Ознакомительная версия.
Попытки Ягайлы изменить работу мозга ничего не дали: перед глазами по-прежнему стоял его дядя Кейстут. Великий князь явственно видел его немного сутулившуюся фигуру, тяжелый взгляд и даже различал каждую морщину на лице старика. Рядом возник Витовт: истощенный болезнью и заключением, он стоял посреди темницы Кревского замка и сверлил брата безумным взглядом. Вспомнилась и жена его Анна; юная служанка Елена, без колебаний отдавшая жизнь за свободу господина. «Великий боже! — взмолился Ягайло. — Хоть бы он скорее шел!» Но Витовт точно нарочно решил подольше держать Ягайлу наедине со своей совестью.
Впрочем, не столько великий князь испытывал угрызения совести за содеянное, сколько его терзал страх перед встречей с тем, кого прочил в покойники. Все его преступления всплыли в памяти потому, что он чувствовал угрозу расплаты за них. Не сведи судьба с двоюродным братом снова, Ягайло и не вспомнил бы о дяде Кейстуте, который ушел из бренного мира не без его помощи.
Устав ходить, Ягайло прилег на топчан, но и в таком положении призраки его жертв не давали покоя. Неотомщенная душа Кейстута, казалось, вошла в голову Ягайлы и грозила навсегда отнять у него рассудок. Великий князь облегченно вздохнул, когда за стеной походной палатки послышались тяжелые приближающиеся шаги.
«Идет», — словно приговор мелькнула у него мысль. Ягайло не ошибся, полог палатки распахнулся, и глаза братьев встретились. Ягайло не выдержал тяжелого свинцового взгляда наследника Кейстута и, потупив взор, сделал шаг навстречу гостю.
— Благодарю тебя, Витовт. Я всегда верил, что ты не можешь стать слугой врагов литовского народа.
— Не стоит благодарности. Это я сделал не для тебя, а для родины. Тебе же, Ягайло, нет прощения за смерть отца, но ради свободы Литвы я согласен примириться даже с тобой.
Ягайло молчал, опустив голову.
— Выполнил ли ты обещания? — спросил Витовт.
— Да. Я увел дружины из Гродно, Берестья, Дорогичина.
— Мои люди это проверят, а через пару дней я пошлю воинов занять замки на этих землях. Но меня удивляет, что ты умолчал о главном городе в наследии отца.
— Троки получишь после моей женитьбы. Этот город является ключом от Вильно, и поэтому, пойми брат, при всем желании, я не могу полностью довериться тебе. Как, собственно, и ты мне, — признал Ягайло истинное положение вещей. Видя, что Витовт собирается возразить, он торопливо продолжил речь. — Вместо Трок, в твое владение переходит Луцк и его земли. Это гораздо больше, чем Трокское княжество, которое ты получишь несколько позже.
— Хорошо, — минуту подумав, согласился Витовт, — но не вздумай обмануть на этот раз.
— Клянусь…
— Мне твои клятвы не нужны. Завтра их дашь перед всем войском.
— Будь по-твоему, брат, — смирился Ягайло. — Когда поведем войско на Риттерсвердер?
— Спешить не надо. Постараемся измотать немцев ожиданием штурма, заставим их потратить продукты и порох, а там будет видно.
— Не лучше ли завтра с утра начать штурм, пока крестоносцы не успели приготовиться к осаде? — несмело возразил Ягайло.
— Плохо знаешь немцев, братец, они давно готовы к осаде и ждут штурма, как раз завтра на рассвете. Прими мой совет Ягайло и не проливай напрасно кровь литовских воинов.
Утром следующего дня войска Ягайлы и Витовта выстроились на поле в расстоянии трех полетов стрелы от немецкой каменной твердыни. Когда немного утихли возбужденные голоса ратников, в центр огромного полукруга выехали предводители дружин: Ягайло в развевающейся пурпурной мантии, накинутой поверх легкой кольчуги, и Витовт, сплошь покрытый великолепными немецкими доспехами.
Князья перекинулись между собой несколькими словами, затем подняли правые руки вверх, призывая воинов к молчанию. Тотчас же монотонный гул и позвякивание доспехов прекратились. Над полем господствовала такая тишина, что, казалось, слышен взмах крыльев пролетавшего мимо ворона.
Первым заговорил Ягайло.
