снял с себя гамбезон, кольчугу и железные чулки, сложив всё это рядом со своим оружием и, остался в рубахе, полотняных штанах и босиком, что его ничуть не раздражало. При этом шлем он оставил на голове, а на недоумённый вопрос, для чего это нужно, коротко отвечал: «А очень мне надо получить по башке камнем! Вон сколько их в земле, а когда мы зароемся поглубже, они станут падать и сверху...»
Эдгар последовал его примеру уже во второй час работы, Луи — во время первого короткого отдыха. Что до воинов, которые работали с ними вместе, то они и пришли сюда, защищённые лишь кольчугами и шлемами, да и то, чтобы не выделяться среди общей массы нападающих и не привлечь внимания защитников крепости. Кольчуги их тоже были вскоре сняты, а за ними и всё остальное, кроме штанов: у воинов не было лишних рубашек, и пачкать их землёй франкам не хотелось.
Все девять воинов были молодые могучие парни, специально отобранные из разных отрядов, трое рыцарей ничуть им не уступали ни в силе, ни в выносливости, а потому работа шла споро — к ночи они зарылись под башню уже так глубоко, что почти не слыхали шума снаружи и не знали, что там происходит. Правда, выбираясь по двое наружу, чтобы отдохнуть, землекопы узнавали новости от оруженосцев, украдкой наблюдавших из норы за штурмом. Но Жано и Ксавье видели тоже лишь ноги передних рядов да мощные брёвна таранов, которыми время от времени нападавшие молотили по нерушимым стенам Проклятой башни. А о том, что делается со стороны порта, им и подавно было неизвестно.
Ночью отдыхали меньше: покуда двое продолжали рыть, ещё двое, третий в тяжёлой корзине выносил вырытую землю и высыпал её под деревянными щитами. Вынеся все объёмистые груды, передыхал час-полтора, а затем менял одного из землекопов. Еды и питья у них было запасено вдоволь, но пить хотелось постоянно, поэтому с собой под землю брали кожаные фляги, и те почти моментально пустели.
Утром кирка Луи легла вдоль длины подземного хода в семьдесят второй раз.
— Всё! — скомандовал своему помощнику молодой рыцарь. — Поворачиваем навстречу Эдгару.
Они продолжали работу ещё много часов подряд, почти до следующего утра, как вдруг их кирки почти одновременно ударились обо что-то твёрдое. Факел, который землекопы укрепили на стене прохода позади себя (они переносили его с места на место по мере того, как проход углублялся), высветил в массе земли каменную кладку.
— Что это? — почему-то шёпотом проговорил Луи. — Откуда это здесь? Неужели мы ошиблись, стали рыть вверх и упёрлись в фундамент башни?
— Этого не может быть! — ответил работавший с ним воин. Я же всё время ставлю на землю бутылку с водой, как научил сир Седрик. Вон, посмотрите, мессир: она и сейчас стоит под самым факелом, и уровень воды в ней ровный. Значит, мы не зарываемся вниз и не роем кверху.
— Тогда откуда взялись здесь эти камни? Что это может быть?
— Почём же мне знать, мессир!
— Хм!.. — Луи взял факел и приблизил его к обнажившимся камням. — Кладка плотная. Если кирка её и возьмёт, то быстро об неё сотрётся. Правда, у нас есть запасные, но сколько же времени займёт возня с этими каменьями, и кто знает, какой толщины стена? Если это стена. А если вообще какое-то подземное строение с несколькими стенами? Всё, Гюстав, стоп! Я выползаю и иду за Седриком. Кажется, без него нам не принять верного решения.
Согнувшись, оба землекопа пошли по проходу назад, освещая себе дорогу факелом. Когда они оказались в углублении под стеной, уже наступало утро, второе с того момента, как они начали свою титаническую работу. Было почти тихо, лишь издали, со стороны порта, долетал шум битвы, которая не прекращалась почти сутки. Здесь, возле Проклятой башни, Ричард на пару часов прекратил атаки, чтобы дать своим воинам отдохнуть, оказать помощь раненым и поменять коня: прекрасный гнедой жеребец короля получил несколько серьёзных ранений, потерял много крови, и хотя лекарь пообещал вылечить благородное животное, Львиное Сердце решил пересесть на другую лошадь.
Возле специально насыпанной земляной гряды прикорнули оба оруженосца: Ксавье дремал, положив под голову хозяйский щит, а Жано нёс охрану, жуя хлеб и прихлёбывая воду из своей фляги.
Понимая, что нужно соблюдать тишину, Луи вылез из норы, мягко и осторожно ступая и приложил палец к губам, когда его оруженосец хотел кинуться навстречу.
Но столкнулся он не с Жано. Почти одновременно из левой норы, которая начиналась в девяти туазах от его прохода, вынырнула ещё одна фигура с факелом.
— О, Боже! А ты что здесь делаешь?
— А ты?
Луи и Эдгар смотрели друг на друга в недоумении: отдыхали землекопы внизу, в вырытых ими проходах, вылезая только чтобы перекусить, но оба недавно поели... Выходит, и Эдгару для чего-то понадобилось покинуть нору!
— Дело в том, — проговорил кузнец, — что мне нужен совет сира Седрика. Мы там наткнулись...
— На каменную кладку, да? — спросил Луи. — Ну тогда лезем в центральный проход вместе! А Седрик-то уже как глубоко! И не слышно, как они там роют...
— И слава Богу! Не то сейчас тихо, а кто знает, насколько чуткие уши у сарацинов?.. — проговорил Эдгар и потушил свой факел. — Нам хватит и света твоего факела. Пошли!
Они не слышали, как роют свой проход Седой волк и его помощник. Но не потому, что те закопались уже слишком глубоко. Просто в то время, как оба молодых человека почти одновременно выбрались из нор, работа в центральном проходе тоже остановилась. Дойдя до конца этого прохода, Эдгар и Луи увидали всех четырёх землекопов, сгрудившихся в узкой щели — двое сменщиков Седрика тоже были здесь. И, кажется, никто не удивился, услыхав позади себя шаги и увидев обоих рыцарей.
