Снизу, из отделения управления, раздался забористый мат старшины Стеценко, пытавшегося завести дизель. Пуск двигателя на КВ-1 обеспечивался стартером СТ-700 мощностью пятнадцать лошадиных сил или сжатым воздухом из двух резервуаров емкостью пять литров каждый. Они размещались в боевом отделении машины. Но пока вся эта машинерия помогала мало.
Вот черт, как же не вовремя он заглох, да еще вдобавок контузило башнера и заряжающего! Жизнь всего экипажа повисла на волоске.
— Мужики! Все живы?
— Живы-живы… — отозвался механик-водитель старшина Стеценко.
Сейчас немцы прицелятся точнее и раздолбают «Клима Ворошилова»! Ну, не бывать этому!
Мешкать было нельзя. Лейтенант Горелов выхватил из боеукладки унитар с серым остроконечным бронебойным снарядом и вогнал в казенник орудия. Рывком закрыл затвор и приник к прицелу, наводя башню на цель. Уточнил вертикальную наводку и грохнул бронебойным прямо под скос башни гитлеровского «панцера»!
Тот стоял примерно в три четверти к «Климу Ворошилову» и тоже развернул свою плоскую башню с высоким кругляшом командирской башенки.
Советский бронебойный снаряд попал в «скулу» — переднюю треть башни сразу за бронемаской 50-миллиметровой короткоствольной пушки. От прямого попадания вражеский танк содрогнулся.
А в душной от пороховой гари башне Николай Горелов нашаривал очередной бронебойный снаряд. Цикл автоматики танковой пушки отработал — затвор открылся сам, выбросив дымящуюся гильзу. Новый унитар скрылся в казеннике, захлопнулся затвор орудия.
В этот раз Горелов взял чуть пониже, целясь в лобовой лист корпуса «Панцера-III». Выстрел! Удар болванки приходится на угол коробки квадратного корпуса Pz.Kpfw.III Ausf.G. Бронебойный 76-миллиметровый снаряд раскалывает броневые листы немецкого танка! Тот замирает, опустив короткий хобот 50-миллиметровой пушки KwK 39 L/42.
Немецкие танкисты попытались выбраться из подбитых машин, но Горелов накрывает их осколочно-фугасным выстрелом. Смертоносные когти иззубренных каленых осколков разрывают их тела.
Оба немецких танка застывают дымящимися надгробиями, а «Клим Ворошилов» продолжает свое беспощадное путешествие. У орудия — лейтенант Горелов: он теперь и командир, и наводчик. Иван Лаптев вроде бы оклемался и уже держит снаряд наготове, чтобы дослать его в казенник танковой пушки. А вот Кайтару Ибрагимову совсем плохо: видать, руку переломало от резкого сотрясения брони при ударе.
Горелов развернул башню, в поле зрения попал длинный ствол 88-миллиметровой зенитки. Сердце у лейтенанта похолодело: ну все, сейчас она нас разделает под орех!..
После поражения Германии в Первой мировой войне Версальский договор запрещал немцам иметь зенитную артиллерию, а все имевшиеся зенитные орудия подлежали уничтожению. Однако уже в двадцатых годах немецкие инженеры вновь занялись разработкой подобного вооружения. Работы велись тайно в Германии, а также в других европейских странах. В целях секретности новые полевые и зенитные орудия, изготовленные на рубеже двадцатых и тридцатых годов, получили обозначение «образца 1918 года», как будто были созданы еще в период прошедшей войны. Таким образом, разработанная в 1931 году фирмой Круппа 88-мм зенитная пушка именовалась «88-миллиметровое зенитное орудие образца 1918 года».
Первые образцы пушки Flak.18 были построены в Эссене, а боевое крещение новая зенитная артсистема получила в Испании. Там она применялась не только против воздушных целей, но и против танков. Поэтому на орудия стали монтировать бронещит.
Полуавтоматический клиновой затвор обеспечивал скорострельность до двадцати выстрелов в минуту. Противооткатные устройства включали в себя гидравлический тормоз отката и гидропневматический накатник. Основанием лафета служила крестовина, у которой боковые станины при переходе в походное положение поднимались вверх, а продольная балка играла роль повозки.
Зенитка калибра «восемь-восемь» была смертельно опасна для всех танков, особенно — в начале войны.
Но внезапно на позициях зенитчиков люфтваффе поднялся гигантский фонтан взрыва. Это КВ-2 прикрыл из своей шестидюймовой гаубицы своего «младшего брата». Два этих стальных динозавра методично превращали в пыль станционные строения. Взрывы мощных 152-миллиметровых снарядов в зимней войне с Финляндией обрушивали бетонные доты с толстыми стенами! А тут были всего лишь кирпичные постройки. И они осыпались грудами битого кирпича и щебня. Выжить в этом аду было просто невозможно.
