Неожиданно для самого себя Григорий начал рассказать ей всю свою жизнь, нажимая на смешные случаи приключившееся с ним. В конце концов, девушка начала улыбаться.
- Вот так хорошо, Юля! - Сказал он довольный эффектом от рассказа. - Такой ты мне больше нравишься.
Она погрузила пальцы в его волосы и нежно прижала голову к своей груди. Через тонкую блузку Григорий почувствовал её груди, маленькие, твёрдые и напряжённые. Он с силой прижал её к ней.
- Нет, - в панике она попыталась оттолкнуть его. - Пожалуйста, ты не должен этого делать... нет, нет, нет!
Она умоляла, вся дрожа, но мужчина мягко настаивал. Вскоре она перестала бороться и посмотрела на него широко раскрытыми глазами. Потом её руки обвили его шею, и она стала робко целовать Григория, сначала лоб, шею, а затем губы.
- Дорогой мой, - шептала она, закрыв глаза. - Бедненький…Ты правда меня любишь?
- Ох, Юля, родная!
Солнце уже скрылось за горизонтом, и стало прохладно. Девушка теснее прижалась к Шелехову, который лежал спиной на расстеленной шинели и смотрел вверх. Через сплетение веток деревьев едва виднелось бездонное небо, озаренное красным цветом заката.
- Ангелы на небесах сегодня пекут хлеб! - Нежно прошептала она. - Для нас двоих…
***
Накануне выписки Григорий вышел в последнюю увольнительную в город. Он потерянно брёл по дороге, почти не замечая прохожих. Кто-то окликнул его с другой стороны улицы:
- Ты что, не знаешь, как отдавать честь, рядовой?
- Никак нет! – ответил Григорий и посмотрел на спросившего.
На тротуаре стоял маленький майор с начищенной до блеска медалью, по виду явный тыловик.
- Виноват товарищ майор! - произнес Григорий, возможно, таким тоном, как будто это не имело значения. - Я вас не увидел.
- Как ты смеешь так разговаривать с офицером?
Майор бойким петушком подскочил к солдату и закричал фальцетом:
- Как ты стоишь?
- Нормально стою.
- Сомкнуть ноги вместе!
- У меня нога сломана на фронте…
- Смирно!
Григорию почти смеялся от вида этого придирчивого коротышки, но тот был чрезвычайно серьёзен. Нарушитель воинской дисциплины покраснел от гнева, но замер по стойке смирно. Лощёный маленький выскочка сверлил его пронзительным взглядом, потом сказал:
- Теперь иди на то место, где был, и отдай мне честь так, как тебя учили.
- Я нахожусь на излечении в госпитале…
- Давай, давай! - понукал он рядового. - Чего ждешь?
- Нога болит.
- Тебе уже давно пора быть на позициях.
Григорий посмотрел на его сверкающую медаль и подумал, как долго занял бы процесс её полирования в узком окопе. Вот бы кого засунуть на фронт!
- Что ты на меня так уставился? Делай, что тебе говорят.
- Есть!
Шелехов с трудом подавил желание его задушить, всё же сказались года проведённые в лагере. Вместо этого отступил на пару шагов и промаршировал, как на параде, мимо, отдавая честь, как положено по уставу. Напряжённой спиной он поймал сочувствующие взгляды прохожих на улице.
- Досталось тебе браток.
…На следующий день Григория выписали. Они с сержантом Захаровым стояли на пустой дороге и ждали грузовик, который должен был подбросить их до нового места несения службы. На душе было так горько, что хотелось кричать.
- Как хорошо, что наши командиры увидели тебя в том бою. – Отчего-то веселился Захаров. - Дальше будем служить вместе, тебя прикомандировали к нашей части.
- Не всё ли равно где служить? – буркнул расстроенный сослуживец. - Всё равно помирать…
- Нет, брат не скажи.– Не согласился Анатолий. - Нашу шестую бригаду десантного корпуса нынче разворачивают в стрелковую дивизию.
- Ну и что?
- А то! – удивляясь недогадливости собеседника, воскликнул сержант. - Всех ветеранов, которые остались после боёв в Киеве повысят в звании.
- Ну?
- Тебе дадут младшего сержанта, мне соответственно старшего.
- Вот радость! – С иронией сказал Григорий и отвернулся.
Захаров наконец-то замолчал, он понял, что Шелехову не до него. Он действительно думал только о Юлии. Когда они прощались, она попыталась улыбнуться, но её глаза были полны слёз:
- Мы встретимся?
- Если выживу, - с тоской сказал он. – Я тебя найду.
- Я буду ждать.
- До свидания! - пробормотал Григорий и побрёл прочь нетвёрдой походкой, какой ходят пожилые люди или пьяные.
