– Устав его величества, – поправил капитан.
– …и прочитал, кто имеет право на эту улицу – он или грузовики. Тогда я его поднял, а тут и вы подошли. Вот и все. С вашего разрешения, капитан, я сейчас передам его на руки кормилице его королевского вели…
– Довольно, – прервал его капитан. – Можете идти. Я сам займусь этим делом.
Капрал откозырял и пошел дальше. Теперь мальчика поддерживал английский полицейский.
– Может, отвести его домой? – спросил капитан. – Где они расквартированы?
– Толком не знаю, сэр, расквартированы ли они вообще. Мы… я обычно вижу их тут в кабаках до самого рассвета. Не похоже, чтобы у них были квартиры, сэр.
– Значит, они живут у себя на судах?
– Как вам сказать, сэр… Можно их назвать и судами… Но надо здорово хотеть спать, чтобы заснуть на таком судне.
– Понятно, – сказал капитан. И он взглянул на полицейского. – А что же это за суда?
На этот раз тон у полицейского стал решительным и бесстрастным. Словно наглухо заперли дверь.
– Точно не могу вам сказать, сэр.
– Понятно, – сказал капитан. – Но сегодня он вряд ли сможет просидеть в кабаке до рассвета.
– Постараюсь найти кабак, где ему дадут поспать в задней комнате на столе, – сказал полицейский. Но капитан его уже не слушал. Он глядел на другую сторону улицы, где тротуар пересекали огни кафе. Пьяный отчаянно зевал, как зевают дети; рот у него был розовый и бесхитростно открытый, как у ребенка.
Капитан обратился к полицейскому:
– Если не трудно, зайдите в кафе и вызовите водителя капитана Богарта. Я сам позабочусь о мистере Хоупе.
Полицейский удалился. Теперь капитан сам поддерживал пьяного, взяв его под руку. Тот снова зевнул, как усталый ребенок.
– Потерпите, – сказал капитан. – Сейчас подойдет машина.
– Ладно, – произнес мальчик сквозь зевоту.
2
Едва усевшись в машину между двумя американцами, он безмятежно заснул. Но хотя езды до аэродрома было всего минут тридцать, проснулся еще в дороге, с виду совсем свежий, и стал просить виски. Когда они входили в офицерскую столовую, он казался трезвым в своей щегольски заломленной фуражке, криво застегнутом кителе и намотанном на шею выпачканном белом шелковом шарфе, на котором был вышит какой-то значок. Он только слегка мигал от яркого света. Богарт узнал значок клуба учеников аристократической английской школы.
– Вот! – воскликнул мальчик уже совсем трезвым и звонким голосом, так что люди в столовой стали на него оглядываться. – Замечательно! Глоточек виски, а?
И, словно гончая по следу, он направился прямо к бару в углу. За ним двинулся лейтенант, а Богарт подошел к столику в противоположном конце столовой, за которым пятеро офицеров играли в карты.
– Каким же это флотом он командует? – спросил один из них.
– Когда я его нашел, он командовал целым бассейном шотландского виски, – сказал Богарт.
Другой офицер поднял голову.
– Где-то я его видел, – сказал он, приглядываясь к гостю. – Наверно, сразу не узнал потому, что он на ногах. Обычно они валяются в канавах.
– Один из тех самых ребят? – спросил первый.
– Ну да. Кто же их не знает! Развалятся на обочине тротуара, а двое умученных полицейских тянут их за рукава…
– Ага, знаю, – подтвердил первый. Теперь уже все пятеро разглядывали молодого англичанина. Стоя возле бара, он разговаривал громко и весело. – И все один в одного, – продолжал рассказчик. – Лет по семнадцать-восемнадцать. Гоняют взад-вперед на своих лодочках.
– Ах, вот как они забавляются! – вмешался в разговор третий. – Значит, к женским вспомогательным войскам придали еще и детский морской отряд? Господи, ну и свалял же я дурака, когда пошел в авиацию. Да ведь сколько зря трепались насчет этой войны!
– Ну нет, – сказал Богарт. – Не верю, что они катаются тут просто так.
Но его не слушали, а разглядывали гостя.
– Работают по часам, – сказал первый. – Посмотришь на кого-нибудь из них после захода солнца, и по тому, как он пьян, можно часы проверять. Одного только не пойму: что в таком состоянии можно на другое утро увидеть?
– Наверно, когда англичанам нужно послать на корабль приказ, – сказал другой, – его печатают в нескольких экземплярах, выстраивают моторки в ряд, носом туда, куда надо, каждому из этих мальцов дают по бумажке и командуют «марш». А те, кто не найдет корабля, кружат по гавани, пока куда-нибудь не причалят.
– Нет, тут что-то не то! – протянул Богарт.
Он хотел еще что-то сказать, но в это время гость отошел от бара и приблизился к ним с бокалом в руке. Шел он довольно твердо, но щеки у него пылали, глаза блестели, и голос был очень веселый.
