наконец, демобилизуется и уйдет в отставку в какое-нибудь сонное захолустье, пока Катон в одиночестве продолжит свою карьеру. - Он заставил себя переключить свои мысли.
- Интересно, что об этом скажет Петронелла? Если эта кампания состоится на самом деле, она не будет рада разлуке с тобой.
Макрон пожал плечами.
- Это то, что она должна принять, раз уж она решила связаться с солдатом.
- Должен сказать, ты очень учтив.
- Так уж повелось. Она это знает и понимает.
- Тогда она действительно хорошая женщина.
- Да, так оно и есть.- Макрон налил остатки вина в их чаши.- И когда я, наконец, уйду из армии, я буду гордиться, что она станет моей женой.
Катон широко улыбнулся. - Интересно, а вы об этом думаете вместе?
- Мы уже все обсудили. Не могу жениться, пока я еще служу. Но самое меньшее, что я могу сделать, это гарантировать ей все необходимое, если со мной что-нибудь случится. Я составил завещание. Просто нужен свидетель, если ты не возражаешь, господин?
- Возражаю? Я с удовольствием это сделаю,- Катон поднял свою чашу. - За долгую и счастливую совместную жизнь. Конечно, с учетом требований военной службы.
Макрон изобразил хмурое выражение лица. - Да иди ты!
Затем он поднял свою чашу и стукнул по чаше Катона. - И вам долгой и счастливой жизни. Тебе и Луцию, обоим.
Они повернулись к ребенку и увидели, что он упал вперед, положив голову на сложенные руки, с закрытыми глазами и глубоко и ровно дышал.
- Спит на дежурстве? - Макрон втянул в себя воздух.- Какое наказание за это? Тогда никаких катаний по двору или пикников с дядей Макроном сегодня вечером.
Катон покачал головой. - Кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе, что ты жестокий ублюдок, Макрон?
- Нет, я мягкий как ягненок. Можешь спросить парней из моей центурии.
Они рассмеялись и осушили свои чаши. Вино, полуденная теплота, дружеское общение с давним другом и мирный сон его сына в совокупности дали Катону необъятное ощущение благополучия, и он молился, чтобы проконсул Квадрат воздержался от прибытия на встречу с командующим еще на несколько дней.
Затем он услышал звук подбитых гвоздями армейских калиг в конце коридора, а через мгновение раздался резкий стук в
дверь.
- Входите!
С мягким скрипом петель дверь распахнулась, вошел преторианец и отдал римский салют двум офицерам.
- Прошу прощения, трибун, но полководец хочет, чтобы вы были в штабе.
- В чем дело?- спросил Макрон.
- Трирема наместника Квадрата была замечена, господин. Должна прибыть в порт в течение пары часов. Командующий вызывает когорту, чтобы составить почетный караул.
- Дерьмо, - вздохнул Макрон. Он поднялся на ноги и посмотрел на мальчика, все еще крепко спящего. - Как я и сказал. Сегодня пикника не будет.
*************
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
- Когорта сформирована для проверки, господин.
Обменявшись приветствиями с Катоном, Макрон прищурившись посмотрел на полуденное солнце, в то время как Катон закончил закреплять завязки своего шлема и поправил его так, чтобы он сидел прямо на голове.
- Очень хорошо, центурион. Есть, кто отсутствует?
Макрон сверился со своей восковой табличкой и прошелся по очереди, перечисляя все шесть центурий, включая собственную и те, которыми командовали Игнаций, Николис, Петиллий, Плацин и Порцин, прежде чем он дал свой отчет: - Трое преторианцев освобождены от обязанностей по медицинским показаниям. Восемь человек дежурят в штабе. Еще двое охраняют сундук с жалованием. Шесть ушли в самоволку, последний раз их видели в одной из гостиниц позади форума. Я послал опциона Марцелла, чтобы найти их и устроить им хорошую взбучку. Позже я буду формировать списки с их ежемесячными выплатами и обмундированием, и, если ты согласен, я лишу их месячного жалованья.
- Очень хорошо. - Катон кивнул. - Давай разберемся с этим всем до того, как корабль наместника пришвартуется.
