У каждого летчика-истребителя свой почерк в полете.
Мне неоднократно в воздушном бою приходилось на какое-то время терять из виду своего ведущего, но я безошибочно находил его среди других самолетов по особой манере пилотирования Акулова. И конечно, успешные действия в бою и взаимопонимание в воздухе приходят с дружбой и пониманием на земле. Дружили Маслов и Гусаков. Многое накрепко связывало и нас с Акуловым. Мы всегда и везде были вместе. Жили в одной комнате, сидели в столовой за одним столом, вместе ходили в город, в кино. И так жили не только мы, но и многие летчики полка.
Не случайно в военную пору говорили: «Групповая слетанность начинается с земли». Если летчики всегда вместе - это верный признак того, что перед вами дружная и слетанная пара или звено. Если же каждый из них занят своим делом и его не интересуют дела и заботы других, если нет потребности быть рядом, то можно с уверенностью сказать, что эта пара или это звено слетаны слабо.
Газета «Черноморский летчик» не раз писала о боевой дружбе среди летного состава. Помню, как-то была опубликована заметка о нас с Акуловым, которая называлась «Крылатые друзья», а потом за моей подписью появилась корреспонденция, где шла речь о роли и действиях ведомого в различной обстановке воздушного боя.
Говорю об этом подробно потому, что понятие - слетанность пары имело важное значение. Если встречались недооценки, то за них приходилось платить потерями, порой жизнью. Так случилось 1 апреля в воздушном бою с «мессерами» при прикрытии катера в море. В тот день утром мы сопровождали штурмовиков на Феодосию. При отходе от цели я увидел подбитый Ил-2 в районе мыса Чауда. У него, видимо, был поврежден мотор, и летчик тянул сколько возможно над морем к своему берегу. Но надежды летчика явно не оправдались: мотор остановился и самолет, поднимая каскады брызг, плюхнулся в воду. Через несколько секунд самолет опустил нос и, задрав хвост, скрылся под волнами. Кто был в том самолете и жив ли он, я не знал. Даже если жив, то как его спасти за сотню километров от нашего побережья? А продержаться летчик долго не сможет: температура воды не более десяти градусов. У экипажа была возможность после посадки покинуть самолет, но час, полтора, больше организм не выдержит. После посадки немедленно доложили на K1I полка о месте и времени вынужденной посадки Ил-2 на воду. И уже минут через пятнадцать взмыла в воздух пара разведчиков. В беде оказался помощник командира дивизии майор В. Жумбакис, который принимал участие в этом боевом вылете на Феодосию.
Для спасения экипажа направили сторожевой катер из Анапы, а нашей эскадрилье поставили задачу прикрыть его на переходе морем.
Исполняющий обязанности командира эскадрильи старший лейтенант Тарасов, посчитав задание простым и безопасным, а появление «мессеров» в районе нахождения катера маловероятным, решил назначить в состав группы прикрытия недавно прибывших летчиков с целью тренировки и втягивания их в боевую работу. Командиром группы в составе шести Як-9 был назначен командир звена старший лейтенант М. Селянкин, прибывший несколько дней тому назад. Ведомым у него был молодой летчик младший лейтенант Ширшов. Ведущим второй пары был определен младший лейтенант Л. Лобанов, он вылетал с прибывшим на стажировку из училища старшим лейтенантом Н. Леонтьевым. Третья пара - мы с Акуловым. Таким образом, три летчика из состава группы впервые вылетали на боевое задание и две пары из трех были совершенно не слетаны, они даже не успели потренироваться в группе. Справедливости ради надо сказать, не только Тарасов, но и мы с Акуловым считали это задание простым и вылетали с уверенностью, что встречи с противником не будет. Вся подготовка на земле свелась к определению состава пар и высот барражирования над катером. Старший лейтенант Селянкин барражировал на высоте 1500 метров. Ниже на 500 метров располагалась пара Лобанова, а с превышением относительно пары командира группы на 500 метров маневрировали мы с Акуловым.
Выше, на высоте 3000 метров, начиналась сплошная облачность - предвестник приближающегося атмосферного фронта. Погода явно ухудшалась. Усилился северовосточный ветер, море заштормило, на гребнях волн появились белые барашки. Мы смотрели вниз и с трудом различали среди беснующихся волн небольшой катер.
Первые двадцать минут патрулирования прошли спокойно, мы выписывали восьмерки над катером, наблюдая за воздухом. Но что это? Мое внимание привлекли неясные очертания пары самолетов под нижней кромкой облаков. Они то появлялись, то исчезали в облаках. Я насторожился. Внимательно присмотревшись, понял, что пара «мессеров», маскируясь облачностью, намеревается подкрасться к катеру.
