Иван Козлов - В крымском подполье

Симферопольский художник М. Щеглов нарисовал картину: городская улица, на углу — немецкий патруль и шпик, стена дома оклеена приказами немецкой комендатуры (мы знаем их содержание!), по тротуару, в центре картины, движется старик-стекольщик. На нем старое, замасленное, рваное пальтишко, облезлая шапка-ушанка. Одной рукой он осторожно опирается на палку, в другой — ящик с инструментом, куски стекла.

Старик-стекольщик и есть Иван Андреевич Козлов — автор воспоминаний «В крымском подполье», книги, удостоенной Сталинской премии. Ему шестьдесят лет. В большевистской партии он с 1905 года. Крымское подполье времен Отечественной войны — его пятое подполье: он активно работал в большевистском подполье в период царской реакции, затем в Екатеринославе и Николаеве — при немцах и петлюровцах; был членом подпольного ревкома в Севастополе, когда там господствовали англо-французские интервенты и белогвардейцы; в 1919 году он был секретарем Харьковского губернского подпольного партийного комитета, и, наконец, он — руководитель последнего, крымского, подполья.

Эти биографические данные стоит привести потому, что И. А. Козлов не только автор книги, но и ее герой. Как бы скромно он ни писал о себе, как бы ни старался остаться в тени, он тот реальный человек, тот первоисточник, который вправе стать прототипом образа несгибаемого большевика, беззаветно преданного делу Ленина — Сталина.

«В крымском подполье» показана великая роль нашей партии в организации активной борьбы с врагом. Самые рядовые советские люди включались в эту борьбу — не на жизнь, а на смерть. Они проявляли невиданный в истории героизм. Коммунисты шли в первых рядах. Беспартийные патриоты воевали вместе с коммунистами и вместе с ними ковали победу.

Большую роль играла молодежь — комсомольцы: Борис Хохлов, Николай Долетов, Лида Трофименко, Женя Семняков, Зоя Рухадзе, Шура Цурюпа, Семен Кусакин, Вася Бабий и другие. Они тоже ничем особенным не выделялись из общей массы советском молодежи. Секретарь подпольной комсомольской организации Боря Хохлов искренне смутился, когда однажды, говоря об их деятельности в немецком тылу, Козлов произнес слово «героическая». Все, что они делали, казалось юноше Хохлову таким естественным, само собой разумеющимся.

Подобно людям старшего поколения, они бесстрашно жертвовали своей жизнью во имя спасения Родины.

Познакомившись и сдружившись со всеми героями крымского подполья, познав их жизнь, мы постигаем го основное, решающее, что определило линию их поведения и сделало их действительными героями нашего времени.

«Герой» и «толпа» — таково было старое, реакционное, антинародное представление об обществе. «Герои» возвышались над «толпой», являя собой образец личности, «из ряда вон выходящей», необыкновенной; «толпа» — пассивную массу. Редактор «Русского богатства» народник Н. К. Михайловский полагал, что таков незыблемый закон жизни.

Против этой вздорной и антинародной теории решительно выступили еще на заре своей революционной деятельности В. И. Ленин и И. В. Сталин. Они учили, что основной и решающей силой исторического процесса является сам народ. Народ — творец истории.

Не «я», а «мы» заявил о себе новый герой.

«…Мы — социалисты, — говорил убежденно на суде Павел Власов, герой повести М. Горького „Мать“, — это значит, что мы враги частной собственности, которая разъединяет людей, вооружает их друг против друга, создает непримиримую вражду интересов, лжет, стараясь скрыть или оправдать эту вражду, и развращает всех ложью, лицемерием и злобой… Победим мы… Наши идеи растут, они все ярче разгораются, они охватывают народные массы, организуя их для борьбы за свободу… Вы оторвали человека от жизни и разрушили его; социализм соединяет разрушенный вами мир во единое великое целое, и это — будет!»

