Как только земля скрылась за горизонтом, Клюбер послал радиограмму на длине волны подводных лодок, информируя командиров, что Кумметц вышел в море. Немецкие лодки на следующий день могли атаковать военные корабли, только если были твердо уверены, что это вражеские.
В 18.40, через час после того, как «Хиппер» прошел боны, на крейсере приняли зашифрованное сообщение от Клюбера. Его быстро расшифровали и доставили на мостик. Кумметц прочитал:
«В исправление оперативного приказа относительно контакта с противником. Вы должны действовать осторожно даже против неприятеля, равного по силе, так как нежелательно подвергать крейсера особому риску» .
Вот так начали сказываться потери, понесенные немецким флотом. Не среди офицеров РВМ, которые понимали, что корабли будут тонуть во время войны, а в мрачных глубинах сознания Гитлера.
В целом флот понес не такие уж тяжелые потери, и в этих потерях нельзя было обвинить ни Редера, ни РВМ. Однако для Гитлера все обстояло иначе, в его воспаленном мозгу картина событий была искажена до неузнаваемости. «Бисмарк» был кораблем, по палубам которого он ходил. Он стоял на прожекторной платформе, обращаясь с краткой речью к выстроенной перед ним команде. Он пожимал руку Лютьенсу, отважному адмиралу, который сражался до последней минуты и погиб вместе с кораблем.
Гитлера постоянно мучили страхи, что это повторится, что ему придется услышать о гибели еще одного из его величественных кораблей. Он так часто твердил об этом Редеру, что адмирал не выдержал. В последний момент он отправил в штаб Группы ВМ «Север» Карлсу предупреждение избегать ненужного риска. Из Киля Карлс передал соответствующий приказ Клюберу в Нарвик.
Клюбер, за которым оставалось оперативное руководство кораблями, знал, что Кумметцу следует действовать осторожно, однако он знал и корни этой осторожности. Поэтому Клюбер решил подстраховаться и отправил Кумметцу короткую радиограмму. Впрочем, Кумметц обо всей этой закулисной подоплеке не подозревал. Он просто получил приказ проявлять повышенную осторожность. Такой приказ не мог поднять настроение адмирала. «Равный по силе противник» - это могло означать все, что угодно, ведь не существовало специальных таблиц, чтобы пересчитать количество эсминцев в количество крейсеров. Для тяжелого крейсера в условиях темноты и метели равными по силе вполне могли оказаться 3 оснащенных радаром эсминца. Днем их могло быть 6 штук. Все зависело от характера и тактического умения командира флотилии и его капитанов.
Другими словами, понятие «равный по силе противник» оставалось расплывчатым и неясным. Лангсдорф прерывал бой, командуя карманным линкором «Граф Шпее». А что произошло бы, если бы этим кораблем командовал коммодор Харвуд, а Лангсдорф находился на мостике «Аякса»? Можно быть абсолютно уверенным, что в этом случае «Граф Шпее» продолжал бы бой.
Орудия, торпеды, дальномеры, да и сам корабль - не более чем технические средства, которые использует человек в морской войне. Нельзя даже предположить, что 2 летчика-истребителя будут находиться в совершенно одинаковых условиях. Характер, талант, подготовка часто значат гораздо больше, чем лишние мили в час. Все это применимо и к военным кораблям, хотя историки довольно часто забывают об этом. Эсминец одной страны совсем не равен по силе точно такому же эсминцу другой, потому что механизм сам по себе не может воевать. В этом уравнении слишком много переменных - умение, характер, отвага, воображение капитана, офицеров и матросов. Но эти переменные не поддаются точному измерению.
Все это было блестяще доказано в сражении, подготовку к которому мы описываем.
Вечером, когда Кумметц уже смирился с наложенными на него оковами, Гитлер устроил обычное вечернее совещание. Кранке присутствовал на нем и позднее записал: «Я доложил, что эскадра покинула порт и вероятно обнаружит вражеский конвой завтра рано утром. Фюрер подчеркнул, что хочет получать все сообщения немедленно, потому что он просто не в состоянии спать, когда корабли находятся в море. Впрочем, я знал об этом.
Я передал его слова в оперативный отдел РВМ, потребовав немедленно сообщать мне по телефону всю информацию».
Тем временем Кумметц повернул свои корабли на WNW, чтобы обойти британские подводные лодки, дежурящие перед входом в Альтен-форд. После этого он планировал повернуть на северо-восток, чтобы обогнуть мыс Нордкап.
