«По повелению Ее величества российской императрицы, самодержицы всей России и проч., и проч. Сим объявляется всякому, кто должен это знать, что предъявитель сего отпущен из России. Он должен в течение недели, начиная от указанной ниже даты, выехать из Санкт-Петербурга и в течение месяца пересечь границу. Перед отъездом он должен явиться с этим паспортом в Адмиралтейств-коллегию и в Полицеймейстерскую канцелярию. В удостоверение этого и для беспрепятственного продолжения его пути ему выдан настоящий паспорт, скрепленный печатью Ее императорского величества и подписями сенаторов».
Можете легко догадаться, что после прочтения подобного документа нам вовсе не хочется пытаться уехать из России без дозволения Ее величества. Госпожа Сигезбек, обучающая меня русскому языку, которым она уже хорошо владеет, осталась довольна выполненным мною переводом.
* * *
Признаюсь откровенно, отхожие места здесь крайне неудобны. Но моются здесь дважды в неделю, дабы содержать тело чистым и здоровым. Зимой многие выходят из бани нагими на холод; это, однако, не столь опасно, как кажется; многие иностранцы, не обладающие крепким телосложением, испробовали это; в их числе и господин Сигезбек. Так моются и русские женщины. Но я предпочитаю омовение в большой кадке; тетушка и госпожа Сигезбек поступают таким же образом. Мыло дамы здесь употребляют греческое, мягкое и душистое.
В Санкт-Петербурге мы решились попробовать своеобразный напиток, именуемый «квас», а также черное пиво, приготовляемое из ржаной муки. Мед здесь скверный. Во все блюда принято добавлять постное масло. Еще один анекдот: русский, француз и немец пьют в одной компании и в их стаканы попадает по мухе. Француз отливает вино с мухой, немец вынимает муху из стакана пальцами, русский же выпивает вино вместе с мухой, поскольку полагает, что вино уже попало в нее.
* * *
Чета Сигезбек продолжает любезно развлекать нас. Вчера мы ездили в монастырь Святого Александра Невского. Это новая обитель на реке Неве в пяти верстах от Петербурга. В монастыре полсотни монахов, во главе которых находится аббат, называемый архимандритом. Доктор Сигезбек напрасно спрашивал монахов, что за человек был их святой патрон и когда он жил. Мне было приятно понимать очень многое из того, о чем доктор говорил на русском языке с монахами. Что касается Александра Невского, то о нем я прочитала в «Samlung Russischer Geschichte»[21]; там говорится, что он был в Новгороде Великом наместником своего отца, великого князя Ярослава, и в 1241 году одержал блестящую победу над шведским королем и лифляндским рыцарством на том самом месте, где теперь стоит монастырь.
Доктор спросил одного монаха, какими качествами и достоинствами должен обладать святой отец, чтобы быть принятым в столь важный монастырь. Монах ответил весьма искренне, что ищут преимущественно таких, кто имеет хороший голос для литургии.
Монастырь задуман обширным, но покамест не достроен. Многие помещения пустуют и не использовались с той самой поры, когда Великий Петр молился у гробницы святого и затем обедал в монастыре.
Маленькая часовня в нижнем этаже и другая, побольше – в верхнем – очень хорошо украшены. В большой часовне поставлен гроб святого, сделанный из позолоченного серебра с надписью, выгравированной славянскими письменами; вероятно, это его житие. На крышке сделано изображение святого. Гроб привезен Великим Петром, основавшим этот монастырь, из своего первоначального места – церкви Богородицы в городе Владимире. Теперь гроб опломбирован, запечатан, и никому, даже самому императору ни разу не было позволено открыть его. Богомольцы приближаются и целуют крышку гроба. Ниша, в которой стоит гроб, покрыта живописными изображениями чудес, совершенных Александром; на одном из этих изображений он наносит удар по голове шведскому королю.
В монастыре имеется маленькая библиотека, содержащая жизнеописания русских святых и несколько старых богослужебных книг. Главным украшением библиотечного помещения является небесный глобус из латуни, изготовленный в Голландии.
Нас угостили соленой редькой и черным хлебом.
* * *
Великий Петр желал придать своей столице облик Венеции. Но о Петербурге известно, что весьма немногие русские поселились в нем по своей доброй воле. Строительство города ведется несколько странно. Многое из хорошо построенного снесено, а взамен построено другое, или же построенное разрушилось до основания и возведено заново. Порой признается подлежащей сносу целая улица хороших деревянных строений, а их владельцы получают приказ за год-два возвести каменные дома определенной высоты. Они должны немедля ломать свои дома, переносить их во двор или на другое место, где разрешается стоять деревянным строениям, или по дешевке продавать свои постройки, уступая дворовое место тому, кто захочет построиться в камне.
Великий Петр приказал многим знатным людям выстроить каменные дома на Васильевском острове, отведенном им под житье. Все они получили соответственные чертежи и принуждены были повиноваться, но без малейшей к тому охоты. Именно поэтому они всячески старались уклоняться от завершения строительства или тянуть время до тех пор, покамест у государя не пройдет первый пыл, тогда они радостно бросали недостроенные здания.
На этом острове много дворцов, заложенных с размахом, но без окон, дверей и полов. С каждым днем они все больше разрушаются. Не похоже, чтобы их когда-нибудь достроили, поскольку вся знать желает быть близ императорского двора или по крайней мере на том же берегу реки.
