войну, после того как только-только заново обрела? Ева прогнала от себя грустные мысли и обняла маленькую девочку: – А давайте немного перекусим?
Дети радостно переговаривались, пока ели хлеб с вареньем, и по очереди выглядывали в окно, откуда открывался вид на швейцарскую сторону. После скромной трапезы Ева проследила за тем, чтобы дети улеглись под одеяла и уснули. Тишина и тепло в комнате убаюкали ее, и она задремала. Когда Ева проснулась, около нее сидел Реми, у него на глазах блестели слезы. Он тут же отвернулся.
– Ты давно пришел? – спросила Ева. Уже стемнело, и чердак освещался только светом луны, проникавшим через окно. Дети вокруг них все еще спали, один из мальчиков громко посапывал.
– Недавно, – хриплым голосом ответил Реми.
– О чем ты думал?
Он ответил не сразу.
– О тебе, – сказал он наконец. – О нас. О прошлом. О будущем.
Но чтобы у них двоих появилась надежда на будущее, Реми нужно было остаться в живых. Они оба это понимали. Ева прикусила язык и не стала касаться этой темы, а просто спросила:
– Куда бы ты хотел поехать, когда закончится война?
– Ева, я готов последовать за тобой куда угодно. – На последнем слове его голос сорвался, и он откашлялся. – Довольно об этом. Нам пора. Патруль на нашей стороне границы проходит с определенными интервалами. Мы должны перейти границу без особых проблем.
– Реми… – начала Ева. Ей так много хотелось ему сказать. Что она любит его, что не мыслит без него жизни, но нужные слова никак не приходили ей в голову.
– Все в порядке, – сказал он некоторое время спустя. Он наклонился и легко поцеловал ее в губы. – Я знаю, Ева. Я чувствую то же самое.
– Что, если я никогда тебя больше не увижу?
– Увидишь, Ева. Обещаю тебе.
На лестнице послышались шаги, и перед ними появилась голова отца Буисони.
– Пора, – сказал он. – Подготовьте детей.
Ева кивнула и с трудом заставила себя отстраниться от Реми. Чувства, которые она хранила в душе все эти месяцы и признаться в которых не находила в себе мужества, – эти чувства были здесь неуместны. Только не сейчас. Перед ней стояла задача спасти четыре невинные жизни. А все остальное, как говорил ей отец Клеман, – в руках Господа.
Двадцать минут спустя, после того как детей разбудили и снова закутали в их поношенные шерстяные пальто, отец Буисони встал, согнувшись перед их маленькой группкой. Реми и Ева сидели рядом, держась за руки.
– Я буду молиться за вас, – сказал священник, по очереди глядя на каждого из детей, а затем – на Еву и Реми. – Будьте мужественными и верьте в то, что Господь следит за вами. Я уже много раз видел, как люди переходили через швейцарскую границу, и уверен, что у вас все получится. – Он снова посмотрел на Еву и добавил: – Да хранит вас Господь. Всегда.
Ева кивнула, и Реми сжал ей руку. Они встали и спустились вниз по лестнице в гостиную. В доме священника они по очереди грелись у камина, пока Реми кратко их инструктировал.
– В этом месте немцы патрулируют границу по строго заведенному порядку и обходят ее в определенные промежутки времени. – Он говорил быстро и почти все время не сводил глаз с Евы. – Здесь два патруля, они движутся в противоположные стороны по дороге, которая находится примерно в двухстах метрах от этого дома. Единственный способ избежать встречи с ними: приблизиться к дороге, после того когда пройдет первый немецкий патруль, и переждать, пока не пройдет второй. В противном случае мы не успеем до возвращения первого патруля. Отец Буисони отправится к дороге, и как только первый патруль пройдет, он вернется и подаст нам знак. Все вместе мы подойдем к дороге, спрячемся в канаве и будем ждать прохода второго патруля. И уже после этого вам нужно будет как можно быстрее следовать за мной. Понятно?
Ева и дети кивнули в знак согласия, и Реми продолжил:
– Когда мы перейдем границу, бегите к первому же швейцарскому солдату, которого увидите. Они отведут вас в безопасное место. Но вы должны удостовериться, что это действительно швейцарские, а не немецкие солдаты. Проще всего определить это по их пальто: у швейцарцев они тоже серые, но гораздо темнее, а их шлемы немного похожи на панцири черепах. Еще немцы носят высокие сапоги. Так что, если увидите немцев в черных сапогах по колено, со всех ног бегите в противоположную от них сторону. Вам понятно?
Дети по очереди кивнули, наконец Реми остановил взгляд на Еве.
– Когда вы окажетесь в Швейцарии, вам придется оставаться там до тех пор, пока не закончится война. В этой стране вы будете в безопасности. Вам больше нечего будет бояться. – Он адресовал эти слова всем, однако Ева слышала в них предостережение, касающееся ее лично. Она поступит очень глупо, если покинет спокойное нейтральное государство и вернется во Францию. – Я приеду и отыщу тебя, как только смогу, – закончил он, и на этот раз Ева уже не сомневалась, что он обращается именно к ней. Она кивнула, проглотив комок в горле. Ей все еще не верилось, что через несколько минут они снова расстанутся и она может никогда его больше не увидеть.
– Ну, я пошел, – сказал священник. – Ждите моего сигнала. Удачи всем вам. Да хранит вас Господь. – С этими словами он удалился, оставив детей с Реми и Евой. Они не проронили ни слова, и тишину нарушало лишь потрескивание поленьев в камине. Несколько минут спустя Реми скомандовал детям:
– Идемте. – Подождем у дверей дома отца Буисони. Приготовьтесь, когда он подаст знак, – вам придется бежать.
– Мне страшно, – прошептала Жаклин.
Реми наклонился к ней и сказал твердым голосом:
– С вами ничего не случится. Мы поможем вам благополучно перебраться через границу. Когда вы окажетесь в Швейцарии, то будете свободны. Не бегите все вместе, разделитесь на пары, на случай, если кого-то из вас обнаружат. Ваша «мама» будет бежать следом за вами. Обратитесь к первому же швейцарскому солдату, которого встретите, и попросите его о помощи.
Девочка кивнула и, хотя вид у нее был не особенно уверенный, позволила Еве взять себя за руку и вывести из дома вместе с остальными. Едва они вышли на крыльцо дома священника, как тьма окутала их, а ледяной воздух обжег лица. Но, по крайней мере, ветер стих.
– Я ничего не вижу, – прошептала Ева Реми, когда тот взял ее за свободную руку.
– Глаза постепенно привыкнут, – ответил он. – И помни, я рядом с тобой.
Он был прав: к тому моменту, когда священник появился в конце тропинки и махнул им рукой, Ева уже могла рассмотреть очертания предметов в темноте. Она побежала в сторону границы, очень медленно, чтобы дети не отстали. Впереди несколько фонарей около забора с колючей проволокой освещали им путь.
Мимо них прошел священник, но он не проронил
