сохранить вас, мессир!
В тёмных выразительных глазах Ричарда Львиное Сердце появилось в этот момент выражение, которое редко кому приходилось видеть: он смотрел на французского рыцаря уже не просто с уважением, он смотрел на него, как на равного.
— Да будет так! Но в таком случае я просто хочу сделать тебе подарок.
С этими словами он приподнял свою бармицу, засунул руку под кольчугу и гамбезон и, найдя что-то у себя на груди, вытащил блестящий серебряный кружок, а затем снял с шеи толстую цепочку, на которой этот кружок висел.
— Вот. Образок мне когда-то подарил отец. Когда-то, когда мы с ним ещё были дружны, и он не заподозрил меня в намерении посягнуть на его трон. Возьми, рыцарь! Образ Богоматери — наш общий священный символ, и я верую, что Она поможет нам в нашем деле. Это простое серебро, без драгоценных камней, без позолоты. Так что это не плата, а просто дружеский дар. Спасибо, мессир Луи! Ну и раз уж так получилось, сообщаю главное: мы пробудем здесь три дня — быстрее не удастся залатать обтрёпанные
