Нагнувшись, Лаци к своему ужасу увидел, что несколько смарагдов и бриллиантов выпали из кармана и рассыпались на полу.
Видно, во время бега карман его ментика не выдержал тяжелой поклажи и прорвался. Впрочем, Лаци не растерялся и без колебания собрал упавшие на пол драгоценности, тем более что никто из присутствовавших и не обращал на него больше никакого внимания, в том числе и хозяин трактира, которому Ласло пришлось четыре раза повторить свой вопрос: не найдется ли чего поесть?
— Ешьте то, что с собой принесли, — лениво ответил наконец Гергей Надь.
— Если бы я принес что-нибудь с собой, я не стал бы просить у вас.
— А я не могу вам дать ничего.
— Так ведь я заплачу!
И Лаци, вытащив из кармана один золотой, подбросил его на ладони. Но хозяин только зарычал сердито:
— Зря вы хвастаетесь этим рыжим жеребеночком. Сегодня и сам сатана не получит у меня никакой пищи. Нынче мы стряпали только для господ охотников из того, что они сами сумели подстрелить. А между прочим, кто вы такой, приятель?
— Ласло Вереш Фаради, дворянин.
— Ага! — воскликнул Гергей. — Так это вы и есть тот самый счастливчик, который нынче утром с легкой руки князя прыгнул из дряни прямо в дворяне? Ну, как я вижу, его величество и золотишком вас оделить не забыл. Конечно, на это у него есть золото. А коли кончится, возьмет у народа! — добавил он с горечью.
Разумеется, и господа охотники слышали о происшедшем во дворце: любая сплетня спора на ногу, и уж тем более — придворная! В один миг повскакали они все из-за стола и стали наперебой пожимать руку новичку.
— Отчего же ты, приятель, не сказал нам, что и ты — нам сродни? А то, что твоя собачья[30] кожа еще чернилами пахнет, — не беда!
— И вином, — заметил другой охотник.
— Зато ты — родоначальник своего грядущего рода, а мы всего лишь чьи-то потомки! Словом, коли угодно, садись к нашему столу, дружище, выпей да закуси с нами.
И охотники усадили Ласло на почетное место за столом и наперебой, как весьма почетного гостя, принялись угощать его всевозможными кушаньями и винами.
— Мое имя — Фаркаш Налаци, — представился один из охотников, чернявый, с закрученными усами. — Вот он — Иштван Веер, рядом с ним Габор Петки и Миклош Ковашоци. Теперь ты знаешь всех нас. Ребята мы все веселые. Были вот на охоте, да все трофеи и отдали хозяину, чтобы он их нам сварил-зажарил. Словом, закуска у нас дармовая. Что же до выпивки, то за нее обыкновенно платит тот из нас, у кого окажется при себе меньше всего денег. Надеюсь, ты не станешь возражать против наших правил?
Лаци улыбнулся и кивнул в знак согласия.
— Нахал, — потихоньку заметил Петки, обращаясь к Ковашоци. — Иначе он не согласился бы на такие условия.
— Погоди, вот я устрою ему испытание, — ответил тот.
Пока Лаци с волчьим аппетитом ел и пил, его друзья по застолью продолжали прерванный разговор, который состоял в основном из охотничьих историй и всяких других несусветных небылиц. Счастье барона Мюнхгаузена, что он к тому времени еще не родился, иначе бы ему ни за что не выдержать состязания с нашими знакомцами. С Иштваном Веером, например, однажды вот что приключилось: ему прямо на дуло ружья сел огромный рассвирепевший орел. Пришлось охотнику прежде стряхнуть орла с ружейного ствола, чтобы затем без помехи застрелить. Еще более удивительное приключение выпало на долю Миклоша Ковашоци. Как-то раз на охоте выбегает на него заяц. Миклош прицелился, а косой, вместо того чтобы наутек пуститься, встал на задние лапы, выпрямился да как погрозит левой передней! Бедняга Ковашоци так перепугался, что даже ружье из рук выронил.
Услышав эту историю, Лаци рассмеялся.
— Это что еще за усмешки? — свирепо рявкнул Ковашоци и так запустил глиняным кувшином о стену, что от кувшина только черепки во все стороны полетели. — Требую сатисфакции!
Собутыльники повскакали с мест, принялись успокаивать скандалиста:
— Ну что ты? Покраснел как рак, надулся! Тебя же никто и не оскорбил!
— Как же никто? Разве я не вижу по лицу и по глазам господина Вереша, что он не верит моему рассказу о зайце? А тот, кто мне не верит, изволь померяться со мной на шпагах.
— Вы меня имеете в виду? — пролепетал удивленный Лаци.
— Да, именно тебя, — подтвердил Налаци. — Теперь ты должен под честное слово дворянина заявить: веришь ты истории Ковашоци с зайцем или нет?
