за углом этой караулки. Я подойду к ближайшей «Штуке». Никому это не покажется странным, меня здесь все знают. Всё равно большинство из них спит. Я попытаюсь воспользоваться случаем, чтобы забраться внутрь и сесть за пулемёт. Когда ты увидишь, что я это сделал, беги ко мне.
— Минуточку, — проворчал Хаббард. — Ты ожидаешь, что я смогу улететь отсюда на «Штуке»?
Григсби медленно кивнул.
— Но я мало что о них знаю, — запротестовал Хаббард. — Если «Дифайэнт» всё ещё там…
— «Дифайэнт» всё ещё там, — сказал Григсби, — но ты никогда до него не доберёшься. Ты не проживёшь достаточно долго, чтобы добраться до него. Он слишком далеко. И слишком хорошо охраняется.
— Охраняется?
Лицо Григсби помрачнело.
— Вот почему мы должны убираться отсюда сию же минуту! У фрицев есть планы на этот «Дифайэнт». Они собираются начинить его взрывчаткой и сделать из него летающую бомбу. Человек, готовый умереть за «Новый порядок», доставит его в Лондон.
— В Лондон!
— Да, Лондон. Даунинг-стрит, дом десять!
— Боже правый! — воскликнул Хаббард. — Это резиденция премьер-министра!
— Послушай, парень, — рыкнул Григсби. — Как только я сяду в самолёт, беги изо всех сил. Возможно, тебе придётся пробиваться сквозь охранников, но я буду рядом, чтобы поддержать тебя. И ещё кое-кто…
Над полем раздался рёв мотора самолёта — внезапный, оглушительный рёв.
— Это «Дифайэнт»! — воскликнул Хаббард.
Григсби побледнел и обернулся назад, приложив ладонь к уху.
— Говорю тебе, это «Дифайэнт! — взревел Хаббард. — Я бы узнал голос «Мерлина» где угодно.
— Тогда вперёд! — крикнул Григсби. — План отменяется. Мы должны добраться до «Штуки». Мы должны успеть!
Он побежал, и Хаббард рванул за ним следом, держа томми наперевес. Они забежали за угол караулки.
Хаббард увидел, что ближайшая «Штука» находится всего в сотне ярдов от него.
«Дифайэнт» взлетал с аэродрома, его двигатели ревели на полной мощности. Группа нацистских офицеров и пилотов стояла рядом с бомбардировщиками на другом конце аэродрома, наблюдая, как он набирает высоту.
Раздался предупредительный выстрел, и Хаббард услышал, как пуля просвистела у него над головой. Кто-то вскрикнул, а затем воздух огласился десятком криков. Ещё один выстрел разорвал утро, затем ещё один. Пуля взметнула пыль перед ними.
Из фермерского дома внезапно выскочили люди. Хаббард, прижав автомат к груди, нажал на спусковой крючок. Томми застрочил короткими очередями, и люди повалились, как кегли.
Хаббард увидел, как Григсби, держа в руке пистолет, выстрелил в бегущего охранника. Охранник споткнулся, попытался удержаться на ногах и растянулся на земле.
Пули теперь летели со стороны фермерского дома, где полдюжины нацистов укрылись за садовой стеной. Окна открылись, и показались ещё стволы.
Хаббард, понимая, что в следующие десять секунд на них обрушится ураган свистящей стали, вжался в землю, постаравшись распластаться и не пытаясь открыть ответный огонь.
Внезапно позади него затянул свою песню смерти пулемёт. Кермит Хаббард неосознанно втянул голову в плечи, готовясь принять на себя свинцовый град. Но пулемёт был нацелен не на него. Пули осыпали фермерский дом, заставляя нацистов прятаться.
Сквозь грохот выстрелов он услышал громкий крик:
— Ну что, повеселились в Дюнкерке, не так ли? Что ж, будь прокляты ваши чёртовы сердца!
