Глеб тихо засмеялся, глядя на старшего его почти вдвое Григория как на глупого юнца:
- Увидит «фриц» блеск от движения твоего прицела и влепит пулю аккурат между глаз…
- Понял!
- Я один раз, когда немец засёк мою лежку целый день лежал без движения… Знал, что гад следил за мной. Чуть бы высунулся и привет!
- И всегда этак?
- По-всякому бывает, - неохотно признался Морозов. - Я всегда с собой зеркальце беру…
- Для чего?
- Пускаю им «зайчика» на ту сторону и если немец мне также ответит, тогда порядок!
- Не понял.
- Значит, ихний снайпер согласился друг на друга не охотиться… Чай ему тоже лоб под пули подставлять радости мало...
- А дальше?
- Тогда мы с ним уложим по вражескому солдатику и отползём на свои позиции отдыхать.
- Ловко!
В это время наступающие немцы показались из-за домов, и снайперы дружно открыли огонь. За несколько минут враг потерял более двух десятков убитыми и отказался от штурма, который готовил.
… Возле передового окопа батальона Кошевого лежала мёртвая лошадь, раздутая от накопившихся в ней газов. Воздух весь пропитался сладковатым запахом гниения; пахло так сильно, что ощущалось на вкус.
- Единственное, что помогает, так это курение…
Поскольку у всех давно кончился запас бумаги, бойцы добыли трофейные трубки и дымили махоркой до першения в горле.
- Слышал Шелехов, - обратился к Григорию Селезнёв, один из троих оставшихся в строю из всего батальона со времени высадки дивизии на правый берег Волги.
- Чего тебе? – спросил Григорий, тщательно набивая пеньковую трубку.
Он и капитан Кошевой были теми люди, которые выжили в аду сражения, не смотря ни на что…
- К нам баб прислали.
- Каких баб?
- Заместо снайперов.
- На хрена!
- Снайперов Ракитянского перевели на «Красный Октябрь», а нам на постоянной основе подсунули этих…
Следующим утром Кошевой согласно штатных обязанностей распределял прибывших снайперш по ротам и огневым «гнёздам».
- Лишнее в действующей армии, так это женщина с ружьём! – выругался про себя Михаил. - Бессмысленно и неэффективно!
Перед ним стояли высокие блондинки, грудь - чудо, а на ней по одному, по два ордена аж Красного Знамени. А сами такие глазастые, так и зыркают по сторонам в поисках кавалеров.
- Снайперши! – ахнул он.
Последней стояла маленькая сморщенная женщина, она явно смущалась в компании таких красавиц. Кошевой строго спросил её:
- Фамилия?
- Сержант Петрова.
Младшие командиры развели их по местам, и они бесследно исчезли.
- Ни днём, ни на рассвете на передовых линиях не слышно стрельбы. – Возмущался злой комбат.
- Может сидят в засадах? – предположил Григорий.
- По подвалам они сидят…
Михаил знал, чтобы застрелить из снайперской винтовки хотя бы одного «фрица», надо не один день наблюдать за обороной противника. И когда вдруг мелькнет голова немца, который выбрасывает лопатой землю из траншеи, не упустить этого мгновения.
- А это не каждому опытному стрелку дано, - объяснил он Шелехову, а тут бабы…
- Да я в курсе!
Будучи одним из лучших стрелков в Забайкальском военном округе, Кошевой в Сталинграде специально караулил со снайперкой - то из дзота, пустовавшего днями, то из удобного скрытого места.
- За всё осень я смог уложить только двоих, в том числе офицера. – Жаловался офицер Григорию. - Если бы я числился снайпером, то награда мне была бы не выше медали «За отвагу».
- А тут у женщин-снайперов через одну ордена Красного Знамени, Красной Звезды, - поддержал командира сержант, - а медалей «За отвагу» не перечесть…
Прошла неделя, только Нина Петрова регулярно выходила на огневые позиции. Однажды она уговорила Григория помочь ей спрятаться в валявшейся на нейтральной полосе лошади.
- С ума сошла?
- Вовсе нет.
- Ты же задохнёшься от вонизма!
- Там идеальная позиция…
Ночью протухшие внутренности вытащили, следы на снегу ветками замели, поди, догадайся, откуда стреляют.
- Так Нинка из-под хвоста кобылы за двое суток сняла двух ихних снайперов, - доложил Шелехов командиру, - трёх с половиной солдат и штабного офицера.
- А что за половина?
- Повара завалила…
- Все бы так воевали!
… Командир снайперской роты вскоре заявился на командный пункт Кошевого.
