Нередко Костакел и его друзья направляли в хутора и станицы надёжных людей для заготовки продуктов семьям советских военнослужащих. Командируемым выдавались документы о том, что они якобы заготовляют продукты для румынского госпиталя.
Румынские антифашисты активно помогали советским людям, освобождая их от угона на фашистскую каторгу. Зачастую по их протекции на охрану железнодорожных составов с отправляемыми в Германию советскими людьми привлекались румынские солдаты, служившие при военном госпитале. Это давало возможность румынам–антифашистам организовывать побеги советских людей прямо из вагонов. Такие операции особенно активно проводились в январе 1943 года, во время массового вывоза краснодарцев в Германию. В момент отступления оккупантов из Краснодара Костакел и его друзья предотвратили уничтожение принадлежавшего 16–му румынскому госпиталю большого склада пищевых продуктов в расчёте на то, что продукты достанутся советским войскам.
В настоящее время Октав Костакел проживает в Бухаресте. Он член Румынской коммунистической партии. Посвятив себя науке, он добился больших успехов в разработке проблем противораковой защиты.
Мужественно действовала в тылу врага подпольная молодёжная группа, состоявшая из учащихся десятого класса 42–й краснодарской средней школы. Ее создателем был секретарь школьной комсомольской организации Володя Головатый. В день вступления гитлеровцев в Краснодар он собрал своих одноклассников–комсомольцев и предложил им вести подпольную работу в тылу врага. Юные патриоты присягнули на верность Родине, поклялись до последней капли крови бороться с оккупантами. Помощником Головатого был избран его школьный друг Саша Зубашев.
Время выветрило из памяти очевидцев фамилии членов подпольной группы и многие факты их деятельности. Известны лишь имена некоторых подпольщиков: Леонид, Вера, Лида.
Однако и то немногое из их боевой деятельности, что удалось восстановить буквально по крупинкам, не может не волновать советских людей. Сразу же после оккупации гитлеровцами Краснодара юные патриоты смонтировали радиоприёмник. Слушая передачи московского радио, они писали листовки и сводки Совинформбюро, которые широко распространяли по городу. В листовках рассказывалось о зверствах фашистов в Краснодаре, о борьбе партизан. Из листовок молодых подпольщиков многие краснодарцы узнали о разгроме фашистских войск под Сталинградом.
Группа готовилась осуществить ряд диверсий. В первую очередь было решено уничтожить мастерские по ремонту танков и бензиновый склад, находившиеся в районе Сенного рынка. 27 января 1943 года, воспользовавшись суматохой среди гитлеровцев во время налёта советских бомбардировщиков, юные подпольщики осуществили свой замысел: бензиновый склад взлетел на воздух, а танки сгорели[530].
Однако на второй день после взрыва подпольщиков постигло несчатье: эсэсовцы арестовали В. Головатого и семерых его товарищей. Патриоты были подвергнуты страшным пыткам, но сломить волю комсомольцев фашистам не удалось. Не помогли им и провокаторы, которых под видом схваченных партизан гитлеровцы подсаживали в камеры. Вскоре после освобождения Краснодара один из них пришёл с покаянием к отцу Володи — Д. А. Головатому. «Я был полицаем, — признался он. — Меня подсаживали в камеру к вашему сыну. Мы спали с ним рядом, накрываясь вашим пальто. Владимир говорил: «Я знаю, что меня расстреляют. За мастерские… Нас выдала женщина, у которой мы собирались»».
После изгнания оккупантов были произведены раскопки противотанковых рвов, куда гитлеровцы вывозили умерщвлённых ими в душегубках советских людей. В одном из них был обнаружен труп B. Головатого. Жители Краснодара с почестями похоронили патриота на кладбище Героев Великой Отечественной войны и увековечили его подвиг памятником–обелиском. Именем В. Головатого названа одна из улиц Краснодара.
К числу подпольщиков по праву относятся хозяева многочисленных конспиративных квартир. Они делили с подпольщиками все тяготы и опасности. Одной из хозяек конспиративных квартир была А. И. Лозовик — жена погибшего на фронте воина Красной Армии. Нередко она вместе с подпольщиками ходила в разведку. Ее дети — двенадцатилетний Саша и девятилетний Леня — участвовали в распространении листовок.
