- Мы подлетели. Видим, что кто-то внизу побежал к больнице. Там постреляли и все. Дали отбой.
Наступал и наш черед… До следующего штурма, назначенного на шесть часов, оставалось не так уж много времени. Через несколько минут после короткого инструктажа моя группа загрузилась в наши борта, которые уже начали медленно раскручивать свои длинные лопасти. По моему приказанию все иллюминаторы, предназначенные для ведения огня из летящего вертолёта, были сейчас открыты для стрельбы с воздуха. Разведчики зафиксировали откидные стеклянные люки специальными упорами и теперь поднимали и закрепляли кронштейны, на которые и следовало устанавливать автоматы. Я быстро выглянул в ближайший иллюминатор и увидел, что подгруппа Русина также пооткрывала окошки и уже ощетинилась в разные стороны воронеными стволами. Такая готовность меня порадовала и я уселся на свое коронное место…
Дверь Ми-восьмого тоже отодвинули назад и освобожденный входной проем был перегорожен откидной металлической штангой с кронштейном для крепления автомата. Уже в воздухе я решил установить в кронштейн автомат, но затем передумал и взял у Ульджиева пулемет ПК. После некоторых усилий лапы кронштейна все-таки раздвинулись на всю ширину и только после этого удалось надежно закрепить в кронштейне пулемет. Всё-таки он являлся более мощным и "долгоиграющим" оружием, чем автомат Калашникова с его магазином на тридцать патронов… Да и свой первый боевой опыт я приобретал именно с ПКМом и сейчас мне даже стало гораздо уверенней и спокойней, ощущая в руках давно знакомого стального друга и защитника…
Стоя в проходе в кабину пилотов, за моими стараниями наблюдал комбат:
- А пулемет зачем?
- Нада. - ответил я, стараясь изобразить Василия Алибабаевича из "Джентльменов удачи", а затем добавил уже обычным тоном: - На всякий случай.
- Без команды не стреляй! - Маркусин дал понять, что, невзирая на мое обладание пулеметом, приказ на открытие огня будет давать именно он.
Я в лишний раз оглянулся на солдат. Сидевшие у открытых иллюминаторов и выставившие наружу оружие разведчики напряженно хмурились и всматривались в окружающий пейзаж. Те, кому не досталось бойниц- окошек, ожидающе смотрели то на меня, то на комбата, то еще куда-то в сторону. Свои автоматы они держали между ног, уперев приклады в пол.
- Если что - подашь мне новую ленту. - сказал я на всякий случай пулеметчику. - Мой винторез положи на бак. Только осторожно.
Пулеметчик-калмык разместил мою винтовку на дополнительный топливный бак желтого цвета, установленный по левому борту. Затем достал из бокового кармашка рюкзака конец пулеметной ленты.
Внизу показались частные одноэтажные домики - мы уже летели над пригородом. Впереди голубой лентой мелькнула река Кума. Полет происходил на высоте около ста метров и нам были хорошо видны мельчайшие детали проплывающей внизу местности.
- К бою! - скомандовал я и дернул затворную раму пулемета.
Сзади защелкали затворы автоматов.
Как-то сразу появилась городская больница, построенная в виде обратной буквы "Г". Короткое крыло этого здания было обращено торцом прямо на нас. Внизу всё казалось мирным да спокойным и отсутствовали даже слабые признаки насильственного захвата данного лечебного заведения. Лично мне были отлично видены как сам торец короткого крыла здания, так и внутренний фасад длинного основного корпуса больницы.
Наш борт ещё не поравнялся с этим зданием, которое оставалось заметно правее меня, как снизу раздалась резкая и внезапная стрельба. Опять же на всякий случай я откинул металлическую планку, после чего упёр приклад пулемета в свое плечо и уверенно взялся за рукоятку. Из-за моей спины пытался выглянуть вниз комбат Маркусин.
- Ну что там? - послышался сзади голос доктора.
Я хотел было перевести взгляд вниз, как прямо напротив нас в черном проеме чердачного окна появились сверкающие огоньки, будто бы там работала мощная электросварка.
- "ДШК!" - мгновенно мелькнула мысль, но руки уже сами развернули ствол пулемета чуть влево на упреждение, а палец самопроизвольно нажал на курок.
Мой пулемет выстреливал одну за другой короткие очереди. Вражеский ДШК также долбил по нам очередями, отчего три ослепительно ярких огненных раструба у его дульного тормоза казались мне убивающе вечными. Расстояние между нами составляло каких-то сто метров и подбить наш вертолет с такой удачной позиции, да еще из ДШК, было делом нехитрым и простым до ужаса. Я же находился на летящем Ми-8 и пулемет мой не имел специального авиационного прицела. При таких условиях попасть из моего ПКМ в перемещающуюся мишень было очень трудно, если не невозможно.
