– Что случилось за полгода? – тут же задал вопрос Федоров.
– Хоть отобранные суда и стали военными и на них посадили профессиональных военных моряков, но они остались гражданскими коробками! В марте этого года «Монтевидео» был потоплен итальянской подводной лодкой, а «Мальдонадо» пошел ко дну с помощью немецкой субмарины, – пояснил Соколов, непонятно чему улыбаясь.
– И какое положение с флотом у Уругвая сейчас? – жадно вглядываясь в лицо Соколова, спросил Федоров, снова переходя на русский язык.
– Не увлекайся, лейтенант! – моментально одернул кап-два, не меняя выражения лица.
– Сорри, сэр! – тут же перешел на английскую мову Федоров.
– Аргентинцы спохватились, начали с помощью американцев модернизировать свой единственный крейсер и получили из США шесть гидросамолетов-разведчиков… Давай штаны наденем, а то как-то неудобно капитану второго ранга без штанов ходить! – приказал Соколов, вставая со своего импровизированного сиденья.
– Слушаюсь! – вскочил со своего места Федоров и, подойдя к козлам, где сушилась одежда, забрал двое спортивных штанов, которые кто-то из офицеров применял вместо кальсон.
– Приказания командира следует выполнять бегом, – сварливо заметил Соколов, надевая тонкие спортивные штаны.
– Виноват, исправлюсь! – заученно ответил Федоров, следуя примеру начальника.
– Кстати, будем наедине или на людях, называй меня по имени или босс, можешь чиф, – приказал Соколов.
– Но не на подводной лодке, – добавил Федоров, чувствуя ни с чем не сравнимое удовольствие, надев наконец штаны.
– Соображаешь, лейтенант! – похвалил Соколов, кидая Федорову тельняшку.
Сам Соколов с удовольствием натянул на себя тельняшку и бодро направился к шалашу. Глядя перед собой, бросил:
– Дежурного я разбужу! Переверни одежду и приходи спать!
Проснувшись утром, Федоров выбрался из шалаша и обнаружил Соколова и Звягинцева перед костром, они сидели на вчерашних охапках сена и мирно ели рыбу, кусочки которой были насажены на деревянные прутики.
– Садись, лейтенант! Позавтракай с нами, – предложил Соколов, передавая прутик с рыбой, который только что забрал у Звягинцева.
– Спасибо, – не стал отказываться Федоров, забирая предложенное угощенье.
Едва только Федоров съел второй кусочек, как послышался шум автомобильного двигателя.
– Это за нами, – констатировал Соколов, на котором была форма, а вот ноги были только в носках.
Проследив за взглядом Федорова, кап-два пояснил:
– Пришлось свои туфли матросу отдать, который ночью побежал предупредить, что у нас кораблекрушение.
Петропавловск-Камчатский запомнился Федорову убогими деревянными одно-двухэтажными домишками с деревянными мостками около них, по которым приходилось с опаской ходить коренным обитателям этого неказистого городка.
Все дороги были покрыты полуметровым слоем грязи, которую все время перемешивал надоедливый мелкий дождь.
Выгрузившись около плавбазы «Север», группа перебежала на подводную лодку, которая через час вышла в поход.
Глава девятнадцатая. Путь до необитаемого острова
– Теперь хоть выспимся нормально! – вслух решил Федоров, надевая свой спортивный костюм и заваливаясь на нижнюю койку.
– Особо не разнеживайся, лодка через несколько дней дойдет до небольшого алеутского островка, где нас с тобой подхватит гидросамолет. И полетим мы с тобой в место назначения, как богатые люди. Сегодня ты отдыхаешь, а завтра начинаешь ходить в гражданском костюме! Ни одной военной вещи у тебя не должно быть! – дал ценные указания Соколов, останавливаясь возле моментально вскочившего Федорова.
– Слушаюсь! – по-английски ответил Федоров, вытягиваясь по стойке «смирно».
– Отставить армейские замашки! С сегодняшнего дня говорим только на родном языке или по-английски, – выдал новую вводную Соколов, смотря, как два матроса отделяют брезентовой ширмой кусок торпедного отсека.
– Там вентиляция хуже, – попробовал возразить Купцов, уже переодетый в белую робу без знаков различия.
– Зато не так видно, как ты ходишь в гражданке. Вот тебе документы – изучи на досуге! – приказал Соколов, бросая на койку толстую кожаную папку, и, круто развернувшись, ушел.
Переодевшись в гражданский костюм, Федоров улегся на койку и заснул, посчитав, что разницы нет и лучше поваляться в костюме, чем ходить в нем.
