— Я переводчик, — ответила Лиза, недоумевая, как сержант не понимает, но потом сообразила: она вся обсыпана землей, так что ни погон, ни нашивок не различить.
— Переводчик? — усмехнулся криво сержант. — А кому тута переводить? Все без перевода ясно, матушка. А ну, пошли к нам на батарею, у нас раненых много, приглядеть за ними некому, да и когда заберут — неизвестно. Давай, помогу, — он потянул плащ-палатку. — Скорей, скорей, — торопил он Лизу и, прикрывая ее, перебежками двинулся вперед первым, показывая путь.
— Целься! — только взойдя на батарею, Лиза услышала знакомый голос Петровского. — Не отвлекайся, не дрейфь! — в опаленном кителе, багровый от жары и усталости, генерал стоял около головного орудия и сам подавал снаряды заряжающему. Сбитая с головы стальная каска валялась у колеса пушки. Светлые волосы казались серыми от пепла. Тут же лежал офицер в звании майора. Привалившись боком к пустым зарядным ящикам, он сжимал обеими руками живот.
— Коля, погоди, — обернувшись после очередного выстрела, прокричал ему Петровский, — погоди, может, кто из докторов появится.
— Я вот привел санитарку, товарищ генерал, — втянув Орлова на холм, доложил сержант.
— Отлично, Курбатов! — Петровский, увидев Лизу, удивился: — Елизавета Григорьевна, вы? Откуда? Разве вы не с командующим?
— Меня послали в 54-ю дивизию с приказом, а тут немцы прорвались, мы оказались отрезаны, — сбивчиво доложила она и тут же добавила поспешно: — Я, конечно, не санитарка, но готова, что прикажете…
— Вот у меня помощника поранило, — Петровский указал на майора, — надо бы перевязать. Да не отойти. Санитарных препаратов у нас тут в избытке, рук не хватает.
— Я готова, Алексей Александрович, — быстро согласилась Лиза.
— Спасибо, Елизавета Григорьевна, — Петровский слабо улыбнулся и распорядился: — Курбатов, покажи все.
— Слушаюсь, товарищ генерал. А ну, пригнись, — снова дернул он Лизу за руку вниз. Невдалеке разорвался снаряд. Лизу и сержанта осыпало землей и градом мелких камней. Оглушенная взрывной полной, она на мгновение ослепла. Рядом послышался стон:
— Все там, за ящиками! — прокричал ей в ухо Курбатов, а сам бросился к орудию. Наводчик Петровского лежал мертвым.
— Курбатов, на прямую наводку ставь! — перекрикивал грохот стрельбы Петровский.
— Есть, товарищ генерал, сейчас вмажем! А, ну, поди, поди, милок, поближе!
Кроме Курбатова у орудия оставался еще заряжающий, высокий, рябоватый парень с крепкими, мускулистыми руками.
Схватив санитарную сумку, Лиза раскрыла ее, рванула пакет с бинтами.
— Товарищ майор, обратилась она к помощнику Петровского, — позвольте я посмотрю…
— Давай, давай, двигайся! — покрикивал на заряжающего Курбатов. Раздался залп, серо-черный «тигр» остановился перед самым холмом, пламя жадно охватило броню, затянув белые кресты клубами густо-серого дыма.
— Готов, готов, молодчик! — радостно закричал Курбатов. Вскоре и второй вражеский танк неуклюже развернулся и замер, из-под правой гусеницы у него вырвалось яркое пламя. Третий полз вверх но склону.
— Не торопись, — приказал Курбатову Петровский, взглянув в прицел. — Подпусти поближе, целься медленно. Не то промахнешься.
— Да уж куда торопиться, — усмехнулся сержант, — к теще на блины когда еще попадем. И то еще, если живы останемся.
Где-то рядом послышался выстрел.
— Эх, спугнули, — с досадой махнул рукой Курбатов, но вдруг сообразил: — А кто ж там, товарищ генерал, никак наши? Там же бомба попала, вроде погибли все.
— Значит, не все, — Петровский отстранив Курбатова, сам наводил орудие. — То, что выстрелили, даже к лучшему, он на них отвлекся, нам башню подставил. — Так, так, еще поближе, — продолжал он с удивительным хладнокровием. — А теперь — пали! — приказал коротко, жестко.
Орудие выстрелило. Танк вспыхнул, как спичка.
— Справа, Алексей справа, — раненый майор приподнялся с земли и со стоном опустился. — Справа смотри.
— Товарищ майор, не шевелитесь, — прикрикнула на него Лиза, вы мне повязку сбиваете.
— Прости, сестричка, — тот едва заметно улыбнулся поголубевшим от боли губами.
— Вижу, Коля, — откликнулся Петровский и приказал: — Поворачивай орудие!
— Налегли! — крякнул Курбатов довольно.