Поэтому мне только и оставалось в отчаяньи брать небольшое упреждение влево и, совершая пулемётным дулом небольшие круговые движения для веерообразного разлета пуль, выстреливать очередь за очередью в этот сверкающий бешенными огоньками крупнокалиберный пулемет противника.
Внезапно ДШК умолк и я, никак не веря своим глазам, резко оторвался от своего пулеметного прицела и сразу же посмотрел на пустые гнезда пулеметной ленты, свисающей слева из ствольной коробки. За эти несколько минут отчаянной перестрелки мной было израсходовано чуть больше половины ленты. Но расслабляться оказалось слишком рано…
- На телевышке - снайпер. По нам долбит. - раздался над ухом оглушающий вопль комбата.
"Бля"- только и успел автоматически подумать я, но глаза уже привычно выискивали новую и опасную цель. Позади и слева больничного корпуса стояла ажурная телевизионная мачта с установленными на ней тарелками-ретрансляторами. Эти вогнутые металлические чаши были мне хорошо видны и притом сбоку. Две верхние тарелки, направленные в противоположные стороны, оказались "чистыми". С нашего борта четко просматривался профиль этих ретрансляторов. Между двумя другими, расположенными где-то на половине высоты вышки, находилось что-то темное.
Взяв такое же упреждение я стал поливать из пулемета подозрительную цель, пока в ленте не закончились патроны. Сухо щелкнул пустой затвор и я быстро поднял крышку ствольной коробки и взял у пулеметчика новую ленту. Пока я заряжал пулемет и телевышка и сама больница сместились влево под хвост вертолета, отчего они выпали из сектора обстрела пулемета.
Ближайшие пять минут мы с особым напряжением вслушивались: не влупят ли нам боевики очередь вдогонку и поймает ли эти пули своим корпусом наш вертолет.
- Охуеть! - с дикой радостью выдохнул я, разогнувшись от пулемета.
Теперь мы отлетели на достаточно большое расстояние и можно было передохнуть. Из пулемета свисала новая лента. На полу лежали пустые фрагменты отстрелянной ленты и пустые гильзы, которые перекатывались в разные стороны в зависимости от крена вертушки.
Из проема кабины вертолетчиков на меня с такой же радостной миной на лице посмотрел комбат:
- Молодец. Еще чуть-чуть и нам бы пришел пиздец.
- Да тут все-равно падать невысоко. - пошутил справа доктор. - Мы бы недолго мучались.
- Ага. Какая разница - в воздухе взорваться или на земле. - поддакнул ему борттехник.
- С земли спрашивают - кто отдал приказ стрелять. - повернувшись к нам, прокричал вдруг правый пилот.
От такого неожиданного поворота событий я даже замер. Ведь не всякое начальство может грамотно оценить правомерность открытия огня в некоторых ситуациях.
- Они что, там на земле совсем ебанулись? - Взвившись, проорал комбат в открытую дверь летчиков. - Передай, что были сами обстреляны с чердака больницы и с телевышки. Тут по нам в упор ебашат, а мы будем у них разрешение на стрельбу спрашивать.
- Уже доложили. - ответил правый вертолетчик.
- Если что, приказ открыть огонь дал я! - продолжал храбриться и материться Маркусин.
Мелкой и противной дрожью в руках напоминала о себе оставшаяся позади опасность гибели. Почему-то страшно захотелось покурить. Скорее всего за этим крупнокалиберным пулеметом стоял неопытный стрелок, абсолютно не умевший стрелять по движущейся мишени, когда необходимо брать некоторое упреждение и наводить пулемет на какое-то расстояние перед вертолетом. На наше же счастье противник целился из ДШК прямо в корпус вертушки и пули все улетали под хвост Ми-восьмого. Если бы он взял хоть какое-то упреждение, то наш борт уже давно лежал бы пылающим костром в частном секторе города.
Ранее мне приходилось слышать об умении чеченцев сбивать наши вертушки практически из любого вида оружия, кроме пистолетов. Были случаи, когда борта уничтожались выстрелами из гранатомета. Так же поражали наши вертаки огнем из пулеметов ПК и автоматов. В горах один Ми-8 был сбит двумя снайперами, сделавшими всего по одному выстрелу. Они стреляли одновременно - один в левого летчика, а второй - в правого. Получившие смертельные ранения в голову пилоты потеряли управление, из-за чего борт со всеми пассажирами рухнул на дно ущелья и взорвался.