Яркую страницу в историю подпольной борьбы на Кубани вписала новороссийская подпольная организация. Ее организовал и возглавил С. Г. Островерхов, в прошлом партизан гражданской войны. Трудовую жизнь Островерхов начал подростком, работая батраком у кубанских помещиков. Затем он сумел выучиться на железнодорожного машиниста. В 1918 году белогвардейские офицеры повесили его отца — Г. А. Островерхова, а мать избили до полусмерти за то, что её старшие сыновья служили в Красной Армии. Вскоре в ряды Красной Армии вступил и С. Г. Островерхов. Он был командиром первого бронепоезда новороссийских железнодорожников, совершавшего ошеломляющие налёты на белогвардейские части. Островерхов был тяжело ранен, когда в город вошли деникинцы. Новороссийские железнодорожники укрыли боевого командира от ищеек врага. Оправившись от ранения, он создал на железнодорожном узле подпольную организацию. Под его руководством подпольщики взрывали вражеские воинские поезда, топили пароходы белогвардейцев и интервентов в Новороссийском порту. При непосредственном участии C. Г. Островерхова был организован взрыв боеприпасов на военном корабле французских интервентов, в результате чего корабль затонул.
В апреле 1919 года С. Г. Островерхов был схвачен белогвардейской контрразведкой, избит и брошен в тюремный застенок. Военно-полевой суд приговорил его к расстрелу, который был заменён вечной каторгой. Но недолго был С. Г. Островерхов в тюрьме. Под его руководством политические заключённые сделали подкоп под зданием тюрьмы и бежали в партизанский отряд. В марте 1920 года партизанский отряд, в котором сражался С. Г. Островерхое, присоединился к 16–й кавалерийской дивизии Красной Армии и принял участие в освобождении Новороссийска, Сухуми и Батуми. По окончании гражданской войны С. Г. Островерхое работал на ответственных должностях в местных органах Советской власти.
Когда грянула Великая Отечественная война, С. Г. Островерхов был назначен начальником штаба истребительного батальона Новороссийска. В июле 1941 года, по решению горкома партии, при батальоне был создан особый взвод для подрывной работы в тылу врага. Бойцы взвода изучали оружие, разведывательное и подрывное дело, топографию, знакомились с правилами конспирации, методами и содержанием агитационно–массовой работы в условиях вражеской оккупации.
С приближением фашистских войск к Новороссийску Островерхову, имевшему опыт подпольной работы, была поручена организация городского подполья. Его группа была заранее снабжена необходимыми документами, политической литературой, бумагой и оружием. Вскоре подпольщики очутились в тылу врага. Действовать было неимоверно трудно. Город всё время находился на линии фронта. Заняв 10 сентября 1942 года порт и центральную часть Новороссийска, противник, несмотря на отчаянные попытки, не смог продвинуться дальше ни на шаг. На узкой полосе Черноморского побережья между заводами «Пролетарий» и «Октябрь» протянулась линия фронта. Восточный берег Цемесской бухты остался в руках советских воинов, а сама бухта контролировалась огнём советской артиллерии, что не давало захватчикам возможности использовать Новороссийский порт для своих перевозок. Стремясь во что бы то ни стало прорвать оборону советских войск на северо–восточной окраине города, гитлеровцы наводнили Новороссийск отборными частями. Город превратился в сплошную казарму вражеских войск, был опутан паутиной карательных органов. Многие его кварталы были объявлены запретными зонами. Всюду рыскали шпионы и провокаторы. Как и в других оккупированных местах, гитлеровцы действовали в Новороссийске методами жесточайшего террора. «Германское командование, — говорилось в приказе военного коменданта, — доводит до сведения жителей города о нижеследующем: саботаж на производстве, злостный невыход на работу, хождение по улицам сверх установленного часа, хранение и ношение оружия, укрывательство партизан и командиров большевистской армии строго запрещаются. За нарушение настоящего приказа — расстрел. В случае убийства хотя бы одного немца в каком‑либо квартале, весь квартал будет выжжен, а население его арестовано»[531].
Надо было обладать беспримерным мужеством, чтобы в таких невероятно суровых условиях вести подпольную борьбу. Учитывая особую сложность и опасность работы в тылу врага в условиях фронтового города, новороссийские подпольщики действовали крайне осторожно, но активно. Строжайше соблюдалась конспирация. Каждый подпольщик имел кличку, знал только двух или трёх членов организации, вместе с которыми он выполнял задания. Некоторые подпольщики из числа вовлечённых в организацию позже даже не знали о её существовании. Была создана целая сеть наблюдателей–связных, которые в случае ареста кого‑либо из подпольщиков должны были немедленно ставить об этом в известность С. Г. Островерхова или одного из двух его помощников. Островерховцы имели много явочных квартир, за которыми следили специально выделенные для этого члены организации. Когда в каком‑либо доме происходил сбор подпольщиков, то вокруг него выставлялись дозоры.
