Время Z - Евгения Широкая-Ляшко

Нарядные зрители, поглядывая на часы, ждали, когда поднимется занавес. По расписанию детский спектакль, посвящённый Дню защитника Отечества, должен был уже начаться. Многие взрослые вопросительно бросали взгляды на яркие лампы: почему-то свет в зале ещё не потушили. Детвора весело шумела, предвкушая представление. Вдруг за кулисами началась какая-то возня, а через пару секунд прогремел выстрел. Люди в панике бросились к выходу. Началась давка, послышались крики.

— Это предупредительный! Не будет вам праздника! Уходите по-хорошему! — прорычал молодой человек в камуфляже, возглавлявший пару вооружённых бритоголовых парней с наколками нацисткой свастики.

Он размахивал пистолетом перед седовласым режиссёром, за которым пряталась побелевшая, как мел, директор театра.

— А вы кто такие? — осведомился режиссёр.

Тройка молодых людей оживилась:

— Мы новая власть! Теперь всё будет по-новому! Нет русскому языку! На мове размовлять будем! Спектакли на украиньском ставить будешь!

Мужчина иронично подметил:

— Как я погляжу, вы пока сами мовой не владеете.

Парни оскалились, а директриса, моментально вцепившись стальной хваткой в руку режиссёра, зашипела:

— Владимир Константинович, не злите их.

— Слышь, что начальник говорит? Не зли нас! — хохотнул вожак, и махнул соратникам, — идёмте, актёры разбежались, зрители тоже. Задача выполнена.

Когда тройка скрылась из виду, директор отстранилась от Владимира Константиновича, оправила жакет и возмущённо заявила:

— А я предупреждала, что так будет. Надо было сразу отменить представление, когда они попросили в первый раз. Ну, поймите вы! Это же подростки. Подурачатся, перестанут. Сами знаете молодёжь, они все по духу бунтари. Скоро всё станет как прежде. Просто надо переждать. А вы их, между прочим, провоцируете! Подумайте и побыстрее, пожалуйста, как обновить репертуар театра. Не хотелось бы актёров в отпуск отправлять, разбегутся потом, не собрать будет. Проявите профессионализм, что мне вас учить?

— Сегодня они с пистолетом Макарова дурачатся, а завтра с чем придут? Кто они вообще эти «подростки заезжие»?

— Вы опять? Время сейчас такое. Потерпите. Скоро всё будет хорошо. И чего нам вообще переживать? Вы что на украинском языке пьесу не напишите? Для нас всегда работа найдётся.

— Хорошо. Я подумаю.

Директор удовлетворённо хмыкнула и отстучала каблуками со сцены, а режиссёр стоял неподвижно. Взгляд мужчины проскользил по декорациям, задержался на подъёмных устройствах. Он покачал головой и пошёл в кабинет. Отыскал мобильник, и набрал номер соседа.

— Василич, ты дома? Я зайду в гости?

— Дома, конечно, праздник же! Мясо на мангале к обеду собрался приготовить. Думал вечерком угостить, а ты сам объявился! Тебя же по праздникам не сыскать, ты же у нас заслуженный работник культуры, работаешь тогда, когда другие отдыхают. Приходи, в кои то веки с мясом возиться поможешь.

— Жди меня. Вместе попразднуем.

— Договорились.

Через час у дымящегося мангала во дворе соседа, где ещё стояли изрядно подтаявшие сугробы, и пробивалась куцая зелёная травка, состоялся мужской разговор.

— А людей? Ты да я, да мы с тобой? Потянем ли?

— Сына возьму.

— О, да-а-а. Это помощь. Сколько твоему Пашке? В девятом классе учится?

— В десятом.

— О, мужик уже большой! А вот ещё вопросик. Ну, тебе-то ладно, ты вдовец. А мне как Ольге сказать, куда я собрался? И сыновей у меня нет, дочки только.

— Василич, кто, если не мы?

Сосед почесал бороду с проседью и клацнул языком:

— Сам знаю, что некому. Это я так, по-стариковски ворчу. Когда идти предлагаешь?

— Серёга, сегодня надо. В праздничный день внимание у охранников, как ни крути, рассеянное. Проскочим.

— И чё скажем? Здравствуйте уважаемые, мы к вам с выездным концертом?

— А это мысль. Я гитару возьму.

— Тогда уж и форму давай наденем. Только светиться в ней не будем, под пальто спрячем, а то молодчики из «Правого сектора» приметят, и не дойдём куда хотим.

Скрипнула дверь в дом. Мужчины умолкли. К мангалу подошла соседка с младшей дочкой и румяная девчонка задорным голоском отчиталась:

— Стол накрыт!

— Солнышко, а мы тут к бывшим сослуживцам на шахту хотим сгонять, с праздником поздравить. Ты бери с мамкой мясо, а мы потом присоединимся.

Супруга притворно надула губы:

— Мы там с девочками старались, стол украшали, торт испекли, а ты к друзьям намылился?

— Родная, не могу отказать. И вообще сегодня ж мой праздник.

Соседка покачала головой, и нежно улыбнувшись, произнесла:

— Смотри, чтоб недолго. Детвора торт растащит, на себя пеняй.

Он расцеловал обеих:

— Вы мне фото вас с тортом сделайте и ешьте, сколько душе угодно!

Дочка тотчас побежала в дом с радостным кличем:

— Папа торт разрешил!

Мать схватила кастрюлю с шашлыком и помчалась следом.

— Собирайся и к гаражу. Я с Пашей через пять минут выйду, — отчеканил Владимир Константинович.

— Так точно! — приложил руку к козырьку кепки Сергей Васильевич.

Пашки дома не оказалось. Отец прошёлся по комнатам и, вздохнув, тихо проговорил:

— Что ж, так даже лучше.

Он достал форму из шкафа и быстро переоделся. Тридцать лет прошло после того, как отслужил срочную службу, а она села как влитая. Но этот факт не радовал. С хмурым видом Владимир Константинович прихватил гитару. Он поймал свой сосредоточенный взгляд в зеркале.

— Так не пойдёт, — Владимир Константинович осуждающе покачал головой и «надел» нарядную улыбку, — теперь другое дело.

Вбежал Паша:

— Пап, ты дома! Сколько котлет разогреть?

— Бери с собой. Сейчас выезжаем.

Сын внимательно посмотрел на отца с гитарой: тот обычно не брал его с собой на концертные мероприятия.

— Что-то случилось?

— Случилось, сынок. По дороге расскажу. Я машину прогревать, а ты одна нога здесь, другая там.

Сын набросал холодных котлет в банку, нарезал хлеб и стремглав выскочил вслед за отцом.

Рессоры «Нивы» поскрипывали по дороге, ставшей к концу зимы ухабистой. Пашка, заглатывая котлеты, сосредоточенно слушал отца.

— Ультраправые радикалы зашли слишком далеко. Сегодня Верховная рада отменила закон, по которому русский язык имел статус регионального и его можно было использовать наравне с украинским. Им не нравится, что у Донбасса тесные связи с Россией. Если мы не будет отстаивать свои интересы, то потеряем самое ценное — возможность общаться на родном языке.

— А как дать отпор? Чем? — спросил Паша.

— Толковый парень. В корень зрит, — усмехнулся Сергей Васильевич.

— Вот для этого мы на рудник и едем, — сдержанно ответил Владимир Константинович.

Сын перестал жевать:

— Мы планируем пробраться на секретный 152-й горизонт?

— Именно. Проведём отвлекающий концерт.

— Пап, но все же знают, что там хоть оружия и немерено, но оно всё разобранное.