— В чем же дело?
— Дел много. То одно, то другое, какая-нибудь заковыка да объявится. В «Буревестнике» как будто все на мази, да бригадира не могу подобрать.
У Комлева встрепенулось сердце, мелькнула мысль: «Вот случай помочь маме». И он, не задумываясь, выпалил:
— А я чем не бригадир? Имею опыт в этом деле. После окончания академии месяц уполномоченным райкома партии по подготовке к весеннему севу в колхозе был. Там всем приходилось заниматься, и вывозкой кормов тоже.
— Не шутишь? — обрадовалась Клава.
— Фу ты, ясное море! Какие могут быть шутки, когда завтра скоту нечего давать, у мамы сердце готово на части разорваться. А ей расстраиваться нельзя.
— Тогда по рукам?
— По рукам!
Пока Голубева в соседней комнате отдавала распоряжение собрать комсомольцев колхоза «Буревестник», Комлев в ее кабинете вспоминал о том, как пятнадцать лет назад здесь же старшая пионервожатая школы сняла с него пионерский галстук, а секретарь райкома ВЛКСМ, вручил комсомольский билет. Как давно это было, и как быстро летит время!
— Сбор эстафетой, так что через тридцать минут все будут здесь, — войдя в кабинет, сообщила Клава.
И действительно, вскоре раскрасневшиеся, переводя дыхание от быстрого бега, стали собираться комсомольцы. На лицах удивление. Впервые собрали их в райком комсомола, как по тревоге.
— Ребята, с вами сейчас будет говорить боевой летчик-истребитель, командир эскадрильи, фронтовик, гвардии майор Комлев, — сообщила Клава Голубева.
— Обстановка, товарищи, создалась сложная, — заговорил Комлев. — На ферме утром скот нечем кормить. Голодные коровы не дадут молока, может быть падеж телят. Это, товарищи, вы лучше меня знаете. А на фронте ваши отцы и старшие братья ждут продуктов. На голодный желудок воевать плохо. Поверьте мне.
— Верим. Знамо дело, какой бой на голодуху, — улыбаясь , отвечали ребята.
— Ну коль это ясно , перед вами ставится боевая задача: к утру подвезти сено к фермам.
Голубева удивленно посмотрела на Комлева и неуверенно возразила:
— Ветерок подул, как бы ночью непогоде не быть.
— Взойдет луна и ветер стихнет, — продолжал Комлев. — Мы вот тут посоветовались с секретарем вашего райкома комсомола и решили создать комсомольско-молодежный фронтовой ударный отряд по подвозке кормов. Это сейчас, как говорят военные, главное направление в вашем колхозе. С этой целью и пригласили вас, комсомольцев, лучших из лучших молодых колхозников, пригласили для разработки оперативного плана действий.
Ребята не шелохнутся. «Боевая задача», «главное направление», «оперативный план» — все эти и другие слова боевого летчика захватили парнишек и девчонок. Глазами они пожирают то боевые ордена, то фронтовые погоны, то волевое лицо говорившего. А он сам вошел в азарт, и режет, и режет, словно бы перед боем.
— Ну как, справимся с боевым заданием? — спросила Голубева.
— Справимся! — уверенно ответили комсомольцы. — Вопросы есть?
— Нет вопросов, — хором закричали ребята, с нетерпением ожидавшие приказа летчика.
Комлев посмотрел на часы и распорядился:
— Скоро взойдет луна. Через час все должны быть на конном дворе. Оденьтесь потеплее. А теперь — по домам.
Вошла Вера.
— А я его ищу. Тебе что, дома не сидится? — с напускной укоризной спросила она.
— Это я его заполонила, не тебе одной... — Клава, не высказав мысли, озорно взглянула на Комлева.
— Сейчас за сеном поедем, — ответил тот.
— Я так и знала. Отлегло немного и уж захрабрился. Куда ты поедешь?
— За се-но-м, — протянул Комлев.
— Тогда и я с тобой поеду. А то еще заблудитесь.
— Рад, очень даже рад такому проводнику.
Только-только полумесяц оттолкнулся от Казахского плато, вдоль которого пролег скованный льдом Тобол, с конного двора выехал обоз. Миновав мост, подводы свернули с большака на зимник. Справа и слева от дороги потянулись кусты тальника.
На передних дровнях Никита с Верой.
Мороз крепчает. Поскрипывает снег под полозьями.
— Не собьемся с дороги? — спросил Никита.
— Что ты? Я тут все тропинки знаю, каждый кустик мне знаком, — уверенно ответила Вера. — Это ты уж, наверняка, перезабыл все.
— Так уж и все.
— А как это озеро называется?
— Полуденное.
