Питер откинулся на спинку кресла — признаться, трудно было ожидать подобного предложения. Надо что-то отвечать, но что? Черт знает, где они запрятали эти документы, можно ли вообще до них добраться, а если доберешься, то сумеешь ли вывезти? Наверняка Матади и его контрразведка если точно не знают, то догадываются о существовании компрометирующих диктатора материалов и вряд ли позволят их взять и уехать. Впрочем, отчего он думает об этом так, будто уже дал согласие? Надо бы еще хорошо подумать, все тщательно взвесить, чтобы потом не клясть себя последними словами. Конечно, цель весьма благородна, но не зря же говорят, что благими намерениями дорога в ад вымощена! Попробовать получить еще какую-нибудь информацию, прежде чем давать определенный ответ?
— Мне неясны некоторые вопросы, — прервал затянувшееся молчание Питер. — Отчего вы раньше не предпринимали попыток вывезти эти материалы? Или попытки были, но закончились неудачей? Если браться за дело, нужно знать, на чем погорели мои предшественники. И кроме того, разве некому провести операцию в самом Фрайтауне? Я же иностранец, а у вас наверняка и там есть толковые люди.
Слушая его, госпожа Джуба постукивала по ковру носком модной туфельки, и Вуду казалось, что она недовольна его вопросами и проявляет нетерпение. Правда, ее красивое лицо оставалось бесстрастным.
«Пусть себе, — усмехнулся Питер, — в конце концов, если мы достигнем соглашения, то лезть в пасть к Матади и его головорезам придется мне, а не ей».
Когда Хантер закончил, Онасия повернулась к начальнику службы безопасности, словно приказывая ему ответить.
— Ваши вопросы закономерны, мистер Вуд, — согласился Каффи, вертя в длинных пальцах зажигалку. — Поймите, режим Матади существует уже несколько лет, Лигурия просто наводнена шпионами и соглядатаями контрразведки диктатора, большинство сторонников оппозиции в тюрьмах, и поэтому довериться в столь серьезном деле внутри страны просто некому. Да, мы действительно предпринимали попытки добыть документы, и они закончились неудачей. Если соглашение будет достигнуто, мы подробно оговорим все, что вас может заинтересовать. Ну а в отношении людей, которыми мы располагаем здесь? К сожалению, ни один из них не имеет такой подготовки, как вы, и к тому же большинство наших сторонников известны полковнику Энугу, возглавляющему контрразведку режима, и стоит им только появиться в Лигурии… Вы понимаете? А нам обязательно нужен успех. Кстати, Энугу и Матади и здесь не оставляют нас своим вниманием.
— Ясно, — вздохнул Питер.
— Матади знает о существовании документов, — закуривая новую сигарету, сказала Онасия. — Он пытал отца, надеясь раздобыть их, но Лос Джуба был сильным человеком! — Она гордо выпрямилась, и ее темные глаза сверкнули яростью. — Мы отомстим за него!
«Эге, — отметил Вуд, — не получит ли Лигурия со временем новую „железную руку“ в лице этой стройной и хрупкой женщины?»
— Почему вы даете срок не более десяти дней? — задал он следующий вопрос.
Каффи достал газету и, указав на помещенное там фото, протянул ее Хантеру:
— Здесь объявлено о реконструкции здания национальной галереи, построенного еще во времена колониального владычества. Через две недели галерею закроют и перевезут экспонаты в новое помещение.
— При чем здесь музей? — рассматривая фотографию, недоуменно пожал плечами Питер. — Он имеет отношение к операции?
— Вот именно, — наклонил голову Каффи. — Документы, вернее микрофильмы, находятся там.
— Много лет назад я училась у покойного директора галереи, — объяснила госпожа Джуба. — Позже он помог мне надежно спрятать материалы. Можете не сомневаться, они сохранились.
— Дело не простое, — наливая пиво в бокал Вуда, заметил Каффи. — Рядом правительственный квартал, в галерее установлена система электронной охраны. Взять микрофильмы из тайника нелегко. К сожалению, мы вынуждены просить вас дать ответ немедленно. Согласны рискнуть?
— Сколько? — Питер решил поставить точки над известной буквой.
— Резонный вопрос, — согласился Каффи. — В случае успеха наш центр готов заплатить пятьсот тысяч долларов, не считая расходов на проведение операции.
— Если привезете микрофильмы, — подала голос госпожа Джуба, — я добавлю еще двести пятьдесят тысяч к этой сумме, хотя ее большая часть и так ассигнована из моих личных средств.
«А они у тебя не маленькие, — добавил про себя Вуд. — Но что такое три четверти миллиона по сравнению с жаждой мести?»