Новое имя Федорова, как значилось в канадском паспорте, было вписано на машинке и по-русски звучало – Серж Фед, явно сокращение от русского имени. По специальности, вписанной в канадское удостоверение, Серж Фед значился как мастер-водолаз.
А вот матросская книжка, выписанная на ту же фамилию, давала возможность свежеиспеченному Феду работать палубным матросом на судах дальнего и каботажного плавания.
Родился, окончил школу, лицей и стал сначала водолазом, а потом и мастером-водолазом в канадском городке Эдмонтоне. В этом же городе и жил Фед до двадцати одного года, после чего ушел в моря, где работал на либертийском сухогрузе «Монинг Стар», который благополучно затонул в Черном море около Новороссийска.
«Новороссийск сейчас занят немцами, и никаких сведений никто получить не сможет», – понял Федоров, рассматривая фотографии Эдмонтона, своего дома, где он якобы жил, школы, лицея.
Были фотографии отца, матери и даже старшей сестры, на оборотах которых были напечатаны биографические данные.
«Как все это запомнить? Такой объем информации! У человека же в родном городе столько знакомых и друзей накопилось за двадцать с лишним лет жизни, которые Фед якобы провел в городе Эдмонтон!» – прикинул Федоров, проведя пальцами по толстой папке, которую надо было прочитать и выучить.
Подспудно Федоров чувствовал, что от того, как он выучит свою новую биографию, будет зависеть его жизнь.
Посмотрев на Краснова, который лежал на верхней койке, Федоров заметил в его руках тоже толстую папку и понял, что все в кубрике изучают свои легенды.
Полторы недели подводная лодка шла в море без остановок, и за все это время Федоров только один раз вышел наверх, подышать свежим воздухом, для чего получил кожаную куртку на меху с капюшоном, в которой было удобно и тепло.
А вот впередсмотрящему матросу завидовать было сложно.
Одетый в длинный тулуп, матрос, наклонившись градусов на двадцать, внимательно смотрел вперед и по сторонам, пристально вглядываясь в серую мглу.
По небу неслись серые вперемежку с черными кучевые облака, временами опускаясь до ста метров.
– У матроса тулуп на волчьем меху, а у тебя куртка на обезьяньем, – сказал на ухо Соколов, непонятно каким образом оказавшийся справа.
На кап-два была точно такая же куртка с опущенным капюшоном.
– А в чем разница? – спросил Федоров, с наслаждением вдыхая свежий морской воздух.
– Волчий мех почти не впитывает воду, а обезьяний собирает ее. Это летные американские куртки, в которых мы полетим, – пояснил Соколов, вынимая из кармана короткую трубку.
Зажав трубку в зубах, Соколов напряженно всматривался вперед, весьма смахивая на морского волка.
– Вы же не курите! – удивился Федоров, перехватывая тонкий металлический леер.
– Завтра уходим с лодки. Чемодан, одежду и документы я тебе подготовил. Но и сам внимательно просмотри еще раз вещи, – сказал Соколов, по-прежнему смотря перед собой.
– Разрешите идти? – спросил Федоров, чуть приседая.
На подводную лодку с правого борта катил трехметровый вал.
Прокатившись по мостику, вода с шипением ушла вниз, оставив после себя неприятное чувство леденящего холода.
– Отвыкай от уставного обращения, Серж Фед! Пока будем лететь, старайся вжиться в гражданскую жизнь. Аргентина – страна эмигрантов, и там твои промахи будут не так заметны, как в Штатах. Это у них в США шпиономания, но документы у нас настоящие, и к гражданам Канады отношение вполне дружеское, – сквозь зубы заявил Соколов, отряхиваясь, как собака, от морской воды, попавшей на него.
Федоров, в точности повторив движения своего начальника, спросил:
– Но в Канаде, я читал, говорят в основном по-французски?
– И по-французски, и по-китайски, и даже по-итальянски объясняются, – небрежно махнул рукой Соколов, отметая возражения Федорова как несущественные.
Снова накатила волна, и лодка пошла вниз, зарываясь носом в воду.
Федорова и Соколова окатило с головы до ног холодной водой.
– Если со мной что-то случится, в Монтевидео есть улица Детомаси[78], там в доме восемнадцать живет девушка Виолетта. Передашь ей от меня привет, и она выведет тебя на нашего резидента, которого знает как дядю Хулио. Если не получится, то иди в «Южамторг»[79] к коммерческому агенту Ковалеву Ивану Михайловичу. Передашь привет от капитана Соколова. Он выведет тебя на нужных людей, то бишь резидента, которому скажешь три раза «Сокол» по-русски. Ответ: «Бекас – бекас», и тоже по-русски, – оглянувшись по сторонам, спокойно пояснил Соколов.