Еще один немецкий танк был подбит на подступах к высоте. Сзади суматошно забили зенитки, небо покрылось белыми, пушистыми шариками разрывов. Несколько десятков «юнкерсов» шли в пике от солнца.
— Ложись! — прокричал, что было мочи, Петровский и, схватив Лизу, бросился с нею на землю.
Через мгновение оглушающее-пронзительно завыли бомбы. Раздался взрыв, другой, третий. Туча черной пыли окутала батарею, точнее то, что от нее осталось. А снизу уже слышался многоголосый крик:
— Хох! Хох! — Он приближался, нарастал. Вот уже — совсем близко.
Спрятавшись за щиток орудия, Лиза взглянула под холм — новая волна автоматчиков бежала на советские позиции, прячась за танками. Они строчили из автоматов, подбадривая себя криками.
— Уже двадцать первая атака, мать твою! — сердито процедил рядом с ней Курбатов. — Товарищ генерал, обернулся он к Петровскому, — как думаете, не устали они? Сколько же накопил там фриц силищи?
— Я так полагаю, что запасы у него большие, — ответил Петровский, отряхивая с кителя землю, — готовились серьезно и давно. А у нас войска обескровлены, от сплошной линии артиллерии остались только отдельные орудия, по краю оврага и по центру.
— Гляди, ползут, как у себя дома, — с презрением заметил Курбатов.
Действительно, танки переползали через окопы, которые еще недавно занимали раненый Орлов и его товарищи. Но теперь там все было мертво.
— Если мы не остановим их, — проговорил Петровский сурово, — они выйдут на наш запасной рубеж, который еще не готов к обороне, и разнесут его в щепки. А там им прямая дорога на Курск. И немцы прекрасно это знают, недаром жмут. Курбатов, посмотри, сколько у нас снарядов.
Наводчик бросился к ящикам, через мгновение сообщил разочарованно:
— Всего с десяток, товарищ генерал. На всю свору не хватит.
— Что ж, будем бить по вожакам, — решил Петровский и наклонился к прицелу. — Тащи сюда что есть, — приказал он Курбатову.
— Слушаюсь, — тот выдернул из груды пустых ящиков один, в котором еще остались снаряды, подхватив его, принес к орудию.
— Заряжай, — приказал Петровский.
Но вдруг наступила тишина. Надвигающиеся на высоту немецкие танки остановились, пехота залегла, а вражеские минометы, спрятанные в посевах ржи и утюжившие передний край, перенесли свой огонь куда-то в глубь русских позиций.
— Это что такое? — скрывая радостное волнение, спросил Курбатов. — Никак, наши подкатили?
Действительно, сзади, из-за растерзанных «тиграми» траншей вдруг послышались первые громовые залпы. Забили станковые пулеметы, отсекая вражескую пехоту от танков, заухали минометы, застучали противотанковые пушки. Навстречу вражеским машинам из-за рощицы выдвинулись «тридцатьчетверки» и стремительным потоком спускались с холмов на поле брани. В небе появились десятки «лагов» и «илов». Снизившись до бреющего полета, «лаги» расстреливали с воздуха немецких пехотинцев. Забыв об атаке укреплений, основная масса войск противника начала отходить.
— Ввели резерв, — констатировал генерал Петровский, глядя на происходящее.
— Ох, держись, фашист! — веселился Курбатов, пританцовывая на месте. — Живем, девица, рано помирать-то нам, как оказалось. — Он обнял Лизу за плечи и, почти задыхаясь от горячей радости, обуявшей его, покрутил в воздухе. — Наша возьмет! Побегут гады! Наша возьмет! Верно, товарищ генерал?
— Верно, — присев на деревянный чурбак, Петровский вытащил из горлышка фляги резиновую пробку и пил теплую воду. Потом вытер рукавом кителя пот с лица. — Сестричка, помоги, и я взглянуть хочу, — раненый майор, приподнявшись, смотрел на советскую атаку, разворачивающуюся внизу, в десятке шагов от него, на скате холма, дымился развороченный немецкий танк. — Я думаю, корпус Кравченко ввели, — произнес майор, обращаясь к Петровскому.
— Скорее всего, — согласился тот.
— Генерал Петровский, генерал Петровский здесь, живой? — послышался вдруг звонкий девчоночий голос, от которого у Лизы мурашки пробежали по телу, — у меня приказ командующего!
— Я генерал Петровский, — Алексей Александрович встал, — слушаю.
— Лейтенант Наталья Голицына, — отрапортовала девушка, — я вообще с Воронежского фронта, но оказалась в штабе у Константина Константиновича. Немцы начали наступать, так он меня назад не отпустил, а теперь вот к вам послал, у него все порученцы в бою, полевых командиров убитых заменяют.
— Я слушаю, лейтенант Наталья Голицына, — ответил Петровский, рассматривая ее с улыбкой, — что поручил передать мне командующий?
