63
…чувство, которое потрясло на Воробьёвых горах подростков — Герцена и Огарёва.— В 1927 г. 15-летний А. И. Герцен и его друг, 14-летний Н. П. Огарёв на Воробьёвых горах принесли клятву пожертвовать жизнью для борьбы за освобождение русского народа.
В оригинале ошибочно: «…Петровича…».
Перетрум — пиретрум (ромашник), лекарственное растение, обладающее противовоспалительными свойствами.
«Sturm und Drang» — «Буря и натиск» (н е м.) — период в истории немецкой литературы (1767—1785), объявивший войну аристократической культуре. Выражение «буря и натиск» приобрело в культурном обиходе и метафорический смысл — как обозначение эпохи решительной ломки отживших норм и традиций.
Вместо этого фрагмента в изд. 1954 г.: «Среди негромкого потрескивания он услышал торжественный, настойчивый и медленный голос диктора:
— Говорят все радиостанции Советского Союза.
Штрум, понимая, что сейчас произойдет нечто чрезвычайное, бросился к лестнице.
— Людмила, Людмила! — звал он, поспешно поднимаясь по ступеням и отмахиваясь от яркого утреннего солнца.
Но в это время опять послышался голос диктора, и Штрум быстро спустился вниз. Он вошел в комнату и вдруг услышал медленный голос и с первого слова узнал его: говорил Сталин.
— Товарищи! Граждане! Братья и сестры! Бойцы нашей армии и флота!
Голос звучал ровно, негромко, но то не был спокойный голос. И именно в негромкой, ровной и сдержанной неторопливости его сказывалось высшее волнение, владевшее мужественным и сильным человеком.
— К вам обращаюсь я, друзья мои! — сказал Сталин. И вдруг стало тихо, и такое напряжение было в этой тишине, какого, вероятно, никогда не знала Россия за всю историю свою. Ясно было слышно, как Сталин наливал воду в стакан.
Сталин начал говорить.
— Вероломное военное нападение гитлеровской Германии на нашу Родину, начатое 22 июня,— продолжается,— сказал он.— Несмотря на героическое сопротивление Красной Армии, несмотря на то, что лучшие дивизии врага и лучшие части его авиации уже разбиты и нашли себе могилу на полях сражения, враг продолжает лезть вперед, бросая на фронт новые силы.
— Гитлеровским войскам удалось захватить,— говорил Сталин,— Литву, значительную часть Латвии, западную часть Белоруссии, часть Западной Украины…— И Сталин медленно, негромко перечислял все тяжкие потери первых десяти дней войны, как бы соединил вместе, обвел чертой те цветные стрелки, кружочки, крестики, которые Штрум расставлял на карте после утренних и вечерних оперативных сводок, которые он рассматривал ночью, вскакивая с постели.
— Над нашей Родиной нависла серьезная опасность…— сказал Сталин и вдруг спросил: — Как могло случиться, что наша славная Красная Армия сдала фашистским войскам ряд наших городов и районов? Неужели немецко-фашистские войска в самом деле являются непобедимыми войсками…
Штрум сам сотни раз задавал себе этот вопрос, себе и близким своим. Он никогда не верил в силу фашизма. Но эти страшные десять дней, эти круглосуточно идущие на запад эшелоны с войсками и орудиями, эти огромные силы, брошенные на врага, и, несмотря на это, потеря Литвы и многих областей, районов, сотен городов и сел. Неужели немцы сильней, неужели непобедимы?
И Сталин прямо задал этот вопрос:
— Неужели немецко-фашистские войска в самом деле являются непобедимыми войсками, как об этом трубят неустанно фашистские хвастливые пропагандисты?
На мгновение у Штрума захватило дыхание, он еще ближе придвинулся к репродуктору. Что скажет сейчас Сталин, как ответит на этот вопрос? И именно в этот миг Сталин сказал:
— Конечно, нет! История показывает, что непобедимых армий нет и не бывало.
«Конечно, нет!» — сказал Сталин, выразив в этих словах всю силу своей душевной убежденности.
Эти просто произнесенные слова помогали взглянуть в будущее сквозь густую пыль, поднятую миллионами сапог вторгшихся в Советский Союз фашистских солдат. И в этой убежденности было не только понимание закона войны, не только презрение к авантюристу, вздумавшему преградить пути человеческой истории,— в этой убежденности была вера в силу народной воли к свободе, в ту боевую и трудовую силу, которая и определяла будущее мира.