- Тридцатый, слева под облаками пара «худых», - передал я немедленно ведущему. Акулов заметил противника и на максимальных оборотах набрал высоту под самую кромку облаков.
Не доходя до катера, «мессеры» нырнули в облака. Вот и гадай: где и когда они вынырнут? В считанные секунды сложилась весьма сложная и опасная для нас обстановка. Что же противопоставить противнику? Как сковать маневр «мессеров»? Командир группы, услышав по радио о появлении истребителей, никакого решения не принял. Обе пары, Селянкина и Лобанова, продолжали маневрировать внизу под облаками.
На нашу долю выпала задача - связать боем «мессеров». Но и самим не попасть под их удар. Их надо было перехитрить. И завязался трудный и своеобразный воздушный бой. Он больше походил на игру «в кошки-мышки» - кто кого обманет.
Мы с Акуловым ныряем в облака, а через некоторое время выскакиваем, осматриваемся, находим «мессеров» и немедля атакуем их. Оказавшись в невыгодном положении и заметив нас, «мессеры» поспешно уходят вверх и скрываются в облаках. Что делать нам? Мы тоже скрываемся в облака, только в противоположную сторону…
При первой же атаке я обратил внимание на необычный камуфляж фашистских истребителей, фюзеляж был покрыт серо-желтыми пятнами, а кок винта окрашен в белый цвет. «Белолобые и пятнистые, как орловские рысаки, - подумал я. - Откуда такие?» Но раздумывать нет времени. Несколько раз мы расходились с «мессерами» в разные стороны. В облаках быстро меняли курс с тем, чтобы ввести противника в заблуждение и при выходе занять выгодную позицию для атаки, подловить его. Но к этому же стремились и опытные фашистские асы.
В этом бою нам неоднократно довелось сходиться в лобовую. По собственному опыту мы знали, что фашистские летчики обычно избегали подобных атак. На этот раз они не отворачивали. Лобовая атака, причем зачастую на виражах… У кого нервы крепче? Кто первый отвернет, тот погиб. Это хорошо понимаем мы и наш враг. Вот сошлись. Доворачиваю нос своего «яка» в лоб «мессера», ловлю его в прицел и жму на кнопки управления оружием. Вокруг белого кока «мессера» пламя огня. Противник тоже ведет огонь по мне. Не отворачивать! Сжимаюсь в комок. Все напряжено до предела. Кажется, столкновение неизбежно. Вот сейчас. Еще мгновение и… тень «мессера» проносится совсем рядом, в нескольких метрах от моего самолета. И сразу - мысль: «Где ведущий? Держаться во что бы то ни стало, не терять его из
виду и в облаках».
Жарко. По лицу и спине стекают струйки пота. Исход боя решают мгновения. Малейшая оплошность подобна смерти. Связанные боем с парой «мессеров», мы не заметили появления еще одной пары противника. Выскочив из облаков, они атакуют наш одиночный «як». Что делать? Бросаемся на выручку, пытаемся огнем прервать смертельную атаку фашистов. Кричу по радио:
- «Як», уходи, сзади «мессер»!
Но мы опоздали. Проскакивая мимо атакованного нашего «яка», мы попали под обломки, которые разлетались после пушечных очередей вражеских истребителей. Откуда взялся этот «як»? Почему он остался один? Где его напарник? Кто оказался жертвой «мессеров»? Глянув вниз, в сторону падающего «яка», мне удалось уловить квадратный купол парашюта - летчик выпрыгнул. Возможно, с катера наблюдают за боем и сумеют подобрать его с воды.
Бой продолжался с нарастающим ожесточением. Я в недоумении: где же Селянкин и Лобанов? Почему они не пришли на помощь вовремя? Уже который раз Акулов пытается связаться с КП полка.
- «Волна»! «Волна»!-кричит он.-Веду бой с четверкой «мессеров». Я «Орел-30». Веду бой…
Командный пункт молчит, никакого ответа. Неужели не слышат нас? Мы потеряли счет времени, казалось, что бой длится бесконечно. Выскочив из облаков, я увидел, что к самолету моего ведущего устремился «мессер» и готов уже открыть огонь. Дистанция между нами около сотни метров, нельзя медлить. Быстро доворачиваю самолет, накладываю центр прицела на нос «мессера» и открываю огонь. В то же время кричу по радио диким голосом:
- Борис, сзади «мессер», «мессер»!
Вижу, мои снаряды бьют по цели, а через секунду из мотора вырвались черные клубы дыма и «мессер» резко пошел вниз. Акулов успевает рвануть машину в сторону, опередив врага на какую-то долю секунды. Ведущий спасен. Это главное. Опоздай я на какой-то миг, и Акулов был бы непременно сбит.
