роты капитан-лейтенант Брюнхвальд.
Рота была отличной; четыре ряда по сто человек, лес пик, алебард, копий. Первый ряд весь в броне на три четверти, люди не юнцы. Отличная рота. Не к чему придраться.
— Неплохо, — буркнул маршал, оглядывая ряды. — Обоза, палаток, провианта в вашей роте достаточно?
— Всё в полном достатке, господин маршал, не извольте сомневаться, — отвечал Брюнхвальд. — Как лейтенант полка, я за всем слежу лично.
— Нет ли в роте поносных? — поинтересовался генерал фон Беренштайн.
— Никак нет, всех хворых из полка выписывали и оставляли по дороге. В полку люди все здоровые, три медика следят за тем, — бодро отвечал капитан-лейтенант.
— Михельсон, — позвал генерал одного из адьютантов.
Тот сразу подъехал.
— Пересчитайте обозные телеги и лошадей у полковника Фолькова. Запишите, подайте мне рапорт, я сравню после с контрактом.
— Я отправлю ротмистра из моей роты помочь господину Михельсону, — предложил Брюнхвальд с услужливым желанием помочь. — Чтобы потом не было разночтений и путаницы.
Генерал посмотрел на него кисло и ответил:
— Что ж, отправьте, конечно.
Волков был очень рад, что в этих разговорах Карл взял всю инициативу на себя. Ему очень не хотелось сейчас лебезить перед маршалом и его генералом.
А командиры, не найдя предлога для проверки, поехали дальше, к роте капитана Рене. Эта рота была ненамного хуже первой, оружие и доспех были неплохи.
— Капитан второй роты Рене, в роте двести восемь человек, хворых нет.
С ним и говорить командиры не стали, покивали да поехали дальше. Волков и Брюнхвальд присоединились к командирам, ехали следом.
Роту Бертье также проехали быстро, а чего там рассматривать — хорошая рота, двести человек.
Всех остальных тоже проезжали, не задерживаясь, — и арбалетчиков, и сапёров, только у стрелков остановились. Фон Бок ткнул пальцем в одного из мушкетёров:
— Мушкет?
— Именно, господин, — отвечал мушкетёр.
— И как бьёт?
— Хорошо, крепко бьёт, — отвечал чуть растерявшийся солдат.
Роха только рот раскрыл, хотел что-то сказать, но подбежавший к маршалу ротмистр Хилли сразу всё рассказал:
— Со ста двадцати шагов калёную кирасу вместе с туловом на вылет пробивает, господин маршал.
— Прекрасно, и сколько у вас таких?
— Семьдесят восемь штук, — отчеканил Хилли.
— Прекрасно, — сказал фон Бок и поехал дальше.
Кажется, он не находил повода придраться хоть к чему; наверное, от этого вид у него становился всё более раздражённый.
Но повод всё-таки нашёлся.
— А это что? — остановился напротив кавалеристов выехавший чуть вперёд фон Беренштайн. — Ваша кавалерия?
Он тут же начал глазами пересчитывать всадников. После он повернулся к Волкову.
— Семьдесят?
Да, с учётом молодого Гренера, братьев Фейлингов и их послуживцев в эскадроне было семьдесят человек.
— Именно так, господин генерал, — чуть волнуясь отвечал вместо Волкова капитан кавалерии Гренер-старший. — Семьдесят.
— По договору с купцами, если мне не изменят память, — начал фон Беренштайн, даже не взглянув на кавалериста, — у вас должно быть сто человек о конях и в доспехе. Не так ли, полковник?
— Значит, недобор? — оживился фон Бок. — Экономили на наряды, господин полковник? На ваши наряды да прекрасный ваш доспех, да на коня, можно было набрать ещё сотню кавалеристов.
— Я совсем не экономил, — отвечал Волков с некоторой высокомерностью, — если вы соизволите проехать чуть дальше, господин маршал, вы увидите пушки. Вместо трёх десятков всадников я взял команду отличных артиллеристов и три пушки, одна из которых полукартауна. Учитывая мой опыт, артиллерия не будет лишней в бою.
— Учитывая ваш опыт? — со всей возможной едкостью переспросил маршал.
— Пушки очень помогали мне в схватках с горцами.
— Именно, что с горцами, — ещё более едко отвечал ему фон Бок. — Осмелюсь напомнить вам, что мы идём не на горцев, а на взбунтовавшихся хамов. И нам не понадобятся пушки, чтобы драться с ними, нам понадобится кавалерист, чтобы ловить это быдло.
Волков и не нашёлся, что сказать на такую, как ему казалось, глупость. Зато фон Беренштайн знал, что говорить:
— У вас, полковник Фолькоф, по контракту недобор тридцать всадников. Десять монет жалования на каждого, контракт у вас на четыре месяца. Итого, тысяча двести талеров земли Ребенрее. Прошу вас внести в казну армии эту сумму.
— Уверен, что это не составит для вас труда, — заметил фон Бок с улыбочкой, — как только вы распродадите свои тряпки и все свои побрякушки, вы сразу покроете эту сумму.
— У меня нет необходимости распродавать свои вещи, — заносчиво и даже резко отвечал маршалу кавалер, — но я хотел бы напомнить вам, господин фон Бок, — Волков нарочно не упомянул звание фон Бока, он буквально нарывался на ссору, — что на эти деньги я нанял артиллеристов.
Но маршал только улыбался ему в ответ, а за него говорил генерал фон Беренштайн:
— Так распустите отряд, заберите авансы, а их отправьте в Ланн, или туда, где вы их наняли, а тысячу двести талеров внесите в казну армии.
Фон Бок не стал дожидаться ответа полковника, повернул коня и поехал дальше, смотреть следующий полк. И все остальные офицеры поехали за ним.
А Волков белел лицом, проклиная и маршала, и его генерала.
— Вам нужно выпить, кавалер, не то с вами случится удар, — негромко говорил ему Брюнхвальд, поглядывая на Волкова.
— Мерзавцы, — шипел Волков. Но прекрасно понимал, что ничего сделать не может.
— Максимилиан, — крикнул капитан-лейтенант и, когда его сын подъехал, продолжил, — полковника препроводите в шатёр. И вина, дайте ему вина.
Распорядился, а сам поехал следом за командирами, он хотел посмотреть роты других полковников.
Часа через два, когда Волков уже устал ждать, Брюнхвальд просил дозволения видеть полковника и, когда получил его и вошёл в шатёр, был на удивление доволен.
— Чего же вы радуетесь? — С заметным недовольством спрашивал его кавалер.
— Смотрел роты других полковников. — Сообщил капитан-лейтенант, продолжая улыбаться.
— Ну, и что? — Волкову было любопытно.
— Ни одного полка нам равного нету.
Кавалер смотрел на него выжидающе, указал своему лейтенанту на стул, Гюнтер принёс ещё один стакан под вино. Брюнхвальд сел, сам налил вина и продолжил:
— Лучшие их роты как наша третья. Бертье может им даже и примером быть. Полки малочисленны, в трёх полках и трёх тысяч не будет. Есть арбалетчики, но не чета нашим ламбрийцам. Стрелки есть, аркебузиры, но мушкетов нет. Я ни одного не увидал. Все кавалеристы, что видел — дрянь, кони — дрянь, доспехи — дрянь, их и двух сотен не наберётся. А может, и вовсе сто пятьдесят будет. Так их мало, что фон Беренштайн предложил фон Боку их из подчинения полков вывести и собрать в одну часть.
— Сие мудро. — Заметил кавалер. — А наших тоже