Госпожа Сигезбек повезла нас в гости к одной даме, которая не очень знатна, но ныне пользуется милостями императрицы. Тетушка поведала мне под большим секретом, что причина фавора этой дамы заключается в ее чрезвычайном умении рассказывать императрице на ночь, перед сном, длинные сказки и при этом почесывать августейшие пятки. Имя дамы – Авдотья Воронихина. Впрочем, мы отправляемся к ней вовсе не для развлечения. Госпожа Сигезбек устроила этот визит с намерением разузнать о намерениях императрицы относительно тетушки Адеркас. Наконец-то я побываю в настоящем русском доме!
* * *
Желание сбылось. Итак, вот вам русский дом. Стены толстые, каменные, крыша деревянная, окна английские. Вокруг окон и над воротами – деревянные украшения из крашеного дерева. Наружные сени и лестница построены со стороны двора, они тоже деревянные; все славно и вполне при годно для поспешного сгорания во время пожара. Дом трехэтажный, но стена второго этажа проломлена, чтобы могла въехать карета.
В комнатах нет обоев, несколько зеркал, столы и стулья. Кафельные печи велики и топятся из сеней. После пяти часов вечера горожанам запрещено отапливать комнаты, чтобы в случае пожара огонь не застал людей спящими. Этот дом, оказывается, не принадлежит госпоже Воронихиной. Корона предоставляет ей даровую квартиру, как всем, кто принадлежит к придворному штату. Госпожа Воронихина занимает в доме, где она определена на жительство, лучшие комнаты, пятую часть дома, в сущности. Все придворные служащие – и старшие, и младшие – пользуются бесплатными квартира ми, если не имеют собственных домов. Получив полицейское предписание, хозяева обязаны уступить лучшие помещения квартирантам. Квартирный постой на самом деле является для домохозяев Петербурга истинным мучением. Обычно на постой ставят солдат – по двое на каждую печь в доме, но всех их возможно уложить в одной комнате. Иногда строят во дворе для такого рода постояльцев так называемую черную избу, которая именуется «черной», потому что указанные молодцы разводят чрезвычайно сильный огонь в печи, и потолки и стены соответственно чернеют. Жилье для постояльцев отапливается и освещается за хозяйский счет. Госпожа Воронихина прежде всего распространилась об этом и весьма гордилась своею принадлежностью к придворному штату и особенно – привилегиями, предоставляемыми данной принадлежностью. Она сказала, что в Москве солдаты не стоят на квартирах, поскольку там достаточно казарм, но все же горожане несут иные соответствующие этому повинности. К примеру, содержатели постоялых дворов для извозчиков должны платить короне четвертую деньгу от получаемой за предоставление жилья платы. Петербург и Немецкая слобода в Москве освобождены от городского поземельного налога, взимаемого в других русских городах.
Госпожа Воронихина вышла к нам в атласной, но засаленной робе. Парик сей дамы белокур и необычайно дурно вычесан. Служанка-рабыня подала нам сваренный дурно кофе с прекрасными сливками. Финны, издавна заселяющие эти места и составляющие все население петербургских окрестностей, приготовляют и продают в городе молоко, сметану, сливки и сыр очень хорошего качества. Госпожа Воронихина – вдова; она имеет единственную, обожаемую ею дочь, девушку моего возраста, явившуюся вскоре после нашего приезда в этот дом. Ее зовут Арина (настоящее русское имя!). Отец ее, покойный супруг госпожи Воронихиной, служил кузнечным мастером Адмиралтейства. Как я уже упомянула, они люди невысокого происхождения. Госпожа Воронихина сказала нам, что выдает Арину замуж за молодого человека, посланного Великим Петром в Голландию для обучения искусству живописи[22]. Это произошло в конце жизни императора. Теперь этот молодой человек, которого, вероятно, следует считать первым природным русским живописцем, возвратился на родину. Я поняла из слов его будущей тещи, что он в милости у императрицы, хотя употребляют его не столько для писания портретов, сколько для малярных работ. Впрочем, госпожа Воронихина полагает это вполне естественным. Она начала было говорить, что не понимает, как это можно снимать портреты с живых людей, изображать их, как будто они святые! Тут вдруг она осеклась и ненадолго смолкла. Вероятно, предположила, что мы ее не поймем и осудим за подобное ее мнение о живописи. Тотчас она завела речь о другом и похвалилась новым хорошим домом, построенным в ее родном городе, который называется Нижний Новгород. Покамест Авдотья Воронихина находится на государственной службе, в этом доме живет ее сестра, старая девица, крайне, по словам госпожи Воронихиной, благочестивая. Воображаю, как может выглядеть русский дом в провинции, построенный на средства, полученные за чесание пяток… августейших пяток!.. Благословляя императрицу всеми возможными благословениями, эта придворная служительница объявила, что по милости правительницы будет сделана дворянкой и получит значительный надел земли и рабов для обработки земли. Госпожа Воронихина посетовала на свое мягкосердечие и непомерную любовь к дочери. Дочь ее могла бы (опять же – по словам матери!) сделать хорошую партию, если бы не злосчастная влюбленность молодой девицы в упомянутого выше живописца. Мать с жаром уверяла, что уступает просьбам дочери и молодого человека, поскольку счастье единственной дочери дороже всего для заботливой матери. И все же тотчас повторяла, что девушка могла бы иметь гораздо лучшего жениха.