Остальная часть его слов потонула в грохоте выстрелов. Это была не злобная трескотня автомата томми, а зловещий хохот крупнокалиберного пулемёта, извергающего лавину стали.
Хаббард забрался в «Штуку», и Григсби полез за ним, уронив на землю автомат и даже не потрудившись его поднять. Он слышал, как пули впиваются в фюзеляж, и молился, чтобы они не попали в маслопровод и не повредили двигатель.
Втиснувшись в кабину пилота, американец потянулся к выключателю зажигания, повернул его, а затем в течение трёх драгоценных секунд просидел, пытаясь найти механизм стартёра.
Позади себя он услышал ругательства Григсби, который боролся с оружием, пытаясь установить его на место.
Хаббард завёл двигатель почти в тот же момент, когда Григсби открыл огонь в заднем отсеке. Слева от него раздавался безумный стрёкот томми, с которой управлялся человек с британским акцентом.
— Что будет с этим парнем? — завопил Хаббард.
— Убирайся отсюда к чёртовой матери! — закричал Григсби.
Хаббард решил, что ручка с шариком на конце в коробке слева от него, должно быть, является дроссельной заслонкой. Он рванул её вперёд, и «Юмо 211» взвыл, выпустив на волю всю мощь своих 1500 сил.
Внезапно приборная доска, казалось, взорвалась, и на Хаббарда посыпались осколки стекла. Пуля пробила в ней отверстие и застряла в лабиринте циферблатов.
Но «Штука» уже рванулась вперёд, причём довольно резво. Хаббард безрассудно потянул штурвал назад. Он знал, что стартовать с холодным двигателем, даже не притворяясь, что он прогрет, было опасно. Но они должны были уйти из-под этого убийственного наземного огня.
Деревья на дальнем конце поля внезапно ушли вниз, и Хаббард понял, что они уже в воздухе. Мотор кашлянул, а затем снова загудел. В заднем отсеке всё ещё стрекотал пулемёт.
Хаббард развернул самолёт и посмотрел вниз через стекло фонаря. Пилоты, как муравьи, разбегались по своим самолётам. С радостным воплем американец довернул «Штуку» и спикировал.
Индикатор воздушной скорости был разбит. Хаббард не мог определить, с какой скоростью они летели. Но, казалось, всё ушло у него из-под ног, когда самолёт, как метеор возмездия, с рёвом устремился вниз.
Он начал выравниваться, когда его пикирующая «Штука» вышла в конец ряда самолётов на лётном поле. Он нажал на спусковую кнопку на штурвале. Пулемёты на крыльях злобно заплевали сталью, а пулемёт Григсби вторил им смертоносными очередями.
«Штука» пронеслась вдоль ряда самолётов, поливая поле из всех стволов. С диким воплем Хаббард развернулся, чтобы вернуться. Только тогда он увидел человека, стоявшего на крыше караулки. Мужчина, одетый в британскую военную форму, стоял у пулемёта и махал им своей фуражкой, приплясывая от радости. Его рот был открыт, и он что-то кричал, но они не могли его услышать.
Откуда-то снизу донеслось «ак-ак-ак». Высоко над ними разорвался снаряд, словно цветок, расцветший в небе. Снова раздалось «ак-ак», и Хаббард поставил «Штуку» на хвост и набрал высоту.
Лишь однажды он оглянулся — его взгляд был прикован к караулке. На его крыше рядом со своим пулемётом распростёрлась одинокая фигура. Человек в британской военной форме отыграл свой последний раунд за Англию.
«Ак-ак-ак» всё ещё раздавалось, но «Штука» уже была вне их зоны досягаемости и быстро удалялась. Хаббард окинул взглядом небо впереди и заметил далеко на западе чёрную точку. Это был «Дифайэнт», стремящийся к английскому побережью.
— Если бы у меня только были бомбы! — с чувством выругался американец. — Я бы их точно всех скосил.
Из заднего отсека показалась рука
