- Борис, сзади «мессер», «мессер»!
Вижу, мои снаряды бьют по цели, а через секунду из мотора вырвались черные клубы дыма и «мессер» резко пошел вниз. Акулов успевает рвануть машину в сторону, опередив врага на какую-то долю секунды. Ведущий спасен. Это главное. Опоздай я на какой-то миг, и Акулов был бы непременно сбит.
Фактически нам парой пришлось вести бой с четверкой «мессеров». Сборные и неслетанные пары Селянкина и Лобанова рассыпались и не смогли дать отпора фашистам. Бой продолжался. Но потеря одного пятнистого «мессера» снизила пыл противника. Их атаки стали более редкими и не такими настойчивыми, как ранее.
Обернувшись назад, я увидел какой-то самолет и резко рванул машину. Присмотревшись, опознал, что за мной увязался «як». Понял, кто-то из нашей четверки. «Правильно поступил. Видно, не новичок», - подумалось мне. По номеру определил: к нам пристроился Лобанов. Опытный боевой летчик. Но почему один? Где же Леонтьев? Не он ли, оторвавшись от ведущего, попал под удар противника и был сбит?
Внизу больше наших самолетов не видно. Тройкой продолжаем вести бой. Горючее на исходе, пора уходить на посадку. Наконец-то слышим по радио о прибытии смены, шестерки «яков» второй эскадрильи во главе с командиром эскадрильи Кологривовым. «Почему так поздно? Где же вы были?» - невольно вырвалось у меня.
Бой уже закончился и «мессеры» ушли восвояси. Подошли бы наши пораньше минут на тридцать, исход схватки мог бы быть другим. Пикируем отвесно вниз, до воды, и тройкой идем на посадку на последних каплях бензина. Продолжительность боевого полета составила два часа четыре минуты, из них почти полтора часа непрерывного воздушного боя. Такого напряжения сил мне не приходилось испытывать.
Не вернулись с боевого задания Селянкин и Леонтьев. Напарник Селянкина произвел посадку намного раньше нас. Что же произошло? С появлением второй пары «мессеров» пришлось вступить в бой Селянкину и Лобанову. Но их пары рассыпались из-за плохой слетанности и слабой подготовки летчиков. Напарник Селянкина бросил своего ведущего и ушел на аэродром. Лобанов наблюдал, как «мессеры» подожгли самолет Селянкина и он, объятый пламенем, упал в море. Не повезло и Леонтьеву, он не сумел удержаться, оторвался от Лобанова и был сбит.
Непростым оказалось задание на прикрытие катера и непосильным для неопытных и необстрелянных летчиков. Ошибочным было и назначение командиром группы только что прибывшего командира звена Селянкина. Он не организовал взаимодействие между парами и боем, по сути, не руководил. Командованием эскадрильи был допущен просчет, в результате чего погибли два наших товарища.
Сторожевой катер, который мы прикрывали, из-за сильного шторма не смог пройти к месту приводнения майора Жумбакиса и ночью возвратился в порт Анапа, никого не подобрав. Селянкин и Леонтьев погибли в штормовом море, ибо выжить в таких условиях на воде практически невозможно.
Выстояла и одержала очередную победу в этом воздушном бою только наша пара, опять сказался боевой опыт, летное мастерство и отличная групповая слетанность. Сбитый нами «белоносый» фашистский ас был сотым самолетом врага на боевом счету третьей эскадрильи 6-го гвардейского авиаполка.
Наступление началось
8 апреля войска 4-го Украинского фронта перешли в наступление. Прорвав оборону противника, 11-го овладели важным опорным пунктом - станцией Джанкой и устремились на Симферополь. Под угрозой окружения всей группировки немецко-фашистских войск на Керченском полуострове командование противника было вынуждено принять решение об отводе своих сил.
Войска Отдельной Приморской армии, преследуя отступающего врага, 11 апреля освободили Керчь, 13-го - Феодосию и продвигались по двум направлениям: на Карасубазар и по приморской дороге на Ялту и Балаклаву.
В ходе крымской наступательной операции активно действовали корабли и авиация Черноморского флота. Они блокировали фашистские войска в Крыму с моря, нарушали морские перевозки врага, а также помогали сухопутным войскам на приморских направлениях. В первые дни наступления нашей 11-й Новороссийской штурмовой авиадивизии была поставлена задача помешать врагу использовать порты Феодосия и Судак для эвакуации войск.