Снова взревел могучий дизель В-2, забились в бешеном галопе полтысячи огненных коней.
— Порядок, командир! Завелись!
— Вперед, старшина! Раздавим фашистскую гадину!
* * *
А на железнодорожных путях немецкий бронепоезд «Panzer Zug» вел огонь из французских полевых 105-миллиметровых гаубиц, размещенных на железнодорожных платформах. Трофейные орудия размещались на специальных поворотных станинах и могли вести круговой обстрел. Причем направление обстрела зависело только от устойчивости всего бронепоезда. Это была импровизация, но импровизация исключительно удачная. Наличие артиллерии, которая может вести огонь с закрытых позиций, делала бронепоезд опасным противником. Пушки били по наступающим танкам майора Потапова и рассеивали пехоту. Нужно было во что бы то ни стало уничтожить мощный бронированный состав.
И вот навстречу железнодорожному бронированному монстру выполз монстр гусеничный, который броней и боевыми качествами даже превосходил стальную сколопендру с крестами на бортах, ощерившуюся смертоносными жвалами орудий и жалами пулеметов.
«Клим Ворошилов» сразу же открыл огонь по немецкому бронепоезду, его поддержал один из средних танков.
Но листы брони на вагонах и бронеплощадках устанавливались под углом. Это увеличивало вероятность рикошета и усиливало защиту железнодорожного экипажа.
Лейтенант Горелов приник к прицелу, оглядывая могучего противника.
Это был «гибридный» бронепоезд с чешскими бронеплощадками, вооруженными вращающимися башнями от легких танков Pz.38(t). Башни сохраняли стандартный комплект вооружения из 37-миллиметровой пушки и спаренного пулемета. В середине вагонов в специальных казематах устанавливались 47-миллиметровые противотанковые орудия — тоже трофейные. Дополнительно бронеплощадки вооружались пулеметами и автоматическими 37-миллиметровыми пушками Гочкиса.
Для усиления зенитного вооружения в состав бронепоезда включили бронеплощадки с 20-миллиметровыми зенитными автоматами и одной спаренной 37-миллиметровой зенитной пушкой.
На обычных железнодорожных платформах, прикрытых с бортов листами брони, стояли легкие танки Pz.Kpfw.II Ausf.F и чешские Pz.38(t). Это делалось для увеличения боевой гибкости бронепоезда. В случае повреждения железнодорожного полотна танки могли действовать автономно, прикрывая бронепоезд. Здесь немцы позаимствовали опыт поляков, которые проводили подобные опыты еще в 1920 году.
— Вот черт! — выругался сквозь зубы советский танкист.
Сражаться в одиночку с целым взводом танков на железнодорожном ходу было все же очень тяжело.
Башни бронеплощадок с танковыми пушками развернулись в сторону «Клима Ворошилова» и трехбашенного Т-28. Немцы ударили из всего, что у них было — вокруг советских машин заплясали фонтаны взрывов.
— Маневрируй!
КВ-1 сорвался с места и закружился в смертоносном танце. Механик-водитель Степан Никифорович Стеценко был виртуозом в своем деле. Он перебрасывал передачи, ворочал рычагами фрикционов, выжимая из многотонной машины даже сверх того, что было в ней заложено инженерами и конструкторами. «Клим Ворошилов» рыл широкими гусеницами землю, рычал натруженным дизелем и блестяще, по-другому и не скажешь, уходил от огня противника.
А вот прикрывающему КВ-1 среднему танку не повезло. Трофейные гаубицы ударили по нему в упор вместе с башенными артиллерийскими установками. Трехбашенный средний танк получил несколько попаданий в корму, моторно-трансмиссионное отделение. Правая пулеметная башня Т-28 была уничтожена полностью, а в борту главной башни появилась пробоина с рваными краями, словно рваная рана. Броня советского танка не выдержала. Даже 37-миллиметровые чешские пушки в башенных установках бронепоезда были опасны на малой дистанции. А фугасные снаряды 105-миллиметровых французских гаубиц, бьющих прямой наводкой, сбивали прицелы и расшатывали броневые плиты. Один из снарядов взорвался возле гусеницы Т-28. Стальные пальцы, скрепляющие траки, не выдержали, и стальная лента рассыпалась. Пытавшийся маневрировать танк был окончательно обездвижен. И тут же немецкие артиллеристы накрыли многобашенный советский танк залпом прямой наводкой. Т-28 скрылся в черных дымно-огненных фонтанах. И вдруг грянул чудовищный взрыв: броня раскололась, выпуская на волю клокочущее яростное пламя, орудийную башню сорвало с погона и отшвырнуло прочь со страшной силой.
