Мужественно помогали подпольщикам жители. Они предоставляли свои квартиры для нелегальных встреч, хранили оружие, продовольствие и материалы подпольной организации. Особенно активно помогали островерховцам супруги Воднари — Василий Евстафьевич и Екатерина Петровна. Когда у них собирались подпольщики, супруги уходили в дозор и, если нависала опасность, немедленно подавали сигнал, по которому подпольщики тотчас уходили в укрытие. Однажды в момент встречи Островерхова с двумя членами подпольной организации к дому подошёл гитлеровский офицер с двумя солдатами.
«Документ!» — закричал офицер, стуча в калитку. Положение было критическим: фашистская комендатура под угрозой расстрела запрещала жителям города впускать в свои квартиры посторонних. Не теряя ни минуты, Василий Евстафьевич вернулся к себе в дом и укрыл подпольщиков в подвале. А Екатерина Петровна встретила фашистов «хлебом и солью». Она пригласила их к стоявшему во дворе столику, угостила водкой и, когда «гости» основательно захмелели, выпроводила их на улицу.
Подпольная организация имела своих людей почти во всех органах оккупационного аппарата: в комендатуре, в полиции, на бирже труда. По её заданию на «службу» в немецкую армию поступили в качестве «добровольцев» бывшие советские военнослужащие–окруженцы В. Юнашев (Завгородний), Г. Сечиокно, А. Стаценко, С. Карпов, П. Вдовиченко. Их зачислили в первую комендантскую роту 617–го охранного батальона СС. Пользуясь пропуском в запретные зоны, они посещали военные объекты и собирали данные о численности, размещении и вооружении войск противника, расположении минных полей, огневых точек и оборонительных рубежей. Все эти сведения С. Г. Островерхов передавал командованию частей Красной Армии и партизанских отрядов. Ценные сведения добывал комсомолец В. В. Ерохин, «служивший» по заданию организации в полиции. Он сообщал Островерхову ночные пароли, доставал для подпольщиков продукты питания, табак, одежду, медикаменты и оружие.
Островерховцы деятельно готовились к вооружённому восстанию. Приурочить его они думали к моменту решительных боев советских войск за Новороссийск. Для подготовки восстания нужна была топографическая карта города. Достать её вызвался работавшим в немецкой комендатуре Г. Сечиокно. Во время дежурства в комендатуре он похитил и спрятал на время запасной ключ от сейфа с секретными документами. Пропажа не была обнаружена: о запасном ключе, видимо, забыли. Тогда подпольщик вскрыл сейф и похитил топографическую карту. Когда же фашисты заметили её исчезновение, ключи были на месте… Подпольщики отметили на карте минные поля, укрепления и огневые точки противника.
Активную разведывательную работу вёл подпольщик П. А. База ркин. По заданию организации он поступил парикмахером в одну из вражеских частей. Зная немецкий язык, подпольщик подслушивал разговоры офицеров. Иногда они выбалтывали военные секреты, делились своими впечатлениями о положении в городе и на фронте. П. А. Базаркин обратил внимание на одного обер–ефрейтора, который довольно откровенно выражал сомнение в победе Германии. Подпольщик сблизился с обер–ефрейтором и вскоре убедился, что он полон искренней неприязни к фашистам. Немец–антифашист (к сожалению, фамилия его не установлена) охотно согласился помогать П. А. Базаркину. QT него подпольщик узнавал сведения о расположении вражеских батарей, о новых назначениях в военных частях и их дислокации. Обер–ефрейтор сам участвовал в распространении листовок, которыми снабжал его П. А. Базаркин. Он приклеивал их поблизости от орудийных батарей, незаметно оставлял в солдатских казармах.
Смело действовали в подполье комсомолки Неонила и Майя Семикины — дочери партизана гражданской войны И. А. Семикина. Обе они умели говорить по–немецки. Прикидываясь легкомысленными девчонками, которых интересуют лишь танцы и наряды, сестры заводили знакомства с немецкими и румынскими офицерами и выведывали у них нужные подпольщикам данные. Познакомившись с офицером военной комендатуры, Неонила Семикина заходила к нему «поболтать» и иногда узнавала важные сведения. КаК. то она увидела на столе офицера список неблагонадёжных лиц. «Арест, арест», — хвастал офицер. Девушка заглянула в список и увидела фамилии многих знакомых. Это были честные советские люди, не желавшие покориться «новому порядку». Неонила в тот же день сообщила об этом С. Г. Островерхову. Подпольщики немедленно предупредили всех, кому угрожала опасность ареста, снабдили их подложными документами и помогли скрыться. Сестры Семикины узнавали, кто из местных жителей служит у фашистов доносчиками и провокаторами. По указанию С. Г. Островерхова многие из них были арестованы Г. Сечиокно, П. Вдовиченко, В. Юнашевым и расстреляны как «большевистские агенты».