Среди личного состава царил небывалый боевой подъем. Наконец-то началось наступление, и мы можем принять самое активное участие в боях за освобождение Крыма. Каждый из нас стремился совершить как можно больше боевых вылетов и нанести врагу максимальные потери.
В первый день наступления на Керченском полуострове 11 апреля мне с боевыми товарищами удалось выполнить четыре боевых вылета. Рано утром в паре с Акуловым мы сходили на воздушную разведку портов Феодосия и Киик-Атлама, а затем в течение дня трижды вылетали на сопровождение штурмовиков 8-го и 47-го полков, которые наносили бомбоштурмовые удары по плавсредствам в порту Феодосия. Они выполняли по нескольку заходов на цель до полного израсходования боезапаса. Истребители противника противодействия не оказывали, так как им пришлось срочно оставить передовые аэродромы Багерово и Владиславовка.
Основные усилия вражеской авиации были нацелены на войска 4-го Украинского фронта, наступающие с севера. Всего в трех вылетах 11 апреля приняло участие 92 Ил-2. В порту Феодосия было потоплено четыре быстроходные десантные баржи и пять катеров. Истребители непосредственного сопровождения принимали участие в штурмовке плавсредств. Теперь после нанесения удара мы возвращались на свой аэродром по берегу Керченского полуострова, не опасаясь атак «мессеров». Повсюду были видны черные дымы пожаров, клубы пыли на дорогах и полях, поднимаемые колоннами автомашин, танков, артиллерии. Вся масса войск двигалась па запад по пятам отступающего врага. Все пришло в движение! Где-то и мой брат, Алексей, преследует отступающих фашистов, уничтожая их из своих реактивных установок. Невольно хотелось сказать: «Удачи тебе, братишка».
Наиболее эффективными были действия штурмовиков 13 апреля. Они нанесли тяжелые потери отступающим фашистам, пытающимся бежать морем из порта Судак.
Рано утром вылетев на разведку, мы обнаружили в порту несколько быстроходных барж под погрузкой. Немедленно туда были отправлены штурмовики нашей дивизии. «Илы» появились в тот момент, когда перегруженные немцами баржи вышли из порта в море. Штурмовики настигли их. Вместе со штурмовиками ринулись в атаку и мы. Метким огнем были потоплены все три баржи.
Нам было чему радоваться в тот день. В сводке Совинформбюро за 19 апреля было опубликовано заявление пленного командира взвода шестой роты тяжелых миномнетов второй румынской горнострелковой дивизии лейтенанта Мурешану. «Наша рота тринадцатого апреля прибыла в Судак. Там скопилось много немцев и румын, Немцы грузились на баржи. Как только три баржи, переполненные солдатами, отошли от берега, налетели русские штурмовики. На наших глазах все три баржи пошли ко дну».
«В боях за Феодосию, Судак, Ялту и другие приморские города Крыма, - отмечается в «Истории второй мировой войны», - активно участвовала авиация Черноморского флота. Нанося удары по скоплению плавучих средств в портах, уничтожая транспорты с фашистскими войсками в открытом море, она лишала их последней возможности для спасения».
В апреле, с началом наступления нашу пару стали часто привлекать к выполнению воздушной разведки портов побережья Крыма. Мы расценивали это задание как особое доверие и стремились выполнить каждый полет на разведку наилучшим образом. Привлекала новизна этой задачи и свобода в выборе маршрута, профиля полета п тактических приемов. Главное - быстро доставить достоверные разведывательные данные о противнике командованию полка и дивизии.
Вылетали на разведку портов, как правило, еще в сумерках, до восхода солнца. До цели шли морем, на бреющем, при подходе набирали высоту 2500-3000 метров и со стороны территории противника на большой скорости выходили на объект разведки.
Обычно успевали сфотографировать и визуально разведать порт с ходу и только в исключительных случаях, с целью уточнения отдельных данных, выполняли повторный заход. Большей частью нам удавалось достичь внезапности и мы избегали попадания в плотный зенитный огонь и встреч с истребителями противника. В одном из вылетов поставленную задачу мне пришлось выполнять одному. Акулов из-за какой-то неисправности возвратился на аэродром. На обратном маршруте я обнаружил на горной дороге большую колонну немецких автомашин, которая двигалась на Ялту. Какая заманчивая цель для штурмовки! Разве можно упустить такой момент! Без колебаний принимаю решение: «Немедленно штурмовать!» Выбираю цель для первой атаки. Полотно дороги узкое, хорошо бы подбить головные машины и создать пробку. А там подоспеет наша пехота и довершит разгром вражеской колонны.
