Глава XIV
ГРОЗА НАД МОСКВОЙ
Принимая все меры предосторожности, высылая во все стороны разведку, чтобы ненароком не столкнуться с войсками братьев, Иоанн спешил домой. Все эти дни он напряжённо думал: что побудило братьев-заговорщиков собраться в Угличе? Если не желание идти на Москву, то что же? Может быть, они не знают о событиях в Новгороде? Навряд ли! Скорее всего, в самом деле хотят напасть на Москву, надо опередить их!
13 февраля, в неделю сыропустную, то есть в воскресенье, Иоанн был уже дома. Братья с полками в это время поднимались из Углича и теперь уже объединёнными силами двинулись ко Ржеву, где их ждало семейство Бориса. Андрей Угличский также взял с собой семейство — жену, детей и весь свой двор. Государь через сыщиков внимательно следил за всеми их передвижениями. Слушая различные сообщения, он благодарил Бога и свою решительность, что опередил братьев и Казимира, что успел усмирить и укрепить Новгород. Опереди они его, ещё неизвестно, как обернулось бы дело. Новгородцы скорее всего приняли бы мятежных князей, призвали Казимира, тот вряд ли бы отказал, видя столь мощный заговор против Иоанна. Тут уж не обошлось бы без большой крови. Теперь же Новгород лишился своих главных бунтарей, кроме того, великий князь оставил там своих надёжных воевод и наместников, среди которых был верный ему князь Василий Фёдорович Шуйский, уважаемый новгородцами. И всё же волнение не покидало его.
Однако наряду с неприятными вестями явилась и добрая. Ещё будучи в Новгороде, Иоанн узнал, что в Москву, на службу к нему, прибыли двое татарских царевичей — братья великокняжеского союзника, крымского хана Менгли-Гирея — Айдар и Нордоулат. Они-то и привезли важное сообщение: Менгли-Гирей с помощью турок сверг ставленника Большой Орды Зенебека и вернул себе крымский престол. Обрадовавшись, Иоанн прямо из Новгорода послал в Крым гонца с подарками и поздравлениями союзнику. А теперь в Москве его уже ждало ответное послание Менгли-Гирея. Хан был готов возобновить их союз и просил прислать ему тайно грамоту, скреплённую крестным целованием и печатью, с обещанием дружески принять его в Москве в том случае, если он вновь лишится своего трона, если будет изгнан врагами. Просил клятвы, что русский царь будет обращаться с ним как с государем и содействовать возвращению ему царства. Ещё он просил приглядеть за бежавшими в Москву татарскими царевичами — его братьями Айдаром и Нордоулатом, а также и за свергнутым Зенебеком, не отпускать их в Большую Орду к Ахмату, который сможет использовать их в борьбе против него, Менгли-Гирея.
Царевичи действительно ждали великого князя в Москве. Иоанн принял всех их на службу, устроил в честь них знатный пир. А сам начал готовить ответное посольство в Крым. Вскоре с большой свитой и богатыми дарами туда выехал боярин Иван Звенец. Он вёз письмо с предложением возобновить старый союз и дружбу, быть заедино перед всеми врагами. Иоанн сообщил Менгли-Гирею, что принял к себе на службу его братьев и врага Зенебека, обещал приглядеть за ними и лишить возможности вредить ему. Вёз Звенец и тайную грамоту с золотой печатью и крестным целованием, с обещанием в случае беды принять у себя друга и оказывать ему все требуемые почести.
Тем временем мятежные братья прибыли ко Ржеву во владения князя Бориса Васильевича, где его дожидалась жена с детьми. Иоанн послал к ним на переговоры своего старого верного боярина Андрея Михайловича Плещеева. Послал именно его не случайно — тот был свидетелем и участником междоусобной войны, которую вёл с дядей и братьями ещё их отец. Плещеев был среди тех бояр, которые помогли Василию Тёмному вернуть престол, и за то пользовался большим уважением в великокняжеском семействе. Иоанн наказал боярину узнать, чем недовольны братья, чего хотят. Велел передать, что не желает брани с ними, не хочет напрасно лить русскую кровь, когда кругом и так много настоящих врагов, хочет жить с ними в мире и дружбе.
Князья Андрей и Борис приняли старого боярина уважительно, но мириться отказались, в переговоры вступать не пожелали. Плещеев вернулся ни с чем.
Боялся ли Иоанн братьев? Пожалуй, нет. Он знал, что теперь сильнее их, и лишить его престола они не в состоянии, даже объединившись. Но они шли к Новгороду, рядом с ними был старый враг Москвы — Литва. И хотя были приняты все меры предосторожности, уничтожены главные противники Москвы в Новгороде, посланы туда надёжные воеводы и прочие верные слуги, тревога нет-нет да и шевелилась в душе Иоанна: мало ли что могут выкинуть эти непредсказуемые и вольнолюбивые люди? Вдруг их боязливое и нестойкое большинство примет войска братьев за силу и переметнётся к ним? Да призовут Казимира? Тогда дело не обойдётся малой кровью. Полки у братьев сильные, хорошо подготовленные. Да и литовское войско — не слабаки. Быть большой войне. А тут ещё хан Большой Орды Ахмат то и дело грозит через послов, что восстановит ханское владычество над Русью, вновь сделает её своим данником. Предпосылки для этого имеются: хан уничтожил всех своих соперников и врагов, укрепил власть, почувствовал силу...
Поразмыслив, Иоанн решил предпринять ещё одну попытку примирения, отправил к братьям новых послов. На этот раз самого почитаемого на Руси святителя, сторонника единства и укрепления государства архиепископа Ростовского Вассиана, а с ним бояр Василия Фёдоровича Образца и Василия Борисовича Тучка, да дьяка Василия Момырёва. Вновь наказал спросить, чем недовольны братья, чего желают от великого князя? Велел передать, что готов на определённые уступки, лишь бы меж ними был восстановлен мир.
Вассиан с посольством нагнал отступников уже в новгородских волостях, в ста восьмидесяти верстах от города на Молвятицком погосте. Приняли его, как и Плещеева, с почтением, слушали внимательно, во многом соглашались, ибо уважали старца с юных лет. Но и его уговоры и даже угрозы не подействовали, у братьев имелись свои далеко идущие планы, именно те, которых так боялся Иоанн: соединиться с новгородцами и Казимиром и потребовать независимости для себя. В Новгород уже были посланы гонцы с грамотами, со дня на день ждали ответа. Однако на переговоры с великим князем братья согласились, послали в Москву вместе с архиепископом своих послов — князей Василия и Петра Никитичей Оболенских.
На следующий же день Иоанн принял прибывших в своём кабинете. Получив благословение Вассиана, предложил ему сесть, послы остались стоять. Сам Иоанн ходил по кабинету, слушая спокойный доклад архиепископа.
— Всё сказал я им, государь, что ты наказывал, и