— Мы найдем возможность оказать вам содействие, — продолжал Каффи. — Но в основном придется полагаться на собственные силы. Не скрою, предприятие опасное. Однако мы хорошо платим за риск.
Питер хмыкнул и почесал мизинцем бровь, раздумывая над ответом.
— Я жду, — поторопила госпожа Джуба.
— А вы не слишком доверчивы? — поднял на нее глаза Вуд. — Вдруг я связан с контрразведкой Энугу? Или перепродам Матади документы? Мне достаточно только намекнуть, где они находятся, и диктатор выложит кругленькую сумму, которую потом тут же сдерет с налогоплательщиков. Он просто разберет всю галерею по кирпичику и отыщет микрофильмы. К его услугам сотни людей и неограниченное время.
— Вы откровенны, — холодно улыбнулась Онасия.
— Мы не случайно обратились к вам, — глухим голосом сообщил Каффи. — Начнем с того, что вы не подлец, мистер Вуд. А еще нам известно, что официальная версия гибели вашей жены не соответствует действительности. И вы тоже это знаете. Она не погибла в автокатастрофе! Журналистка Элизабет Вуд была убита агентами контрразведки Матади после попытки написать правду о перевороте. Видимо, мистер Хантер должен иметь и личные мотивы для противоборства с диктатурой? Или мы промахнулись?
Его темные глаза поймали ускользавший взгляд Вуда и тот вынужден был признать:
— Нет, все верно. Пожалуй, я попробую. Срочно добудьте мне подробные планы галереи и всех коммуникаций квартала.
— Я рада, что вы согласны. — Госпожа Джуба встала и подошла к Питеру. Тот тоже поднялся. — Подробности обсудите с Каффи, — глядя на Хантера снизу вверх, сказала Онасия. — У вас будет все необходимое. Возьмите, это вам тоже пригодится!
Она сняла с пальца массивный золотой перстень с гербом и положила его на ладонь Вуда.
— Желаю удачной охоты! И помните, Хантер, у вас всего десять дней!
Повернувшись, она направилась к дверям. Питер увидел, что сзади в глубоком вырезе ее платья, на цепочке покачивается медальон в форме африканского континента. В месте, где на картах изображалась Лигурия, загадочно и хищно блестел алмаз.
* * *
Ночью в радиоцентре контрразведки Лигурии приняли шифрованное сообщение из столицы соседней страны Конайри. Дежурный офицер зарегистрировал его и передал шифровальщику. Тот запустил сообщение в машину, но вместо текста из печатающего устройства ползли аккуратные столбцы пятизначных цифр. Сверившись с кодовой книгой, шифровальщик установил, что сообщение из Конайри зашифровано личным кодом начальника контрразведки полковника Энугу. Учитывая очевидную важность поступившего сообщения, дежурный офицер позвонил полковнику и, извинившись, что вынужден прервать отдых господина начальника, попросил его приехать.
Через полчаса у особняка контрразведки остановилась машина, из которой вылез тучный полковник Энугу. Небрежно козырнув в ответ на приветствие часового, он прошел в свой кабинет и пригласил дежурного по секретариату, ожидавшего прибытия начальства в приемной.
— Ну, что там еще приключилось? — буркнул полковник. Дежурный положил на стол начальника поступившую из Конайри шифровку. Энугу поднес листок ближе к глазам и приказал:
— Капитана Кано ко мне! Срочно!..
На рассвете полковник Энугу выехал в резиденцию главы правительства. На коленях начальника контрразведки лежала папка с текстом расшифрованного сообщения.
Заранее предупрежденный телефонным звонком, Суэн Матади ждал его в рабочем кабинете. Кивнув в ответ на приветствие полковника, он сдержанно зевнул, прикрывая рот ладонью, и предложил Энугу располагаться в кресле у столика, на котором был сервирован легкий завтрак.
— Выпьешь чаю или кофе? — усаживаясь напротив контрразведчика, спросил Матади. Они давно знали друг друга, их отношения не всегда были гладкими, но оба прекрасно понимали, что одному без другого пока не обойтись.
— Спасибо, — отказался полковник.
— А я, пожалуй, выпью кофе, — зевая, пробурчал диктатор. — Ты меня сегодня рано разбудил. Что за причина? Неприятности?
— Смотря с какой стороны поглядеть, — уклонился от прямого ответа Энугу. Он отметил, что глава правительства, несмотря на ранний час, уже гладко выбрит и одет как для дипломатического приема. Сам полковник выглядел не столь блестяще: набрякшие после полубессонной ночи веки, помятое лицо, пропотелая под мышками форменная рубаха с короткими рукавами. Образ завершал выпирающий из брюк живот, перехваченный широким поясом, на котором болталась кобура тяжелого, крупнокалиберного пистолета. С оружием он никогда не расставался.