Лаци понял, что его новые приятели попросту дурачатся и хотят разыграть его, и отвечал уклончиво:
— Если вы все верите, отчего же и мне не верить?
— Он еще и трус, — обращаясь к Петки, шепнул Ковашоци, который и разыграл-то всю комедию, чтобы и с этой стороны прощупать новоиспеченного дворянина.
— По-видимому, и глуп тоже, — отозвался Петки. — Но по этой части я его сам испытаю… Мир, мир! — воскликнул он уже во весь голос. — Раз Ласло Вереш верит в историю с зайцем, друзья, подайте друг другу руки и помиритесь! Однако теперь уже твой черед, наш новый друг, рассказывать про свои охотничьи приключения…
— Правильно, послушаем Вереша. Мы уже каждый по одному анекдоту рассказали.
— Не доводилось мне на охоте-то бывать.
— Подумаешь, какая трудность для такого молодца, как ты! Ведь и на том свете ты тоже не бывал, а вишь, сумел же описать князю, что там есть и чего нету.
— Ну, а ежели не было у тебя охотничьих приключений, поведай нам про что-нибудь другое. С каждым человеком случается в жизни какое-нибудь происшествие.
— Бог с вами, — согласился в конце концов Ласло Вереш. — Расскажу я вам о своем приключении с медведем.
— Давай! Послушаем. Только прежде выпьем.
Приятели чокнулись, и Лаци начал в наступившей тишине:
— Перейдя через Королевский перевал из Венгрии в Трансильванию, я почти год прожил среди углежогов, в лесах. Однажды бродил я по лесной чаще, как вдруг слышу шум. Смотрю, — а из густых кустов глядит на меня пара горящих глаз. «Медведь!» — понял я и перепугался до смерти. Ведь у меня не было с собой никакого оружия, даже ножа складного. Я стоял в центре поляны. А медведь вышел из кустов и прямо ко мне. Опомнился я и — наутек. На мое счастье, поляну пересекала глубокая расселина. А поперек нее лежало поваленное бурей дерево. «Ну, теперь я спасен!» — воскликнул я. Ведь мне нужно было только перебежать на другую сторону да столкнуть бревно в пропасть, и медведь уже не сможет до меня добраться. Так и случилось. Медведь добежал до расселины, остановился на краю, зубами ляскает, но до меня дотянуться не может. Я же, перейдя расселину по стволу дерева, думал, что уже спасся от опасности, как вдруг вижу, что на этом берегу пропасти меня уже другой медведь поджидает. Представьте себе, господа, мое положение!..
— Ну, а дальше-то, дальше что случилось? — нетерпеливо потребовали слушатели и умолкли затаив дыхание.
— Что же мне оставалось еще делать: положился на бога!
— Да, но медведи-то что с тобой сделали?
— Как что? Поймали и съели…
Такого оборота дела приятели явно не ожидали. Габор Петки первым вскочил и, обнимая Лаци, закричал:
— Ты великолепен, парень! Посмеялся ты над нами! И поделом нам! Зачем приставали к тебе! Признаемся: Ковашоци хотел храбрость твою испытать, а я — ум. Но ты одним ударом и то и другое доказал. Не побоялся нас высмеять и сделал это с умом!
И все они по очереди пожали Лаци руку, после чего беседа протекала совсем в ином тоне. Лаци почувствовал, что авторитет его сразу вырос и что теперь он действительно приобрел себе друзей.
Глубоко за полночь пропировали они все вместе, пока Иштван Веер не предложил наконец:
— Время позднее, пора платить, да и «посошок на дорожку» выпить.
Ковашоци начал было шептаться с Петки, что не стоит, мол, больше беднягу Вереша в смущение вводить, и предложил честь честью заплатить за вино. Однако Вереш сам напомнил об условии:
— Меня и самого уже ко сну клонит. Действительно пора и на покой. Давайте проверим, кому платить! Да и по домам!
Ах, так? «Проверим»? Это замечание задело за живое Ковашоци. Неужели новичок не чувствует, кому в таком случае платить придется? Что ж, проверим!
— Эй, почтенный хозяин, Гергей Надь, подсчитайте-ка нам! Так у кого же, хлопцы, сегодня меньше всего денег? — и Ковашоци горделиво затряс кошелем, вынув его из кармана. — Здесь сто двадцать золотых.
— У меня тоже около сотни, — выложив содержимое карманов на стол, заявил Петки.
— Ну, я вижу, не мне платить, — с улыбкой заметил Ласло Вереш.
— Как так? — удивились остальные. — Почему ты решил?
— Да потому, что у меня при себе гораздо больше денег!
С этими словами Лаци высыпал на стол золото и драгоценности, находившиеся в одном только кармане доломана. При виде такого богатства все его сотрапезники рты пооткрывали.