Социализм вернул человека к жизни. Разбив и уничтожив все и всяческие оковы капиталистического строя, социализм раскрепостил человека, возвратил ему жестоко, отнятую у него свободу, дал возможность всестороннего развития его способностей, то есть «возвратил человека к человеку».

Нашлись толкователи знаменитых слов Маркса о «возвращении человека к человеку», которые умудрились представить такое возвращение как некое понятное движение. А между тем у Маркса все абсолютно ясно. Надо «так устроить окружающий его (человека. — С. Т.) мир, чтобы человек получил из этого мира достойные его впечатления, чтобы он привыкал к истинно-человеческим отношениям, чтобы он чувствовал себя человеком… Если человеческий характер создается обстоятельствами, то надо, стало быть, сделать эти обстоятельства достойными человека».[2]

Именно социализм, и только социализм, так устроил окружающий мир, что люди воспитывают в себе истинно человеческие качества. Человек впервые почувствовал себя человеком, то есть «человек возвратился к человеку».

Буржуазные идеологи утверждали, что будто бы с уничтожением частной собственности прекратится всякая деятельность, воцарится всеобщая лень и уничтожится свобода личности. Эта реакционная ложь была разоблачена и высмеяна еще Марксом и Энгельсом. «Если бы это опасение было основательно, — писали они в „Манифесте Коммунистической партии“, — то буржуазное общество давно уже должно было бы разрушиться благодаря всеобщей неохоте к труду; ведь трудящиеся его члень ничего ек приобретают, а приобретающие не трудятся».[3] И они (…) доказали, что свобода человеческой личности возможна только в освобожденном коллективе, ибо личность, индивид есть существо общественное. «Краеугольным… камнем марксизма, — писал в одной из своих ранних работ И. В. Сталин, — является масса, освобождение которой… является главным условием освобождения личности. То-есть, по мнению марксизма, освобождение личности невозможно до тех пор, пока не освободится масса».[4]

Победа социализма в нашей стране вызвала сказочный трудовой подъем масс народа и создала необходимые предпосылки для всестороннего физического и духовного развития личности. Обыкновенные советские люди стали во всех отношениях людьми «необыкновенными». Героическое перестало быть свойством одиночек, а вошло в плоть и кровь народа и стало его жизненной потребностью и свойством. Советский народ и героизм — синонимы.

Вот почему Николай Островский решительно отвергал мысль об «исключительности» Павла Корчагина. Он подчеркивал, что Корчагин — обыкновенный рабочий парень, воспитанный большевистской партией. Корчагин — представитель того миллионного коммунистического авангарда, которыми объединяет вокруг себя миллионы. Источником его героизма, нравственной его основой служит большевистская идейность. В ряд с ним могут стать многие. Корчагин не возвышается над своими сверстниками, а наиболее полно выражает их новые качества, новую сущность.

Если раньше герой должен был конфликтовать с обществом, плыть «против течения», то теперь он выразитель интересов общества и находится на гребне все выше вздымающейся могучей волны народного движения. Между коммунистическим идеалом и нашей действительностью нет разлада, и потому нет разлада между героем и действительностью.

В этих условиях обнаружился массовый героизм простых рабочих людей, осознавших себя творцами новой, подлинно человеческой жизни. О них говорил товарищ Сталин: «Трудовой человек чувствует себя у нас свободным гражданином своей страны, своего рода общественным деятелем. И если он работает хорошо и дает обществу то, что может дать, — он герой труда, он овеян славой».[5]

Враги социализма, прихвостни и прихлебатели буржуазии распространили немало клеветнических измышлений о том, что социализм будто бы «обезличивает» человека, превращает людей в сожителей единой «однообразной, казенной, монотонной, серой казармы». Злобный бред! Именно капитализм нивелирует и стандартизирует человека, превращает его личное достоинство в меновую стоимость, растлевает его сознание и целиком подчиняет своим классовым интересам, делая из него наемного слугу буржуазии. В буржуазном обществе самостоятелен и личен только капитал, трудящийся же человек — несамостоятелен и безличен.