был сержант Гонзалес…
«России предстоит выиграть глобальную войну в одиночку.
Не просто выстоять в ней, а выиграть ее.
Просто выстоять и заставить с собой считаться — уже мало.
Мы должны сделать то, что не смогла в свое время сделать Германия, последний крупный игрок в истории, осмелившийся бросить перчатку хозяевам текущего мироустройства, которые сидят на Уолл-стрит, и их верным друзьям — морским разбойникам во главе с семейкой Виндзоров».
Всякую мелкую шпану типа Каддафи дед предлагал не брать в расчет.
«Ну вы же понимаете…» — проводил он рукой, обращаясь в зал.
Зэки кивали.
Конечно… Каддафи…
Чего там…
И гуфсиновский чин кивал.
Ну, и я тоже кивал.
Масштаб мышления деда мне нравился.
Вскоре, впрочем, я перестал посещать его лекции.
До меня дошли истории о его блестящих судебных баталиях, и я как-то передумал сотрудничать с его юридической конторой.
Думая о том, как он превратил свои три года в одиннадцать, я, глядя на свой приговор, слышал шорох крыльев полярной совы, крик белого лебедя и вспоминал о том, что «есть под Оренбургом фонтанчик…».
«Ну его», — решил я.
Поэтому наше с ним взаимодействие прекратилось.
Мы, конечно, встречались с ним неоднократно в столовой, в библиотеке. Он получал для меня журнал «Вокруг света» и заботливо передавал мне экземпляры раз в месяц.
Но политических дискуссий я с ним не вел.
Вспомнил лишь о его лекциях, отправляясь на СВО и думая о том, что было бы неплохо, чтобы хоть что-то из его пафосных витийствований осело в головах тех, кто едет сейчас со мной.
Хоть что-то, кроме просто тяги к справке об освобождении.
Потому что, безусловно, что-то в речах этого забавного старика было.
Мне в своем роде везло на разного типа нестандартных людей, встретившихся по ту сторону колючей проволоки.
Один брат стендап-комика Александра Незлобина чего стоит.
Но судьба свела меня и с совершенно инфернальными существами…
Люди из других уголков страны, конечно, не поймут, о чем речь, но уральцы, может, и смутно, но вспомнят о злодейском убийстве инвалида в одном из городов Свердловской области летом 2018 года.
Это была жуткая и очень резонансная трагедия.
Кучка малолетних подонков, включающая одну особь женского пола, насмерть забила умственно отсталого паренька. Убивали инвалида, прыгая на кадыке, вдавливая его в горло точными ударами каблука.
Девчушка верещала от восторга и требовала еще, еще и еще…
Так вот, с одним из участников этого ужаса я отбывал наказание в ИК-53. На момент преступления он был юн и потому отправлен на «малолетку». А по закону малолетние преступники, достигшие 18 лет, переводятся в колонию общего режима вне зависимости от содеянного.
Поэтому жестокий убийца оказался в нашем «спецприемнике» для буйных алкоголиков и наркоманов (чем в общем-то и являются колонии общего режима в принципе).
Это был очень неприятный, надменный, дерзкий мальчишка. Содеянным он гордился. Рассказывал о нем с ухмылкой и кривой улыбочкой. О жертве своего преступления и его родных отозвался с презрением, используя самые уничижительные слова.
Не буду называть его фамилию и прозвище, ограничусь одной буквой К.
Летом 2023 года неожиданно для всех К. подал заявку на участие в СВО и убыл с предыдущим относительно меня набором.
Примерно через месяц до нас дошли известия, что К., служившему в эвакуационной группе, снесло осколком полголовы и он покинул наш мир, отправившись в царство вечных мучений.
Никто не сказал о нем даже одного доброго слова.
Слишком мерзким и гнусным было его преступление. А его отношение к нему корежило даже людей, далеких от морали и нравственности.
Все сходились на том, что К. со своей тухлой кармой был на войне не жилец — и другого финала у него и быть не могло.
Философские вопросы на предмет, искупил ли К. свой грех, заканчивались короткой, но безапелляционной сентенцией: «Да ни хуя он не искупил…»
Даже отправившись на войну и потеряв полголовы при эвакуации раненого бойца, К. остался для всех антигероем.
Я часто задумываюсь, так или иначе вспоминая этого человека: что же стало для него точкой невозврата даже на пути в вечность?
Само преступление или отсутствие покаяния в нем?
I
14 августа 2023 года в расположение Н-ской бригады морской пехоты прибыло то ли тринадцать, то ли четырнадцать душ зэков.
Самоходом.
Но поскольку товар дармовый, считали его так себе, навскидку.
Поэтому то ли 13, то ли 14.
И был среди нас пацан, спасатель МЧС в прошлой жизни.
И был его позывной то ли 13-й, то ли 30-й.
Вот серьезно, не помню.
Хоть убей, не вспомню.
Он был с нами все это время, не в нашей яме, но где-то рядом.
Вместе мы уезжали, как белогвардейцы из Крыма, прыгая на последний пароход.
Только вместо парохода был КамАЗ.
А потом были тыл, безопасность и кайф.
Кайф, дикий кайф от того, что по тебе не кроют из арты 24/7.
И ты не сидишь в яме, а можешь ходить где хочешь.
И я просто кайфовал.
Курил, лежал на земле, щурился, глядя на солнце, и мне этого было достаточно, чтобы быть самым счастливым человеком на Земле.
А Тринадцатый, пусть он будет Тринадцатый, а не Тридцатый, еще и набухался сверху.
Пьяный в хлам, он попал на глаза сразу двум младшим командирам: мистеру Грозному и мистеру Л.
…Я уже почти спал, когда нас всех поставили на ноги и сопроводили в медицинский блиндаж.
Избитый, еле держащийся на ногах Тринадцатый с распухшим окровавленным лицом стоял как французский коммунар у расстрельной стены.
«Вот этот пидор, — сказал мистер Л., — подставил вас всех. Потому что если кто-то из вас выпьет хоть каплю, он будет здесь вот как он… А ты…»
Палец мистера Л. уперся в меня.
«…по полной, через пять минут здесь. Караулить до утра».
Пока я бегал одевать броник, каску, по полной же, сказали, Тринадцатого привязали в буквальном смысле к бревну и поставили к стене.
Сначала смысл экзекуции состоял в том, что он так будет стоять, привязанный к бревну.
Я должен был на часах стоять у входа в блиндаж, в бронике, каске, автоматом со штыком, следить за Тринадцатым и обеспечивать процедуру исполнения наказания.
По идее, мы должны были быть один на один.
Смысл экзекуции в том и состоял, что арестованного зэка должен был охранять такой же зэк.
И этим зэком, по замыслу командиров, должен был быть я.
Но когда все ушли, в блиндаже остался мокша Малыш
