Берестова удивилась словам подполковника. Он заботился о солдатах не на словах, а на деле. Причем все звучало непринужденно. Шелестов явно привык относиться к этим молоденьким мальчишкам, словно отец к сыновьям. Пока Вадима Ивановича не было, Татьяна успела выяснить, что все солдаты, кроме младшего сержанта, летят в Чечню действительно впервые. Рядом с этими новобранцами она чувствовала себя бывалым солдатом. Все же знала на данный момент о чеченской войне значительно больше их.
Через пять минут взвод, во главе с офицером и замыкающей Татьяной, выстроился возле окошечка в столовой, ставя на подносы дымящийся борщ, котлеты с гречкой, салат из свежей капусты и чай. Мальчишки попытались пропустить женщину вперед, но она отказалась. Бушлаты висели на трех высоких стойках. Подполковник довольствовался той же пищей, что и солдаты. Стоял возле кассы и ждал, когда все пройдут. Расплатился за ребят. Берестова решила не откалываться и взяла тоже, что все.
Журналист и офицер сели за один столик. Она заметила, что он снова старается не смотреть на нее и в глазах вновь стоит «стена». Это ее немножко позабавило. Женщина явно приглянулась офицеру, но он изо всех сил делал вид, что это не так. Быстро поели и вернулись на вокзал. Солдаты заметно оживились после обеда. Они уже не выглядели мрачными и нахохленными. Когда Шелестов снова ушел выяснять, когда точно прибудет вертолет, кто–то из парней сказал:
— А не такой уж он строгий, как показалось! Напрасно пугал этот капитан…
— Нормальный мужик… С понятием!
Снаружи раздался шум моторов нескольких легковых машин и все тот же веселый женский смех. В зал ввалилось с десяток мужчин и певицы полным составом. Среди командировочных Татьяна заметила погоны генерал–полковника и тихо сказала спокойно сидевшим солдатам:
— Там генерал–полковник…
Она не хотела, чтоб они попали под «горячую» руку слегка поддавшего начальства. Зато сама резко повернулась спиной к пьяной компании, пока они не видели и сделала вид, что задумалась. Взвод солдат, по команде младшего сержанта, мгновенно вскочил и вытянулся, вскинув руки к серым шапкам. Генерал заметил их и тут же направился к военнослужащим. Не дожидаясь рапорта младшего сержанта, с деланной строгостью, явно рисуясь перед певицами, спросил:
— Кто такие? Куда направляетесь? Кто старший?
Обратил внимание, что одна фигура в форме продолжает сидеть и рявкнул:
— Рядовой, встать!
Татьяна нарочно вздрогнула. Медленно повернулась и удивленно уставилась на генерала:
— Это вы мне?
Генерал–полковник откровенно растерялся. Потом промямлил:
— Извините! Не ожидал женщину увидеть…
О солдатах он уже забыл и теперь пытался найти выход из создавшегося положения. Он прекрасно сознавал, что выглядит в эти минуты весьма глупо. Компания за его спиной молчала. Солдаты по–прежнему стояли навытяжку. Татьяна медленно встала и по–военному четко представилась, протягивая руку:
— Журналист Берестова. Вместе с подполковником Шелестовым и данным взводом, направляюсь под Шали. Вадим Иванович отправился кое–что выяснить. Тут у нас неувязочка образовалась…
Генерал–полковник не решительно пожал ее ладонь. Еще раз извинился и ретировался к ожидавшей компании, не обратив на солдат никакого внимания. Теперь ему было не до них. Он явно слышал о Берестовой, хотя Татьяна прекрасно помнила, что подобного типа еще не встречала. Уже оттуда генерал–полковник вежливо спросил:
— Не подскажете, Татьяна Васильевна, где здесь столовая?
Она пояснила:
— Выйдете на крыльцо и сразу увидите надпись.
Компания исчезла. Все они, даже певицы, чувствовали неловкость создавшегося положения. За спиной журналистки раздался веселый голос подполковника:
— Я все слышал и видел. Лихо вы генерала с небес на землю вернули! Он меня даже не заметил, настолько растерялся! Не первый раз подобный трюк разыгрываете, я правильно понимаю?
Женщина рассмеялась, оборачиваясь:
— Верно! Я ведь в Чечню постоянно в форме летаю. Раз третий на подобных хамов налетаю и стараюсь проучить. В следующий раз он раз сто подумает, прежде чем на кого–то наорать, да еще не видя лица! Чаще всего, после подобных розыгрышей, они вообще стараются никого «не замечать».
Шелестов улыбнулся, на этот раз не пряча восхищения в глазах:
— Вертушка через полчаса будет. Выходим через пятнадцать минут. У кого с портянками дело швах — перемотайте, отойдя вон в тот угол! Можно покурить.