- Прощай! – услышал он голос девушки, но не оглянулся.
В руке он машинально сжимал тоненькую цепочку с медальоном, который она дала ему в момент расставания. Когда перед посадкой в грузовик он обернулся в последний раз, то заметил белоснежную шапочку медсестры на рыжих волосах, которые ярко горели на полуденном солнце.
- Обязательно найду!
С каждым метром, отделявшим Григория от неё, он чувствовал себя так, словно бегом приближался к смерти.
Совершенно секретно.
Государственный Комитет Обороны
Постановление № ГКО-506сс от 18.08.41.
Москва, Кремль.
1. Разрешить НКО призвать в ряды Красной Армии 40000 рабочих шахтёров Донбасса. Мобилизованными шахтёрами в первую очередь укомплектовать:
383 стрелковую дивизию — дислокация г. Сталино.
395 стрелковую дивизию — дислокация г. Ворошиловград.
411 стрелковую дивизию — дислокация г. Харьков.
393 стрелковую дивизию — дислокация г. Славянск.
2. Призыв военнообязанных по категориям согласовать с товарищем Хрущёвым и Наркомугля товарищем Вахрушевым.
Председатель Государственного Комитета Обороны
И. Сталин.
***
В самом конце жаркого августа Пётр Шелехов вернулся с ночной смены, и только зайдя в прохладу родного дома, громко сказал матери:
- Я записался добровольцем в Красную Армию.
- У тебя же бронь…
- Сегодня парторг шахты сообщил нам, что формируется дивизия из горняков Донбасса. – Девятнадцатилетний Петька устало сел на стул у окна.- Немцы заняли пол Украины, возможно, нужно будет оборонять наш город.
- Да как же это случилось?
Мать горестно всплеснула руками, не понимая, почему непобедимая Красная Армия допустила врагов так далеко. Впрочем, вопросы войны казались ей пока далёкими, повседневные хлопоты занимали мысли Антонины. Бросившись накрывать на стол, она по привычке спросила:
- Есть будешь?
- Конечно, мама.
- Саша, помоги мне! – крикнула она дочери. - Петеньку будем кормить.
На её зов из чистой половины дома вышла лохматая Санька, строптивая сестра. За лето она сильно вытянулась, превратившись из хорошенькой девочки, в угловатого подростка.
- Что за спешка? – недовольно спросила она. - Вечно ты со своим сыночком носишься…
- Как ты можешь говорить такое? – возмутилась матушка. - Дай тарелки.
Пока хозяйки жарили мясо, Пётр неподвижно сидел и думал:
- Вот бы на фронте встретить отца. Он уже, наверняка, воюет… Вместе будем бить фашистов. – Мечтал Петька, хлебая окрошку.
…383-ю стрелковую « шахтёрскую» дивизию сформировали всего за 35 дней из горняков шахт города Сталино. Среди призванных красноармейцев коммунисты и комсомольцы составляли 10 процентов. Новобранцев хорошо одели, щедро снабдили продовольствием.
- Отожрёмся от пуза!
На всех бойцах красовались новенькие шинели и сапоги. Самое главное то, что бойцов хорошо вооружили. В стрелковые полки выдали по 54 станковых пулемёта. Всего в дивизии их насчитывалось 162 штук. Зенитный дивизион получил двенадцать 37-миллиметровых зенитных автоматических пушек. Артиллерия поступала в заводской смазке и упаковке.
- С таким оружием мы Сталино не сдадим!
Целый месяц Петя занимался ускоренной воинской подготовкой. Жили они в тех же казармах, где когда-то размещался дивизион НКВД. Командиром роты у них служил капитан Цикало, рябой, со смоляной курчавой шевелюрой.
- Главное хлопцы не робеть! – постоянно повторял он.
Однажды вечером Шелехов был разбужен резким скрипучим голосом. Цикало проводил политбеседу среди солдат. Сперва он думал, что приснился страшный сон, столь отталкивающей была рябая рожа капитана. Новенькая шинель только подчеркивая его уродство. Капитан гнусавил, обернувшись к лежащему на нарах юноше:
- О це што ты закручинився?
- Домой хочу!
- О семье думаешь? Письма нэ получаешь?
- Не получаю, думаю, - отвечал юноша, глядя тоскливыми глазами на капитана.
- Ось, от того вона и заводится. От мыслей! - с удовлетворением отметил Цикало.
- Кто заводится? - спросили молодые солдаты, донельзя заинтересованные.
- Вошь, ёшкин кот! - Капитан прочёл длинную лекцию о причинах появления вшей и о том, как не надо хандрить и падать духом в трудных обстоятельствах.