В конце ноября 1942 года из районов Северного Кавказа началась частичная переброска гитлеровских частей на помощь окружённой под Сталинградом группировке фашистских войск. Чтобы помешать этому, Краснодарский крайком партии призвал партизан и подпольщиков усилить разведывательную и диверсионную деятельность на коммуникациях. Такое задание получила и новороссийская подпольная организация. Неониле и Майе было поручено вести разведку на вражеских путях сообщения. Под видом проводов своих знакомых они стали появляться на железнодорожном вокзале. Вступая в разговоры с немецкими и румынскими военнослужащими, девушки осторожно выпытывали, какие части уезжают, куда и в каком количестве. Они попросили знакомого офицера съездить вместе с ними на машине в станицу Ахтырскую Абинского района под предлогом повидать места, где провели своё детство. Станица Ахтырская расположена на шоссейной и железнодорожной линиях, соединяющих Новороссийск с Краснодаром. По ним перебрасывали войска из Новороссийска, Анапы и Тамани под Сталинград. Подпольщицы многое увидели. Неподалеку от Новороссийска, около станиц Верхнебаканской и Нижнебаканской, гитлеровцы строили укреплённый район. Позже стало известно, что это была так называемая «Голубая линия». В районе станиц Крымской и Абинской девушки заметили маршевые колонны, направлявшиеся на автомашинах, мотоциклах и пешим ходом в сторону Краснодара. Офицер, сопровождавший девушек, выболтал номера этих частей и их численность. Собранные Семикиными сведения С. Г. Островерхов незамедлительно передал через партизан командованию советских войск, занимавших оборону в районе Новороссийска.
Однажды Неонила и Майя услышали разговор гитлеровских офицеров о том, что они собираются устроить в городском клубе железнодорожников бал. Руководители подполья сообщили об этом советскому командованию. «Место расположения клуба осветить ракетой», — просили с Большой земли. В разгар бала над городом появились советские бомбардировщики. Подпольщик С. И. Карпов осветил клуб ракетой. Бомбы, сброшенные с самолётов, подожгли клуб, а фронтовая советская артиллерия окончательно разнесла его вместе с десятками вражеских офицеров[532]. Это не единственный случай тесного взаимодействия подпольщиков с частями Черноморской группы советских войск. По их данным, советские артиллеристы подвергли точному обстрелу береговые батареи и нефтяные баки, в которых находилось 8 тысяч тонн горючего[533]. От мощных залпов советских орудий взлетело на воздух здание бывшей мебельной фабрики, где оккупанты устроили склад бензина. Следовавшие одна за другой бомбардировки вызвали переполох среди гитлеровцев. Многие старшие офицеры, главным образом руководители карательных органов — комендатуры, гестапо, жандармерии, бежали из города.
Новороссийские подпольщики наладили связь с Анапским партизанским соединением, действовавшим в районе Верхнебаканской, Крымской и Анапы, передавали ему разведывательные данные, снабжали партизан продуктами питания, одеждой, табаком и медикаментами. По заданию С. Г. Островерхова на связь с партизанами ходили
* * *
Зинаида и Нина Студенкины, Е. Буракова, Т. Растригина, З. Шаповалова, Г. Карнаушко. «С января месяца 1943 года, — писал командир Анапского партизанского соединения А. А. Егоров, — нами была установлена связь с жителями Новороссийска, в частности с руководителем подпольной группы Степаном Островерховым. Связь продолжалась до июня 1943 г. Островерхое с помощью организованного им населения г. Новороссийска давал нам сведения о расположении немцев в городе, о настроении населения, оказывал материальную помощь»[534].
В свою очередь, подпольщики использовали связь с партизанами для спасения многих советских людей от угона на каторгу в Германию, от арестов попавших под подозрение гестапо членов организации. Так, например, в марте 1943 года во время насильственной эвакуации оккупантами мужского населения подпольщики переправили в район действия анапских партизан 50 мужчин, из которых был создан партизанский отряд[535].