— А знаешь, почему оно такое название получило? Расположено на полдень от Белоярова. А видишь кусты? — показывая в другую старому рукой, опросила Вера.
— Вижу.
— Там Восходное. Красивые названия? Я часто там беседы с косарями проводила. Ох, и тяжелая же работа! Немец к Сталинграду прет, а меня спрашивают, скоро ли война кончится. А разве я знаю, когда она кончится? Подумаешь, стратега нашли. Когда, говорю, разобьем немца, тогда и войне конец. Да и посложнее вопросики были. Сообщит Совинформбюро, что наши войска по стратегическим соображениям оставили такой-то город и перешли на новые рубежи. Ну, бабоньки наперебой начинают спрашивать, что за стратегические соображения. А Акулина Петровна со злостью заметит: «Из-за этих стратегических соображений всю Рассею, может, оставят немцам». Объясню, как могу, что за стратегические соображения: неудобно, мол, оборону держать, в невыгодных условиях наши войска очутились. А Акулине Петровне отвечу: «Всю Россию не оставят. Немец не мог взять нас с ходу, а теперь и подавно не возьмет. Народ не позволит этого, ты, Акулина Петровна, не пустишь его. А как? Да вот вместо сорока соток выгаластаешь сегодня своей литовкой полгектара, это уже будет твой удар по проклятому фашисту».
— Правильно отвечала. Надо думать, интересные разговоры у тебя с колхозниками бывают.
— Шуму-то сколько на беседе! А потом косу в руки и пошла вместе с колхозниками. Они сначала недоверчиво на меня смотрели. Куда, дескать, лезет, литовку-то не поднять! Правда, первое время трудно было. Коса втыкалась в землю, прокос корытом получался, после первого же прогона поясницу разламывало. Думала — упаду и не встану. А потом втянулась, не стала от них отставать. По-другому тогда заговорили. Любила я сено косить. Здесь не так жарко, как на пашне, да и косить куда интереснее, чем осот дергать. Все руки в кровь исколешь. Ну, да и там попривыкла. Попросил нас бригадир картофель прополоть. Я к ребятишкам: — Товарищи! Да-да, не ребята, а товарищи! Получена боевая задача! — и остановилась. Ребятишки так все и потянулись ко мне, глазами спрашивают: что за боевая задача, говорите скорее! А я не спешу. Так и так, продолжаю. Наша часть попала в окружение, красноармейцы в изнеможении героически сражаются, но врагов много и бойцам надо срочно оказать помощь. Быстрее бегите за оружием и на сборный! Ясно? Все хором: «Ясно, Вера Ефимовна!» Вернулись быстро, все с тяпками. Пришли на поле. Видите, говорю, сколько врагов окружают каждого нашего бойца? Это фашисты, их надо всех до единого уничтожить.
Разделила поле на равные участки и предупредила: кто выполнит задание, сразу же домой пойдет.
Первым кончил Сережа Брусков, младший Романа Филипповича. Подбежал ко мне, доложил о выполнении задания и спросил:
— Теперь мне можно домой идти?
— Иди, говорю, только вспомни, о чем читали в рассказе «В походе».
Сережа зашмыгал носом и заморгал глазенками.
— Там говорится, как у слабых товарищей, которые отставали в походе, те бойцы, которые были сильнее, брали вещевые мешки, противогазы, винтовки. И как они пришли все вместе, и все вместе победили фашистов.
— Хорошо, ты помнишь рассказ. Иди, Сереженька, домой, — сказала я ему и отвернулась.
Сережа постоял минутку, пошмыгал носом и со всех ног побежал к Мише Бабкину.
— Давай, я тебе помогу, а то тебе за два дня не выполоть.
— Да, понимаешь, руку смозолил, — со слезами в голосе сообщил Миша и показал большой водянистый волдырь на ладони.
— В Красной Армии это называется ЧП, за это на гауптвахту садят. Это мне тятя говорил.
— Что это... ЧП?
— Это... это... Ну, в общем, каждый красноармеец должен следить, чтобы у него не было мозолей, а то как же он будет немцев бить, с мозолями-то!
Вдвоем быстро закончили работу да еще и девочкам помогли.
...Никита смотрит на бледное под лунным светом лицо жены и с горечью думает о нелегкой доле солдатки. Целует ее горячую руку, смотрит внимательно.
— Что, не похоже, что рука учительницы?
— Такая еще милее.
Сзади раздаются веселые голоса комсомольцев.
— Эй ты, уснула, — громко крикнул парень девушке, свернувшей в сторону.
— Ты сам не усни, — бойко отвечает та, поворачивая лошадь на дорогу.
Чтобы согреться, ребята затевают возню на дровнях, барахтаются, а то припустятся по целине наперегонки с лошадьми, кидаются снежками.