«Хиппер» шел головным, за ним следовал «Лютцов». Эсминцы образовали завесу вокруг тяжелых кораблей. Вскоре германская эскадра развила скорость 24 узла, направляясь в точку, в которой, по расчетам, утром должен находиться конвой. На «Хиппере» и Z-31 возникли мелкие неполадки, но их удалось устранить, хотя соединению пришлось временно снизить скорость.
Последняя радиограмма, отправленная Клюбером в этот день, адресовалась Хершлебу, который продолжал осторожно преследовать конвой на своей лодке. В ней говорилось: «Начиная с полуночи, сообщать координаты конвоя каждые 2 часа. С 2.00 передавать сигналы наведения командиру крейсерских сил» .
К 1.00 германское соединение миновало меридиан Нордкапа, крайней северной точки Европейского континента. Кумметц повернул на северо-восток и пошел наперерез конвою.
Адмирал в эту ночь не сумел поспать. Вместе со штурманом он все время простоял над крупномасштабной картой Баренцева моря. Горизонтальная линия, проведенная прямо по середине листа справа налево, означала курс конвоя. Диагональная линия из левого нижнего угла соответствовала курсу немцев. На их пересечении лежала точка перехвата. Однако Кумметц не мог знать, где именно на этой горизонтальной линии находится конвой. Тот мог изменить скорость после сообщения U-354. Поэтому в 2.30 адмирал передал соединению приказ приступить к поискам, как было запланировано еще до выхода из Альтен-фиорда.
С этого времени две группы немецких кораблей разошлись в разные стороны со скоростью 18 узлов и тут же растаяли в темноте. К 8.00 они должны были оказаться на расстоянии 75 миль одна от другой. Кумметц все рассчитал правильно. В его журнале боевых действий появляются записи:
«07.18. Замечены 2 силуэта по пеленгу 60є.
07.25. Передал на «Экольдт»: «Несколько силуэтов по пеленгу 92є. Проверить. Дистанция 170 гектометров» .
Противники заняли исходные позиции, и вскоре должен был начаться бой в Баренцевом море, известный также как Новогодняя битва.
Рано утром 31 декабря, за несколько часов до начала боя, конвой JW-51В шел на восток. Два дня назад шторм отбросил его далеко на юг от линии намеченного курса, кроме того конвой серьезно отставал от графика. Из его состава пропали 2 транспорта, траулер «Визалма» и тральщик «Брэмбл».
Капитан 1 ранга Шербрук не знал, что «Брэмбл» находится в 15 милях северо-восточнее конвоя и вероятно следует этим же курсом. «Визалма» и «Честер Вэлли» в это время были в 40 милях к северу и шли на восток со скоростью 11 узлов, надеясь догнать конвой. Они совершенно не подозревали, что конвой в действительности находится на юге.
Линкор «Энсон», тяжелый крейсер «Камберленд» и 3 эсминца 2 дня назад находились к югу от конвоя, но теперь они повернули назад. Они продолжали выполнять приказ - не допустить прорыва немецких кораблей с юга, но их задача еще не была завершена.
Соединение R адмирала Барнетта - крейсера «Шеффилд» и «Ямайка» покинули Кольский залив 4 дня назад и шли на запад. Они встретили сильный шторм, который снес их на восток, но теперь они снова двинулись навстречу конвою.
Барнетт полагал, что 31 декабря станет решающим днем. Он намеревался прикрывать конвой, держась в 10 милях к северу от запланированного курса и в 50 милях сзади, так как адмирал Тови приказал крейсерам не подходить ближе, пока противник не будет обнаружен.
Хотя немцы могли угадать примерный маршрут конвоя, они понятия не имели, где он находится в данный момент. Они должны были следовать линии курса на восток или на запад, пока не обнаружат транспорты. В этом случае Соединение R получало отличные шансы перехватить противника, с какой бы стороны он ни подошел. Учитывая положение Альтен-фиорда, мимо которого конвой должен был пройти 31 декабря, Барнетт считал, что немцы, скорее всего, появятся сзади. Поэтому он и расположил свои крейсера за кормой конвоя.
Адмирал рассчитывал, что 31 декабря в 8.45 его соединение пересечет кильватерную струю конвоя, следуя на северо-запад со скоростью 17 узлов. После этого он намеревался занять намеченную позицию.
Позднее Барнетт писал: «Я намеревался к рассвету занять эту позицию по двум причинам. В короткий период светлого времени я рассчитывал иметь на своей стороне преимущество освещенности.{Противник должен был появиться с юга, то есть на светлой стороне горизонта. Соединение R оказалось бы в темном северном секторе.} Кроме того, это позволяло лучше укрываться от самолетов-разведчиков, ищущих конвой».