Указал рукой на дальний уголок в виде небольшого закутка. Двое солдат направились туда. Еще человек пять вышли на улицу, на ходу доставая сигареты из карманов. Подполковник присел рядом с Татьяной. Опустив сильные руки на колени, слегка наклонился вперед, глядя на солдат. Какое–то время молчал, разглядывая гомонящих пацанов, болтавших с младшим сержантом. Тихо сказал:
— Каждый раз надеюсь, что с ними ничего не произойдет. Обидно, когда такие дети гибнут неизвестно за что…
Она так же тихо спросила, искоса разглядывая крепкую, гладко выбритую скулу и сединки на висках, выгоревшие длинные ресницы:
— Обстановка так серьезна?
Он вздохнул и печально поглядел на нее:
— Минная война… Что может быть хуже? Бандиты плевали на все конвенции и запреты. Это мы постоянно чувствуем себя связанными законами… — Взглянул на часы и скомандовал: — Взвод, подъем! Вертушка прибудет через пятнадцать минут. Идем не спеша…
Маленький отряд вышел из здания вокзала. На небольшой площадке стояло три УАЗика с солдатами за рулем. Лица ребят были мрачными. Они ждали генерала и его веселую компанию. Шелестов поморщился, а Татьяна посочувствовала шоферам — в части шел обед, а они вынуждены были ждать. Генерал не вспомнил, что они тоже люди и не пригласил с собой. Отряд подошел к вертолетной площадке в тот самый момент, когда МИ‑8 садился. Из него выскочило несколько военнослужащих. Некоторые из них за руку поздоровались с подполковником, о чем–то быстро переговариваясь. Кое–кто улыбался. Зато все, хоть и старались делать это незаметно, косились на Берестову. Затем выгрузили пару носилок с лежавшими на них, тщательно укутанными молодыми ребятами и стремительно исчезли за валом.
Взвод погрузился в считанные минуты. Сразу взлетели. Шелестов вновь сел рядом с женщиной. Берестова полуобернулась к иллюминатору, внимательно разглядывая заснеженные поля и холмы, редкие купы деревьев и кустарников, ленты дорог, проплывающие внизу. Вокруг было пустынно и бело, но она уже знала, как бывает обманчива подобная пустота. Заметила внизу белую «Ниву», мчавшуюся по дороге и тут же обнаружила цепочку следов, уходящую в холмы. Крикнула в ухо подполковника:
— Следы! Вон там, видите?
Он мгновенно вскочил и уставился в иллюминатор. Затем бросился к летчикам. О чем он говорил, никто из–за шума не слышал, но вертушка накренилась и снизилась, скрывшись между холмами с глаз предполагаемого стрелка. Теперь с обоих сторон вертолета находились склоны и вертушка летела между холмов, словно по тоннелю. До земли было меньше десяти метров. Все это время солдаты и Берестова смотрели вниз, стремясь обнаружить человека. Подполковник чуть дотронулся до ее плеча, прося отодвинуться. Внимательно смотрел в иллюминатор. Татьяна видела теперь лишь край неба вдалеке, да изредка снег на склонах.
Но все обошлось. Долетели спокойно. Вертолет вздрогнул, коснувшись земли. Двигатели перестали работать и всем тут же показалось, что тишина нестерпима. Напряжение наконец–то отпустило людей. Лишь лопасти продолжали гудеть где–то наверху. Сквозь иллюминатор Берестова увидела толпу военных и поняла, что это встречают прилетевших. Подполковник спросил, подавая руку и помогая спуститься по лесенке:
— Как вы следы заметили?
— По тени в углублениях.
— Не плохо. — Тут же развернулся к коренастому полковнику и вскинул руку к шапке: — Товарищ полковник, взвод солдат с учебной части из Москвы доставлен. Разрешите представить журналиста Татьяну Васильеву Берестову. Мы встретились в Моздоке. Татьяна Васильевна первой заметила цепочку следов, уходящую в холмы неподалеку отсюда.
Не высокий широкоплечий полковник с серо–синими глазами протянул руку Шелестову и крепко пожал, хлопнув по плечу:
— С приездом, Вадим Иванович! — Повернулся к Берестовой, с интересом разглядывая ее: — Здравствуйте, Татьяна Васильевна! Искренне рад видеть вас в моем отряде. Головин Виктор Савельевич. — Осторожно пожал протянутую ладошку и тут же извинился: — Прошу прощения, что не могу сразу пообщаться с вами. Дела!
Татьяна улыбнулась:
— Ничего страшного. Я понимаю.
Полковник обернулся к стоявшему рядом лейтенанту:
— Фадеев, проводи журналиста в медицинскую палатку. Прапорщик Верстаков, займитесь новичками. Распределите по палаткам, поставьте на довольствие. Не мне вас учить… Вадим Иванович, пройдемте в штаб, укажете на карте, где вы видели следы…