Они оба посмотрели на набережную, туда, где трирема проплывала через конец сторожевой башни, весла поднимались, проносясь вперед, и с плеском опускались, словно военный корабль скользил по спокойным водам реки Циднус. Площадь, ведущая от причала, была очищена от мусора и гражданских лиц, когорта были построена вдоль трех сторон, обращенных к набережной, по две центурии с каждой стороны, стоявших в четыре ряда по стойке смирно.
Их щиты на данный момент были опущены на землю, в то время как они сжимали древки своих копий в правой руке. Полированные пластинчатые доспехи блестели поверх их грязно-белых туник. В задней части площади находилась платформа, обращенная к храму божественного Августа, где полководец Корбулон и его штабные офицеры стояли в ожидании перед штандартом когорты, который держал Рутилий, крепкий ветеран, удостоенный этой чести.
Встреча наместника Сирии была очень торжественной. «Довольно впечатляющее зрелище» - подумал Катон, но как бы усердно солдаты ни старались привести в порядок и начистить свое оружие и снаряжение, оно никогда не будет достаточно идеальным для орлиного взора Макрона.
Оба офицера подошли к первой центурии, которой командовал Макрон, и Катон замедлил ход, периодически останавливаясь, чтобы разглядеть каждого преторианца. - Этот ремень болтается …
Макрон отметил имя человека своей центурии и его проступок несколькими ловкими движениями своего стилуса по вощеной поверхности таблички.
- Грязь на ножнах этого человека … И ржавчина …
Таким образом, он продолжал идти по рядам когорты, записи делались каждым центурионом по очереди, пока их командир не закончил проверку. Катон повернулся к Макрону и глубоко вздохнул, чтобы его было слышно на другой стороне площади.
- В целом, прекрасное состояние подразделения, центурион. Эти люди украсили бы встречу самого императора. Отлично сработано. Продолжай в том же духе!
- Да, господин.
Катон понизил голос и обратился к Макрону. - Хорошо, представление скоро начнется. Возвращайся к своим людям. Я буду с командующим для официального приветствия.
Они отсалютовали друг другу, и Макрон, развернувшись, прошел через площадь к первой центурии, а Катон поднялся по ступенькам на площадку перед храмом и приблизился к Корбулону. - Когорта готова, господин.
Полководец кратко посмотрел на аккуратные ряды преторианцев и кивнул. - Так, что же я вижу. У тебя там прекрасные на вид солдаты, трибун Катон.
- Да, господин. Благодарю вас, господин.
- И из донесений, которые я слышал, они хорошо зарекомендовали себя в Испании под твоим командованием. Не говоря уже о том несчастном деле, недавно случившемся в Риме.
Катон ничего не сказал, он решил промолчать. Это правда, что его люди сыграли важную роль в подавлении заговора против Нерона с целью заменить его младшим сводным братом, Британником. А это включало битву на улицах самой столицы, а также штурм острова Капри, где заговорщики заняли свою последнюю оборонительную позицию и дали свой последний бой.
После захвата и отравления Британника были предприняты согласованные усилия, чтобы замять весь инцидент, что означало, что когорта не получила боевых наград или какой-либо другой официальной награды за свои действия.
Корбулон похлопал его по плечу. - Расслабься, Катон. Мы далеко от Рима и политиков, информаторов и заговорщиков. Мы здесь всего лишь солдаты. Выполняй свой долг и больше ни о чем не беспокойся, хорошо?
- Да господин.
- Ну вот. Посмотрим, что скажет наместник Квадрат сам за себя.
Офицеры, стоявшие на платформе, смотрели на противоположную сторону площади, на набережную, туда, где трирема грациозно поворачивалась, показывая свой борт, когда гребцы торопливо сушили свои весла. На палубе матросы стояли наготове с мотками канатов и швырнули их в сторону докеров, ждущих на пристани. Они торопливо обвивали веревки вокруг швартовочных столбов и тащили канаты военного корабля до тех пор, пока борт мягко не ударился о пробковые крылья, а затем связали швартовые канаты.
