Воин посмотрел в её прекрасные золотые глаза и внутренне поклялся себе, что приложит к этому все свои силы. Он и сам не хотел для Хэфера забвения.
– Обещаю, госпожа моя Анирет, я сделаю всё, что могу, – искренне ответил он.
Девушка с благодарностью кивнула. Больше в этот вечер она не спрашивала его ни о чём.
– Он возвращается… Он нашёл дорогу назад.
– Да, но… Позволь, я побуду с ним ещё хоть немного.
– Беспокоишься? Посмотри, это ведь настоящее чудо. Твоими руками Страж Порога, восседающий на троне у Вод Перерождения, явил свою волю. Я больше не слышу шелеста лёгких крыльев смерти.
Тэра кивнула. Она тоже не слышала смерти и не видела безликих теней, хотя до выздоровления её подопечного было ещё очень далеко. Отточенными движениями девушка коснулась льняных повязок, убеждаясь, что они наложены как следует. В последний раз её ладонь скользнула по плечу воина и спустилась по его руке, плотно завёрнутой в ткань, точно у мумии. Страшно было даже прикасаться к нему, настолько хрупкой казалась его восстановленная бальзамировщиками форма. Тэра скорее чувствовала, чем слышала сбивчивое дыхание, едва начавшее выравниваться. Она видела жизнь, теплившуюся в теле… Словно прекрасная музыка звучала в этом удивительно прекрасном облике, который она знала уже до мельчайшей чёрточки. Его коже, ставшей алебастрово бледной от поцелуев смерти, начал возвращаться её изначальный оттенок светлой бронзы. Черты лица, по странному стечению обстоятельств не тронутому ни оружием, ни клыками чудовищ, заострились, скулы казались ещё выше, нос – ещё более хищным. Бескровные губы высохли и потрескались, но их рисунок был красив и чёток, точно нанесённый кистью искусного художника. Нет, не кистью… скорее, резцом скульптора. Чёрные, как диорит храмовых статуй, волосы потускнели, но на ощупь по-прежнему напоминали плотный шёлк. Тэра знала это, потому что не раз пропускала их сквозь пальцы. Она изучила рисунок его старых шрамов и многочисленных аккуратно наложенных бальзамировщиками швов. Ей была знакома каждая мелкая трещинка на его рогах. Она видела его тело изнутри, искалеченное и переломанное – с такими ранами в нём уже не должно было сохраниться ни капли жизни. И только взгляда его она ни разу не встречала… и не должна была встретить.
Сердце Тэры было преисполнено благодарности Стражу Порога за то, что Он позволил ей удержать воина на границе жизни и смерти, а жрецам – завершить восстановление. Учитель был прав: настоящее чудо. Неважно, скольких сил ей это стоило.
Тихий голос жреца прервал её мысли.
– Тебе пора уходить. Он не должен увидеть, ты же знаешь.
– Знаю… – шепнула Тэра. – Скажи, а их глаза действительно похожи на золотой свет Ладьи Амна?
– Это очень поэтичное сравнение, – усмехнулся учитель. – Оттенок золотистый, да.
– Но когда ты увидишь – расскажешь? Обещай!
– Обещаю.
Тэра в последний раз посмотрела на воина, вздохнула и нехотя отняла ладонь… точнее, попыталась.
Холодные пальцы с небольшими когтями сомкнулись на её запястье, совсем слабо, но с таким отчаянием, что внутри неё что-то сжалось. Не приходя до конца в сознание, воин как будто боялся отпустить девушку от себя. Тэра нежно пожала его руку в ответ, обозначая, что она по-прежнему рядом, и тихо напела слова молитвы, обращённой к его душе. От жреца не укрылся этот жест, но он не останавливал девушку, только затаил дыхание в ожидании. Свободной рукой Тэра погладила воина по волосам. Его лицо чуть расслабилось, и губы дрогнули в подобии улыбки.
– Быстрее, – предупредил учитель.
Тэра резко – слишком резко – выдернула ладонь из руки воина и отпрянула в полумрак комнаты. Как раз вовремя: их гость приглушённо застонал, приходя в себя. Жрец склонился над ним, закрывая собой девушку и давая ей возможность уйти. Тэра поспешно накинула тонкое головное покрывало, пряча лицо в тени складок. Она колебалась, борясь с искушением хотя бы украдкой посмотреть на того, с кем рядом провела столько бессонных ночей.
Рассудок в итоге взял верх. Она выскользнула в коридор, освещённый несколькими светильниками – слишком тусклыми для её глаз – и тихонько притворила за собой дверь. Здесь девушка позволила себе перевести дыхание и посмотрела на запястье. Когда она резко высвобождала руку, когти воина оставили на тонкой коже неглубокие бороздки – теперь одна немного кровоточила. Тэра слизнула кровь, как делала в детстве, когда ранилась. «Единственное, что останется на память», – с грустью подумала она.
