в тыл, и Таня, его невеста, нежной голубкой прилетит в госпиталь. Как он будет метаться в бреду, а она будет вытирать кровавый пот с его лба тем самым синим платочком. И врачи будут говорить, что надо готовиться к худшему, но Вера и Надеждой укрепят её любящее сердце, и Таня будет ждать исхода операции, чтобы с облегчением услышать, что её любимый спасён.
Они распишутся прямо в госпитале и проведут вместе всего несколько дней и ночей. А потом Алёша отвергнет предложение остаться в тылу преподавателем артиллерийских курсов и бросится догонять свою часть. И Таня всё поймёт, не скажет ни слова, только отдаст мужу перед отъездом на фронт тот самый платочек, чью синеву испещрили пятна крови.
Алёша догонит свою часть в Карпатах, где будут тяжёлые бои. Спереди будет огрызаться враг, с тыла станут подло бить приспешники любимца Чёрного Зла — Бандеры. Этот Бандера мог бы быть сыном Родины-матери, но выбрал себе мачеху — монстра, который не щадит своих детей, продавая оптом бессмертные души. Страшно завидует мачеха Бандеры Родине-матери, завидует, ненавидит и боится, потому и открыла двери для Чёрного Зла и всех его слуг.
Знает Победа, что пройдёт Алёша пыльными и туманными дорогами войны до самой столицы вражеского государства. Это случится в особенный день — шестого мая. В том году в этот день будет святая Пасха. И недаром Победа придёт именно в этот праздник. Стихнут последние выстрелы, чтобы смениться другими, когда оружие поднимают вверх и выпускают весь магазин, чтобы отметить Победу. Но ещё до этого мгновения предстоит Алёше пройти ещё одно нелёгкое испытание.
Идя по улице Берлина, увидит он объятый пламенем жилой дом и на балконе высокого этажа — насмерть перепуганную девочку с куклой в руках. Пламя будет окружать девочку со всех сторон, ревя и протягивая к ней ладони, но Алёша не оробеет. Он подбежит к пылающему дому и заберётся по водосточной трубе. Вся улица с замиранием сердца будет следить, как молодой русский солдат добирается до нужного этажа, как добирается по карнизу до нужного балкона, как берёт девочку на руки и как медленно, осторожно, движется с ней до соседнего балкона… Вынесет Алёша девочку из объятого пламенем дома, прикрыв от огня верной плащ-палаткой и пробежит по обломкам рухнувшей с фасада свастики. Этот момент запечатлеет фронтовой фотограф, а потом известный скульптор посмотрит на снимок молодого солдата со спасённой девочкой и вдруг увидит в его руке тот самый меч-кладенец, что сковала Родина-мать. Воздвигнет скульптор фигуру сына Победы, и застынет каменный Алёша, попирая свастику, на вечные времена.
А живой сын Победы отдаст испуганную малышку её немецкой мамочке, не слушая её «данке», и спешно уйдёт через Бранденбургские ворота — на восток, домой. И Таня встретит его на Белорусском вокзале, а рядом с ней будут встречать его сёстры Победы Любовь, Забота, Верность и маленькая Радость в цветастом платье.
Будут Таня с Алёшей жить долго и счастливо, и семья их будет такой же большой и дружной, как семья Победы. Много наград будет у Алексея, — и орденов, и медалей, — но самой значимой и дорогой для него навсегда останется синий платочек с тонкой белой каймой, прошедший вместе с освободителями Сталинград и Киев, предательские ущелья Карпат и ликующие площади Вены, руины Дрездена и огненные улицы поверженного Берлина.
* * *
Всё это видит, всё это знает Победа, наблюдая за своим сыном в минуту отдыха после боя. Знает она и то, что, когда Алёши уже не будет на свете, его внук достанет дедов платочек, положит в нагрудный карман и отправится защищать Донбасс, несгибаемый, как Ленинград в блокаду. Потому что Чёрное Зло живуче и бой между ним и победой будет продолжаться вечно, ведь всегда найдутся те, в чьей душе есть место для тьмы, и те, кто способен жертвовать даже самым дорогим, чтобы тьма не одолела свет.
Но знает Победа и то, что поражение ее врагов неизбежно. И любимчиков Чёрного Зла обязательно постигнет кара, не важно, от пистолета в собственной руке или от петли. Так будет с врагами Алёши, так неизбежно будет и с теми, кто через много лет попытается прийти им на смену.
Триумф победы и её семьи — её братьев и сестёр, её сыновей и дочерей — неминуем.
Потому что на их стороне — Правда.
В жизни бывают ситуации, когда у самого уравновешенного человека на душе неспокойно, хотя, казалось бы, никаких поводов для волнений нет.
Если ты — мастер своего дела, если ты его любишь, ты, по идее, всегда уверен в результате, но… Все равно, заканчивая какой-то важный, глобальный проект, ты не можешь не волноваться. А что, если какие-то твои расчеты неверны, а ты этого не заметил? Профессионалам тоже снятся кошмары — мостостроители видят, как построенные ими мосты рушатся в бездну, авиастроителям чудятся падения спроектированных ими лайнеров, а у певцов в кошмарных снах перед ответственным выступлением пропадает голос.
Сергей Чичагов не так давно окончил университет, но уже был известен как талантливый архитектор. Его проекты получали призы международных выставок, но для Сергея куда важнее было то, что уже несколько зданий возводилось по его чертежам и расчетам. А в некоторые его дома даже заселились уже люди, и Сергей порой навещал свои детища — чтобы просто посмотреть на счастливых людей, живущих в доме, который построил он. Ну, не то чтобы он лично, но без его чертежей никакого дома бы не было или, что того хуже, было бы какое-то очередное безликое типовое здание, не весьма удобное и комфортное.
Сейчас Сергей закончил работу над настоящим шедевром — проектом вокзала для монорельсовой железной дороги, называемой маглев. Этот маглев был настоящей фантастикой — красивые вагончики бесшумно проносились по ажурным эстакадам, словно сбежав из научно-фантастического фильма. Для такого транспортного чуда и вокзал должен был быть под стать — и Сергей был уверен, что его проект идеально подходит, ведь в нем сплелись воедино традиционная русская архитектура, унаследовавшая от деревянного зодчества замысловатую ажурную вязь, и устремленные ввысь, в космос, к звездам современные линии.
Да, Сергей был полностью уверен в том, что его проект идеален, однако оценят ли его другие, те, кто будут его принимать? Люди разные. Кому-то идея Чичагова может показаться излишне консервативной, лубочной; другим, наоборот, может не понравиться новаторство. А кому-то и сам Сергей Чичагов может быть не по душе. Он же