Штрум оглянулся, испытывая желание разделить с кем-нибудь свое чувство, и увидел, что он не один. В дверях стояла Людмила Николаевна, а с улицы к открытому окну подошли несколько человек: сторож Семён, водитель Василий Николаевич, два молодых парня — рабочие военного завода с противогазами на боку — и отец этих парней, сурового вида седой человек, председатель поселкового совета, и красноармеец с зеленым мешком за плечами, видимо, спешивший к утреннему поезду, и пожилая колхозница с молочным бидоном в руке.
И у них у всех — и у сурового, седого человека, и у Людмилы, и у старухи-колхозницы, и у широколобых молодых рабочих, и у красноносого старика Семёна, и у рослого светлоглазого красавца красноармейца — было одно и то же напряженное и сосредоточенное выражение лица.
Сталин сказал:
— Дело идет, таким образом, о жизни и смерти Советского государства, о жизни и смерти народов СССР, о том — быть народам Советского Союза свободными или впасть в порабощение.
Он заговорил о том, какие задачи стоят перед армией, перед летчиками, перед рабочими и колхозниками, перед интеллигенцией. Он призывал бороться с паникерами и дезертирами.
Он обратился с призывом уводить скот, вывозить паровозы, вагоны, горючее, хлеб из угрожаемых районов и уничтожать, сжигать все, что не удастся вывезти.
И то, что он говорил, было жизненно необходимо и для старухи-крестьянки, проводившей вчера на фронт сына, и для тех, кто слушал его в колхозе за Днепром, под приближающийся грохот немецкой артиллерии, и для жены профессора, стоявшей у входа на дачную террасу, и для красноармейцев, высаживающихся из эшелона на вокзале в Смоленске, и для молодых матерей в родильном доме, и для маршалов Ворошилова, Тимошенко, Будённого, командовавших войсками на северо-западе, западе и юге, и для старика сторожа Семёна.
Сталин сказал:
— Войну с фашистской Германией нельзя считать войной обычной. Она является не только войной между двумя армиями. Она является вместе с тем великой войной всего советского народа против немецко-фашистских войск…
И он назвал эту войну всенародной Отечественной войной…
Теперь, через год, сидя у окна в скором поезде, Штрум вспоминал это утро. За этот год Штруму пришлось испытать многое — и тоску, и тревогу, и душевную боль. Но после сталинской речи он уже ни разу не переживал душевного смятения, силу которого познал в первые десять дней войны».
Цитируемая выше речь Сталина прозвучала 3 июля. К этому времени упомянутые в приведенном отрывке направления «Ворошилова, Тимошенко, Будённого» — три Главных командования (впоследствии в разные сроки расформированные) — Северо-Западного, Западного и Юго-Западного направлений во главе соответственно с Маршалами К. Е. Ворошиловым, С. К. Тимошенко (с 1 февраля 1942 г. — генералом армии Г. К. Жуковым) и С. М. Будённым (с 13 сентября 1941 г. — С. К. Тимошенко) для координации действий фронтов и флотов и объединения усилий войск на основных стратегических направлениях — еще не были созданы (это произошло 10 июля 1941 г.).
Карточки, устанавливающие нормы потребления основных продовольственных товаров, дифференцировались по категориям населения; в данном случае речь идет о категории научных сотрудников.
…Разгуляя, Черёмушек, Садовников ~ Тимирязеву…— Перечисленные топонимы (вместе с другими упомянутыми рядом, не нуждающимися в комментариях), возможно, призваны указать на разнообразие социокульурных символов Москвы: это площадь Разгуляй, название которой дано по располагавшемуся на ней знаменитому трактиру (злачное место, прибежище простонародья); Садовники (крестьянская слобода, соседствующая с торговой Немецкой слободой); Черёмушки, известные богатыми усадьбами, в конце XIX в. ставшими средоточием образованного купечества и буржуазии. Памятник Тимирязеву — первый памятник ученому, установленный в Советской России (4 ноября 1923 г.); в октябре 1941 г. скульптура была опрокинута взрывной волной от фашистской бомбы. Через несколько часов ее установили на прежнем месте, но в нижней части до сих пор сохранились следы от осколков.
В изд. 1954 г. далее: «В ней остались те, чьи заводы и учреждения не эвакуировались, остались рабочие, ополченцы, дружинники ПВО, бойцы рабочих истребительных батальонов.