Нужно было вернуться к себе в комнату и отдохнуть перед общей молитвой. Весь этот месяц её собственные силы поддерживала радость соприкосновения с Силой Стража Порога и чудесной душой, чья красота так поразила её. Сейчас в сердце девушки поселилась пронзительная печаль, и вместе с печалью пришла опустошающая, всепоглощающая усталость. Тело напоминало ей о цене за нарушение наложенных древними запретов.
Наверное, ей следовало испытывать страх. Многие люди из тех, чья жизнь не была освещена истинным пониманием дарованных им таинств Таур-Дуат, боялись смерти. Но Тэра служила Хранителю Вод Перерождения. Ей ли было страшиться дыхания Ануи?..
Его лёгкие с трудом вбирали в себя воздух, словно прохудившийся бурдюк – воду. Что-то мешало ему вздохнуть как следует. Повязки? Он хотел сбросить с себя путы, но усилий едва хватило на то, чтобы пошевелить пальцами. Он с трудом чувствовал своё тело, и оно не желало подчиняться.
Музыка покинула его, и не в его силах оказалось удержать её. Он остался один в темноте и ощущал лишь пустоту. Несправедливо. Страшно.
С усилием он открыл глаза, щурясь от слепящего света. Огонь единственного светильника казался нестерпимо ярким после мягкого первозданного мрака. Над ним склонилась чья-то фигура.
– Добро пожаловать на Берег Живых, господин.
Низкий с хрипотцой голос принадлежал мужчине средних лет, одетому в чёрное17. Его рогатая голова была гладко выбрита. Сфокусировав взгляд, воин сумел разглядеть знак на его груди – священный шакал, возлежавший на ларце Таинств Жизни и Смерти.
– Какая ирония… – хрипло прошептал он, попытавшись пошутить, но зашёлся в приступе кашля.
Все его мышцы и кости, казавшиеся чужими, отозвались нестерпимой болью. Да, определённо, он был жив.
«Какая ирония, что в мире живых меня приветствует жрец Стража Порога», – мысленно закончил он, благодарный, что служитель Богов не стал переспрашивать, а просто поднёс ему чашу с прохладной водой и помог сделать несколько глотков.
Как и следовало ожидать, руки жреца были закрыты перчатками из плотного льна.
– Буду с тобой честен, мой господин: не знаю, когда ты сможешь подняться и ходить, – мягко продолжал жрец. – Когда сломаны рёбра, нельзя долго находиться в неподвижности, иначе лёгкие отекают. Но сломаны не только они.
Сломаны?.. Он попытался вспомнить. Удар копья пробил ему бок со спины, и он выронил лук. Нападавших было слишком много. Он не сумел отразить все удары и упал… Нет, его столкнули. А потом была колесница… Его кости должны были рассыпаться в крошку, если он хоть что-то понимал, а что стало с внутренностями, и думать не хотелось.
– Часть костей нам пришлось заменить, ибо вернуть им целостность не сумел бы даже Великий Зодчий, – закончил служитель Ануи.
– Почему же я жив?
Его голос, тихий, как у тени, был словно чужим и звучал как будто со стороны. Жрец вздохнул и ответил:
– Мы нашли твоё тело в песках и собирались предать достойному погребению. Пустынные ша медлили приступать к – прости меня за эти слова! – своему пиршеству. Они отступили и позволили нам забрать тебя. Стражу Порога было угодно, чтобы ты остался на Восточном Берегу. Мы восстановили сосуд твоей души так, как сумели.
Эти слова могли означать очень и очень многое – даже то, о чём и задуматься было боязно. Жрецы Ануи обладали глубоким Знанием о мироздании, но не были целителями в привычном понимании. При этом, пожалуй, никто не знал законов плоти так хорошо, как мастера-бальзамировщики. В народе говорили, что они умели возвращать мёртвых к жизни. Да и многое ещё говорили…
Воин задержал взгляд на лице жреца – простом, незапоминающемся. Увидишь такого в толпе – даже взгляд лишний раз не остановится. Служители Ануи могли быть незаметными, как сама Смерть, когда хотели. Равно как и наоборот: если желали, они могли оставить в памяти неизгладимый след, как клинок наносит глубокую рану, разрубая плоть до кости.
– Моё тело мертво? – спросил воин, пытаясь унять ужас от этой мысли. – Ты удержал в нём мой дух своим Знанием?
Жрец тихо рассмеялся и покачал головой.
– Мы боремся с осквернителями – теми, кто тревожит покой мёртвых и искажает законы Смерти. Искусство поднятия мёртвых тел знакомо нам, да, но с иной стороны. Ты жив, мой господин, хотя жизнь твоя едва теплится в своём сосуде. Но теперь ты должен помочь нам разжечь огонь своего тела, если хочешь остаться на Берегу Живых.
