скрыть нетерпения.
— Что же, известная личность.
— Вы знакомы? — Морби глотнул из чашечки и тут же налил себе еще.
— Скажем так, я знаю, как он выглядит. Несколько раз нанимался к нему проводником, знаком с некоторыми из его постоянных рабочих, Себастьян Нортон предпочитает работать с одними и теми же людьми.
Морби разочарованно вздохнул.
— Но, если вы объясните, какую информацию следует искать, я ее найду. Тем более что в этом сезоне профессор не занимался раскопками, а его участок, прекраснейший, я вам доложу, участок, разрабатывал его брат Габриэль. Конец сезона, господа, какая бы ни была работа, мне сейчас выбирать не приходится. — Он опустил голову. — Стыдно такому здоровому лбу сидеть на шее у матери.
Морби и Нарракот переглянулись.
— Отчего же профессор прекратил раскопки? Да еще и на прекраснейшем участке? — Нарракот сощурился, наблюдая за танцем чаинок в своей чашечке, но на самом деле внимательно наблюдая за реакцией чичероне.
— Я слышал, будто бы его отвлекли домашние дела. — Александр задумался. — Если бы знал, что вы заинтересуетесь этим человеком, навел бы справки.
— Вы что-нибудь слышали о том, как профессор Нортон нашел свою дочь?
— А, точно. Именно это я и слышал. Хотя, когда я в первый раз устроился к нему в бригаду, это было лет семь назад, у него не было ни жены, ни детей. Пять лет назад ситуация еще не изменилась. Полагаю, что фраза: «нашел дочь» в наших условиях может означать только одно. Уважаемый Себастьян Нортон, прельстился очарованием какой-нибудь местной красавицы и сделал ей ребенка, после чего уехал в Европу. Летом в Египте сущий ад, сезон начинается глубокой осенью. Ну вот, он уехал, а когда вернулся и навестил свою прелестницу, она предъявила ему новорожденную дочь. В его-то возрасте вдруг обрести семью, — неудивительно, что он оставил перспективный участок на брата.
А Габриэль не дурак, сантименты возле чужого ребенка разводить не стал и в результате снял все сливки. О нем во всех местных газетах писали. А вот не ушел бы Себастьян, участок его и сокровище были бы его. Судьба.
— Вы не правы. Речь едет о ребенке Себастьяна, которого он потерял, а позже нашел, о десятилетней девочке. Вы слышали что-нибудь о фонде Лилит? — Нарракот поманил разливающего напитки толстяка, и тот поставил перед ними второй кувшин с холодным чаем.
— Фонд Лилит — знаю, конечно, он выдает гранты молодым ученым. А про потерянного ребенка ничего не слышал. Когда это было? Я сейчас же зайду в библиотеку и пересмотрю все подшивки. О таком должны были писать, здесь не так много новостей.
— А вы сможете найти подшивки двадцатилетней давности? — Морби, набил трубку, и мальчик-слуга поспешил принести ему огниво.
— Разумеется. — Александр пожал плечами. — Что искать?
— Ищите сообщения об исчезновении Лилит Нортон. Все, что об этом писали, даже если в заметке говорится только о размере вознаграждения за информацию о нахождении девочки. — Нарракот поднялся, кинув хозяину несколько монет. — Сколько времени вам нужно, чтобы войти в курс дела?
— К завтраку должен успеть. — Молодой человек был явно сбит с толку полученным заданием. — Что еще я должен найти?
Ищите все, что может относиться к Лилит Нортон двадцать лет назад и сейчас. Встретимся завтра в гостинице, жду вас к восьми утра.
— Но в гостиницу мне не пробраться. — Александр развел руками, демонстрируя свой нищенский наряд.
— Надеюсь, вам хватит времени посетить портного, или где вы здесь покупаете одежду, дабы выглядеть как джентльмен. Этого должно хватить. — Нарракот положил перед ошеломленным Маилзом несколько купюр. — Не смущайтесь, считайте, что это начало вашей новой службы. Отдавать мне деньги не придется. Завтра в восемь мы ждем вас в гостинице на завтраке. Надеюсь, к тому времени вы постараетесь раздобыть интересующую нас информацию.
На следующее утро в холле, возле обеденного зала, Нарракота и Морби встречал непривычно коротко остриженный, сильно загорелый мужчина, в котором они не без труда признали вчерашнего знакомца. Серые брюки и летняя куртка мужчины, скроенная по образцу армейской — так называемый тренчкот, летние туфли на низком каблуке и шляпа — все явно купленное в магазине готового платья, тем не менее преобразили вчерашнего знакомого до почти полной неузнаваемости, и только яркие голубые глаза и очаровательная улыбка делали Александра Маилза немного похожим на чичероне Али.
— Я все равно не успел бы заказать костюм у портного. — Али-Александр нервно повел плечами, должно быть, досадуя на неудобную европейскую одежду.
— Что же, главное, что вас впустили в гостиницу. — Нарракот кивнул официанту на столик на теневой стороне зала у окна, и тот размашистым движением постелил белоснежную скатерть, взмахнув ею в воздухе, точно матадор плащом.
Так как Морби сделал заказ еще вчера, теперь халдеям оставалось только принести просимое, сервировав стол на три персоны.
— Если бы я знал заранее, что вы собираетесь расследовать преступление двадцатилетней давности, пожалуй, еще подумал бы, стоит ли данная игра свеч.
На стол поставили графин с водой, и Александр тут же налил себе полстакана и с блаженной улыбкой поднес его к губам, явно смакуя вкус. Другой человек мог бы пить с таким выражением лица какое-нибудь благородное вино столетней выдержки, медленно, маленькими глотками, ощущая, как великолепный напиток увлажняет язык и затем стекает по глотке, смаковал бы каждую капельку вкуса и послевкусия. Но выросший в пустыне Александр так пил обычную воду, ту самую воду, которая в этих местах ценилась дороже золота и от которой подчас зависит жизнь.
Морби и Нарракот переглянулись.
— Отчего же вам не поучаствовать в нашей затее? — с деланным удивлением осведомился Морби. — Можно подумать, в конце сезона у вас ужас сколько работы, просто не успеваете с одного заказа на другой.
— Вот поэтому и не отказываюсь. — Александр вздохнул, отодвигаясь от стола и позволяя официанту поставить перед ним его порцию.
— Я вспомнил про это похищение, когда уже распрощался с вами. А когда увидел фотографии Лилит, в памяти всплыли и подробности этого дела. — Он тяжело вздохнул. — Вы должны простить мне мою забывчивость, в тот год я лишился отчима, и мир изменился раз и навсегда. Мы с мамой тогда находились далеко отсюда. Конечно, мы читали газеты и знали об обещанном награждении, но, даже если бы я хотел поучаствовать в поиске, сами понимаете, кто бы нанял десятилетнего мальчишку. — Он помолчал. — Тогда мнения разделились: половина считала, что девочку похитили с целью продажи в богатый гарем, другие полагали, что она погибла под обломками во время взрыва. Если справедлива первая версия, она могла находиться где угодно, в любом богатом доме Египта. Мусульмане