- Исчезли в окопах, и всё. - Старлей никак не мог собрать своих снайперов в юбках.
- Ты шутишь?
- Попрятались бляди по блиндажам с командирами взводов, старшинами рот или с солдатами…
- А я чем могу помочь?
- Просто жалуюсь… - вздохнул молодой старший лейтенант и двинулся на поиски подчинённых.
Наконец нашёл, но три - как в воду канули! Всё ведающий помначштаба полка Алексей Цветков, подсказал:
- Одна скрывается у того-то, другая у того-то и третья там-то…
Нашли всех лишь к утру. Командир роты принёс для подтверждения комбату их книжки с отметками об «убитых» немцах, подтверждаемых подписями солдат и сержантов.
- Ничего не подпишу!
- А в чём дело?
- Уводи своих шлюх, и побыстрее. – Решительно приказал Михаил.
- Не имеешь такого права!
- Иначе я их разоружу и снайперские винтовки, так необходимые нам в ротах, отберу. – Пригрозил комбат.
На весь батальон у них была лишь одна такая винтовка.
- А тут целый арсенал…
Осенью 1942 года снег на Брянщине лёг рано, поэтому по первобытному лесу партизаны передвигались в основном на лыжах. В начале ноября бывшего полицая Николая Сафонова внезапно отправили с донесением в штаб головного отряда. Тот скрытно дислоцировался в глубине злынковского леса. До него нужно было пройти примерно пять километров.
- За пару часов успею смотаться! – подумал Коля и быстро заработал лыжными палками.
Лёгкий морозец и попутный ветерок помогали ему, и он быстро промчался по проложенной кем-то лыжне. В штабе крупного партизанского соединения Коле повезло. Комендантский повар только что начал раздачу пищи, а содержимое пакета, видимо, было желанным, и он тут же был награждён черпаком перловой каши с американской тушёнкой.
- Это очень кстати, - сказал статный парень и вытащил из голенища валенка алюминиевую ложку, - так как я со вчерашнего дня ничего не ел.
- Тогда ешь от пуза! – повар добавил ещё полчерпака.
Быстро справившись с угощением, Николай зачерпнул кипятку, прополоскал котелок и содержимое вылил себе в живот:
- Красота!
- А энту кашу варю как Бог! – похвастался повар.
- Продукты хорошие…
- Тушёнка самолётом прилетела с «большой земли», - признался бородатый дядька, - а иногда приходилось варить из «топора».
С удовольствием вдыхая приятный дым выпрошенной у повара цигарки, Коля развалился на снегу, подняв ноги на сугроб, давая им таким образом отдохнуть перед обратной пробежкой, но брызнувшая в лицо пороша заставила сразу же подняться и посмотреть на погоду.
- Прилично похолодало! – сказал он неизвестно кому.
- Заходит сильная метель. – Согласилась сидящая рядом симпатичная девушка.
Колька знал, что её звали Валька-партизанка. Из короткого разговора выяснилось, что Валя следует в тот же отряд.
- Давай идти вместе! – предложил стеснительный парень.
- Только нужно выходить сейчас…
- Я готов!
Свинцовые тучи, цепляясь за деревья, сплошь закрыли небо и верхушки сосен, казалось, сгибались не от ветра, а от их напора. Разрываемые порывами ветра, они стремительно куда-то мчались, постоянно меняясь в форме. Усилился и низовой ветер. Сбрасывая с веток комья снега, он прорывался между деревьями то слева, то справа, быстро заметая лыжню.
- Семь километров против ветра удваиваются... – насторожился опытный Николай.
- Осилим…
Подцепив на ноги лыжи, они быстро рванули в глубину леса. Ветер цеплялся за одежду, бросал в лицо колючие снежинки, но лыжня была достаточно чистой.
- Как Валя выдержит дорогу? - гадал Коля, ритмично работая руками.
Девушка тоже шла размеренно, с хорошим скольжением и сильной опорой на палки. Было видно, что тренировками ей служили в основном дальние переходы с грузом на плечах. Даже в её одежде отражалась походная жизнь. Отрезанные штанины немецких галифе были натянуты на голенища стёганых суконных сапог с подошвами от автопокрышек.
- Наверное, сама сшила рукавицы из шинельного сукна. – Догадался внимательный парень.
Перешитое из одеяла полупальто с глухим воротником из такого же сукна сидело свободно на её маленьком теле, но излишне не болталось. На голове была старая солдатская ушанка с красноармейской звёздочкой.
- Видимо, недавний подарок какого-нибудь ротного старшины, - неизвестно почему огорчился ревнивый Николай, - в прошлую нашу встречу на ней была шаль...