– Слушайте, ребята, составьте мне компанию… – Он вдруг умолк, заметив что-то очень интересное. Взгляд его был прикован к кителям офицеров, сидевших за столиком.
– Вот оно что… Послушайте! Вы летаете? Вижу, все до одного. Ах ты, господи! Вот, наверно, весело, а?
– Еще как! – ответил ему кто-то из офицеров. – Еще как весело!
– Но, небось, опасно.
– Да, чуть-чуть пострашней, чем играть в теннис, – сказал другой.
Гость посмотрел на него живо, доброжелательно, пристально.
В разговор вмешался третий:
– Богарт говорит, что вы командир корабля?
– Ну, кораблем его трудно назвать. Спасибо за комплимент. И не я командир. Командир – Ронни. Чуточку выше меня по званию. Ничего не поделаешь, годы.
– Ронни?
– Ага. Симпатяга. Но старик. И зануда.
– Зануда?
– Ужас! Не поверите. Стоит нам завидеть дым, когда бинокль у меня, и он сразу меняет курс. Так бобра не убьешь! Вот уже две недели как счет у нас – два в его пользу.
Американцы переглянулись.
– Какого бобра?
– Такая игра. Понимаете, у него мачты вроде решетки. Видишь мачту – хлоп! Убил бобра. Очко. Хотя «Эргенштрассе» теперь не считается.
Люди, сидевшие вокруг стола, снова переглянулись. Богарт сказал:
– Понятно. Кто из вас первый увидит судно с такими мачтами, тот получает очко. А что такое «Эргенштрассе»?
– Немецкое судно. Взяли в плен. Грузовое. Передняя мачта оснащена так, что издали похожа на решетку. Разные там тросы, рангоут… Лично мне не казалось, что она похожа на решетку. Но Ронни говорит, что похожа. Как-то раз он зачел ее себе. А потом судно перевели в другой конец бухты, и я зачел его себе. Поэтому мы решили больше его не считать. Понятно, а?
– Еще бы! – ответил тот, кто сказал про теннис. – Ясно как день. Вы с Ронни катаетесь на катере и играете: кто первый убьет бобра. Гм-м… Это здорово. А вы играли когда-нибудь в…
– Джерри! – оборвал его Богарт.
Гость не шевельнулся. Все так же улыбаясь, он смотрел на Джерри широко открытыми глазами.
А тот все разглядывал гостя.
– На вашей с Ронни лодке, небось, заранее вывешен белый флаг?
– Белый флаг? – переспросил молодой англичанин. Он уже не улыбался, но лицо его еще было вежливым.
– А что такого? Если уж на судне такая команда, как вы двое, почему бы заранее не вывесить флаг…
– Да нет, – сказал гость. – Еще есть Барт и Ривс, только они не офицеры.
– Барт и Ривс? – переспросил собеседник. – Значит, и они с вами катаются? А в бобра они тоже играют?
– Джерри! – снова перебил его Богарт. Тот поглядел на капитана. Богарт кивнул ему. – А ну-ка, пойдем со мной. – Тот встал. Они отошли в сторонку. – Оставь его в покое, – сказал Богарт. – Сейчас же, слышишь? Он ведь еще совсем ребенок. Когда тебе было столько лет, сколько ему, ты тоже не очень-то много смыслил. У тебя едва хватало ума, чтобы в воскресенье не опоздать в церковь.
– Моя страна тогда не воевала четвертый год, – сказал Джерри. – Тратим деньги, мучаемся, подставляем голову под пули, а ведь в этой драке наше дело – сторона! Английская матросня!.. Если бы не мы, немцы взяли бы их на цугундер еще год назад…
– Замолчи, – сказал Богарт. – Ты меня не агитируй!
– …А этот субчик ведет себя, будто тут пикник или ярмарка… «Весело! – Голос Джерри стал визгливым. – Но, небось, опасно, а?»
– Тс-с! – сказал Богарт.
– Ну, дали бы мне застукать их с этим самым Ронни где-нибудь в порту. В каком хочешь порту. Хотя бы и в Лондоне. И ничего мне для этого не надо, кроме старенького самолета! Черта лысого! И самолета не надо! Хватит на них и велосипеда с парочкой поплавков. Я бы им прописал, что такое война!
– Ладно, пока что оставь его в покое. Он скоро уйдет.
– Что ты будешь с ним делать?
– Возьму утром с собой в полет. Пусть сидят впереди вместо Харпера. Говорит, что умеет обращаться с пулеметом. Будто у них на лодке тоже есть «льюис». Он мне даже рассказывал, что однажды сбил бакен с дистанции в семьсот метров…
– Дело, конечно, хозяйское. Может, он тебя и побьет.
– Побьет?
– Ну да, в бобра. А потом ты сразишься с Ронни.
– Я ему хоть покажу, что такое война, – сказал Богарт. Он посмотрел на гостя. – Его сородичи три года воюют, а он ведет себя, как школьник, шутки сюда, видите ли, шутить приехал. – Он снова взглянул на Джерри. – Но ты его не трогай.