— Воины! Для меня не тайна, что в Великом княжестве Литовском ходят слухи о моей вражде с Витовтом. Так вот: если и были недоразумения между нами, сейчас они исчерпаны. Клянусь пред ликом всего храброго воинства отдать моему брату Витовту в вечное владение Берестье, Дорогичин, Гродно, Сураж, Луцк. Город Троки в течение одного года остается за Скиргайлом. По истечении этого срока Трокское княжество также передается Витовту. Я обязуюсь защищать вышеупомянутые владения Витовта, как свои собственные, и являться с войском по первому же его зову. Если же изменю данному слову, то пусть сочтут меня в Великом княжестве Литовском проклятым изменником и клятвоотступником, и да откажутся от меня все подданные, — Ягайло на мгновение перевел дыхание и закончил речь. — Если мой брат согласен с такими условиями, то пусть в знак возобновления нашей дружбы протянет руку.
Под радостные крики литовцев, жемайтийцев и русских братья обменялись рукопожатием.
Ликующие возгласы в стане примирившихся братьев не на шутку встревожили немцев в замке. Они высыпали на крепостные стены и начали готовиться к худшему. Их опасения были не напрасными: многие в литовском войске, причем от ратников и до воевод, призывали «сбросить в Неман это осиное гнездо на литовской земле». Войско уже подалось вперед, но остановилось, повинуясь властному приказу Витовта.
— Стойте, удальцы! — громовым басом крикнул Витовт. — Какая муха вас укусила: еще не собраны осадные орудия, а вы хотите лезть на стены голыми руками. Поберегите свои головы для жен, да невест и идите отдыхать. Придет время, и вы получите возможность обрести славу и рассчитаться с врагами за все обиды.
Воины покорно разошлись по местам своих походных стоянок, но отдыхать довелось не всем. Особенно много работы появилось у плотников и прочих мастеровых людей. По всему лагерю начали раздаваться стуки топоров, молотков; с телег снимались части стенобитных, камнеметательных машин, подвижных башен, тарана и составлялись в единое целое.
Немало людей трудилось над сооружением длинных лестниц, а также высокой деревянной стены в центре лагеря. Ратники с недоумением смотрели на это причудливое сооружение. К вечеру его высота примерно сравнялась с немецкой каменной твердыней, и тогда Витовт призвал своих жемайтийцев.
— Что это такое? — озадачил князь собравшихся, указывая перстом в сторону новоявленного строения, распространявшего запах свежесрубленной сосны.
— Куча бревен! Стена! Стена будущей крепости, — замелькали догадки.
— Не угадали, — вновь подал голос Витовт, когда фантазия жемайтийцев истощилась. — Перед вами Риттерсвердер, и каждому до наступления темноты нужно ступить ногой на верхнее бревно этой «крепости».
— Обещал дать людям отдых, а сам экую штуку придумал — бревна штурмовать, — упрекнул князя Судимантас.
— Чем больше пота выйдет на этой стене, тем меньше крови прольется на стенах настоящего Риттерсвердера, — ответил Витовт на упрек слуги и добавил громче. — Кто первым окажется наверху, получит в награду золотую цепь, остальные бочку вина и хороший ужин.
Последние слова князя как нельзя лучше воодушевили воинов на занятие, показавшееся Судимантасу совершенно бессмысленным. Кстати, он сам опрометью бросился в палатку и через несколько мгновений оказался у подножия стены с пеньковой веревкой в руке. Недолго думая, боярин мастерски метнул ввысь тройной крюк. Бросок оказался удачным, и Судимантас принялся с обезьяньей ловкостью карабкаться по стене.
Часть жемайтийцев таскала только что построенные лестницы, остальные занялись метанием крюков. Один из крюков, то ли он был неудачно брошен, то ли неумело сработан начинающим подмастерьем, скользнул по верхней кромке стены и сорвался вниз. При падении он ударил в плечо Судимантаса, который успел преодолеть половину пути. У Витовта, неотрывно следившего за действиями любимца, сжалось сердце. Однако боярин лишь на миг остановился, тряхнул ушибленным плечом и вновь продолжил путь, хотя и медленнее, чем вначале. А минуту спустя из-под облаков раздался его голос:
— Цепь моя, князь!
— Твоя, Судимантас! Спускайся вниз! — крикнул в ответ Витовт. — Все, кто доберется до верха, сразу же спускайтесь по лестницам с противоположной стороны стены! Не загромождайте верхнюю площадку!
Когда начало смеркаться, большинство воинов уже «взяло крепость». Удовлетворенный князь, наконец, смилостивился:
— Довольно! Все спускайтесь вниз!
У подножья сооружения Витовт собственноручно одел на шею Судимантаса массивную золотую цепь, и, бросив взгляд на залитое кровью плечо любимца, спросил: — Болит?
— Не более чем комариный укус, — ответил тот.
— Ну, ну, не храбрись. Лучше пойди к знахарю, обмой плечо настоями трав и перевяжи, — посоветовал князь. — Завтра, чтобы подобного не случилось, проделаем это же самое в боевых доспехах.
Ознакомительная версия.
