было уже видно, что Данав устал больше. Его удары становились все слабее и слабее.
Но Данав уже знал, как ему победить.
И вот Буря неожиданным сильным ударом выбил из рук Данава щит. Данав споткнулся и едва не упал.
Торопясь использовать это, Буря откинул свой щит, и обеими руками нанес сильнейший удар мечом. Теперь радовалось войско Болгара.
Данав отбил удар, но удар оказался настолько сильным, что Данав невольно зашатался. С его головы слетел шлем, подставляя голову под новый удар, который легко мог оказаться смертельным.
– Все, тебе конец! – дико захохотал Буря и нанес еще более сильный удар, метя в незащищенную голову противника.
Но в этот момент, когда все были уверены в победе Бури, произошло невероятное – Данав, словно секунду назад не умирал от усталости, нагнулся и, змеей кинувшись в ноги противника, почти незаметным скользящим движением полоснул лезвием меча сзади колен противника, тем самым перерубив сухожилия ног. А когда Буря, лишенный опоры, упал на колени, полоснул по его открывшейся шее. И голова Бури слетела, точно она держалась на непрочной нитке, и покатилась по земле, высушенной в камень. Голова катилась по земле, а тело гиганта еще некоторое время стояло на ногах, точно не веря случившемуся. Затем колени подогнулись, и тело рухнуло на землю. Из тела хлынул фонтан крови, и горячая земля тут же жадно впитала пролитую кровь.
Все случилось так неожиданно, что никто не мог понять, что произошло.
Наконец в войске Словена послышался неуверенный голос:
– Буря мертв. Данав победил.
Это стало сигналом, и войско Словена разразилось восторженным ревом.
Войско Болгара молчало. Никто не шевелился.
Еще не схлынул рев восторга, а князья съехались к месту схватки. Данава, севшего от усталости и напряжения на землю, дружинники подхватили и посадили на коня.
К телу Бури никто не прикоснулся. Похоже, о неудачнике забыли.
Словен и Болгар остановились на расстоянии пяти шагов друг от друга. По потемневшим щекам Болгара ходили желваки. Видно было, что он боролся с желанием выхватить меч и броситься на Словена. Словен был бы рад этому.
– Может, все же сами сразимся? – снова предложил он.
Рука Болгара потянулась к мечу, но замерла. Может быть, в гневе он и решился бы напасть на Словена, но его глаза все время натыкались на окровавленное тело сильнейшего воина в его войске, и Болгару мерещилось, что это его тело лежит в потемневшей от крови пыли и это его глаза слепо смотрят в выгоревшее добела небо. И ужас лишал Болгара смелости.
– Хорошо. Я ухожу. Как и обещал, – дрожащим голосом проговорил Болгар и резко развернул коня, чтобы умчаться.
– Погоди, – неожиданно остановил его Словен.
– Что тебе еще надо?! – спросил дрожащим голосом Болгар.
– Я еще раз предлагаю решить наше дело миром, – сказал Словен.
Болгар промолчал. Конечно, он и не думал, что на этом поединке закончится война.
– Ты хочешь быть царем и властителем на этой земле, но, пока я жив, я мешаю тебе, – сказал Словен.
Болгар растянул губы в злой усмешке.
– Так что же – ты решил сам себя убить?
– Нет, – спокойно проговорил Словен. – Убивать я себя не буду.
– И что же ты предлагаешь? – спросил Болгар.
– Но я могу уйти с этой земли со всем моим племенем, – сказал Словен.
Глаза Болгара изумленно округлились.
– Как – уйти?
– Так. Просто уведу свое племя в другие земли, – сказал Словен.
– Разве это возможно? – удивленно спросил Болгар.
– Раз предлагаю – значит, возможно, – сказал Словен. – Наши предки уже делали так.
– Но куда ты уйдешь с людьми? – спросил Болгар, не веря своим ушам.
– Уйду так далеко, что ничто и никогда не напомнит тебе о мне и моем народе, – сказал Словен.
– Ты хочешь увести с собой весь свой народ? – спросил Болгар.
– Тех, кто захочет уйти со мной, – сказал Словен. – Ведь твой народ хочет наших земель.
Невероятным было, чтобы народ уходил со своей земли по своей воле, и Болгар, естественно, заподозрил подвох.
– Что же ты хочешь взамен?
– Только одно – что бы ты и твои союзники не мешали моему народу уйти, – сказал Словен.
Болгар задумался. Предложение Словена было очень выгодным – Болгар добивался своего без войны, а значит, не теряя людей, которые ему еще пригодятся в войне с бывшими союзниками.
– Когда вы уйдете? – недоверчиво спросил Болгар.
– Как только соберем урожай, – сказал Словен.
– Это скоро, – проговорил Болгар и спохватился: – Но урожая в этом году не будет, все опять высохло. Ты лукавишь?
– Не сомневайся – нет у меня никакой хитрости, – сказал Словен. – До зимы уйдем.
– И племенные старшины согласны на это? – осторожно спросил Болгар.
– Это моя забота, – сказал Словен.
Болгар снова задумался – в предложении Словена он все же подозревал какую-то хитрость, правда, никак не мог понять, в чем она заключалась, и это его пугало.
– Я их уговорю, – сказал Словен.
Болгар размышлял, что даже если Словен и замыслил какую-то хитрость, то она ничего ему не даст, разве только время, но и дополнительное время ничем не поможет Словену и даже ухудшит его положение, так как Болгар сможет использовать представившееся время для того, чтобы привлечь новых союзников.
– Если так… – промолвил Болгар. – То нам и в самом деле незачем воевать.
– Незачем, – сказал Словен. – И пошли гонцов к Сыроядцу, Панию и Ахею, чтобы увели свои войска домой и не мешали нам уйти.
– Ты знаешь о моем договоре с ними? – с досадой спросил Болгар.
– Конечно, – сказал Словен. – Но сейчас тебе их выгодно убрать, так как они не дадут закончить войну бескровно. Как я обещаю. Они втянут тебя в сражение, погибнет множество моих, но и твоих людей. А люди тебе еще пригодятся для войны с твоими новыми врагами.
Болгар поморщился – Словен словно прочитал его мысли.
– Каких еще новых врагов?
– Тех, кто у тебя сейчас в союзниках, – сказал Словен.
– С чего это ты взял, что я с ними буду воевать? – спросил Болгар.
Словен улыбнулся.
– Ну так ты же хочешь стать царем…
– Ну, допустим…
– Так неужели ты отпустишь своих данников?
– Нет, – согласился Болгар и еще раз подумал, что, видно, боги на его стороне: мало того, что он после ухода Словена становится царем, так к тому же освобождаются земли, которых жаждет его народ.
– Я согласен, – сказал Болгар. – Я уведу свое войско и скажу, чтобы остальные ушли. Но буду ждать только до следующей весны. Весной, если ты не уйдешь, я снова пойду на тебя войной.
– А Коман и Истер? –
