Перед рассветом, по мраку утреннего тумана, группа выехала на место задержания. Задержание произвели на рассвете. Натянув бандиту на голову светонепроницаемый мешок — это делается естественно для того чтобы… ну — так принято, его посадили в машину на заднее сиденье между двумя бойцами и быстро-быстро, стараясь не привлекать внимания со стороны населения, с места скрылись. Мешок сняли, только удалившись на солидное расстояние от места задержания.
Влад бросил взгляд в зеркало — сердце неприятно ёкнуло… он сразу узнал пленника — это без сомнения был Хизир! Те же глаза, родимое пятно на щеке, разве что повзрослел, возмужал. Хизир выглядел совершено спокойным и узнал ли он своего старинного друга — неизвестно, но Владик промолчал.
Да, ситуация сложилась щекотливая и довольно неприятная. Друг золотого детства, бурливой и бесбашенной юности. Как же так!? Вроде нормальным парнем был, правильным, справедливым. Таким, на которого во всём хотелось бы походить… Влад, кажется, даже плечи в себя вжал, чтобы стать поменьше, незаметнее. В зеркало он больше не заглядывал.
Так, в безмолвии, по горам да по долам группа и доехала до здания Грозненского УБОПа, где передали Хизира серьёзным людям, а сами пошли принимать поздравления от своего начальника — Султана Баировича.
Доложили. Приняли поздравления, все довольны.
Влад стоит, мнётся. Всё-таки переборол себя:
— А я знаю этого пагня.
— Кого, Вахид? — не понял Султан.
— Хизига, — ответил Влад, — ну, бандита этого, и фамилия у него Такой-то.
Полковник не поверил:
— Ты что, Вахид, шутишь так?
— Да нет, Султан Баигович, точно говогю — знаю! Это мой д`уг, одноклассник!
Полковник переглянулся с Бухари:
— А ну ка, пошли…
Буквально через несколько минут Султан с Бухари, несколько озадаченные, вернулись:
— Вахид, оказывается, он тебя тоже узнал!
— Да? Вот не думал, я же к нему спиной сидел.
— Да, Вахид, не ожида-ал, — Бухари даже засмеялся, — только представь — якут — пособник ваххабизма в чеченском УБОПе! Как говорится — в тихом омуте…
Султан Баирович, проходя, доверительно коснулся плеча Влада и совершенно серьёзно сказал:
— Это он шутит так, не обращай внимания.
Да и без того понятно, что шутит, никаких претензий к Владу никто предъявлять и не собирался. Надо сказать в этом отношении чеченцы тоже люди: юмор ценят, главное — не переборщить. К земляку, который не понимает шуток, они относятся весьма настороженно, даже какое-то своё определение для таких людей имеется.
В присутствии серьёзных людей произошёл разговор Влада с Хизиром, вследствие чего лишний раз, как говорят в компетентных органах — была установлена личность бандита.
Влад придвинул стул поближе к сидящему на полу Хизиру, сел.
— Зд`авствуй, Хизиг.
— Здравствуй, Владик… А я тебя сразу в машине узнал, широкий ты какой-то стал.
— Да, уж, не дитё малое, — улыбнулся Влад, — в машине обниматься не стал, сам понимаешь, гуль ведь не отпустишь…
— Уколоться мне здесь не дают, Владик, — горько пошутил и Хизир, но выглядел он крайне подавленным. И не мудрено: методы работы с пленными на войне далеко не девчачьи, — ты как здесь оказался?
— Команди`овка, — лаконично ответил Владик, и в свою очередь спросил, — ты стал нак`команом?
— Хоть какая-то отдушина в этом мире, — Хизир, закатав рукав рубашки, показал потемневшие от многочисленных уколов локтевые сгибы рук, — в нашем отряде…
— В банде… — поправил Владик.
Двое в гражданском сидят за столами, сосредоточенно читают какие-то бумаги. Возможно — создают видимость занятости, тем не менее, в разговор не вмешиваются.
— Нет, Владик, в отряде. В отряде с этим проблем не было: это как рай на земле… тебе этого не понять… — Хизир решил сменить тему разговора, — как там наши ребята, друзья?
— Сейчас здесь Гома Дилань, — ответил Влад, но он далеко, в гогах. Ты его помнишь?
— Само собой, Влад, — и спросил, — ты его увидишь?
— Увижу, но не ского.
— Всё так и «таки»? — Хизир улыбнулся.
Влад понял, рассмеялся:
— Ага, «таки»! — закурил, придвинул стоящую на ближайшем от него столе пепельницу поближе к себе. — Сколько лет п`ошло, а ты всё помнишь. Курить будешь?
— Спасибо, Владик, не курю… Я когда своим рассказывал про нас, про моих друзей, оказывается у нас… то есть у вас, многие из наших были. Хорошо отзываются о людях.
— Да и сейчас, навегное, есть, все на учёте стоят.
— Ты почему так картавишь?
— В Гудегмесе ганили, — теперь уже Влад отогнул ворот куртки, показал шрам на шее.
Возникла неловкая пауза. Разговор возобновил Хизир:
— Ромке обязательно привет от меня передавай… Помнишь, у нас в школе парень был — Джават Исмаилов, дагестанец?
— Конечно, Гома часто пго него вспоминает, в агмии вместе служили, потом в одном отделе габотали: он у нас участковым был, потом сыщиком. В сегедине девяностых укатил куда-то.
— В нашем отряде он был.
— Не может быть!..
— Умер от ран. Беспредельщик ещё тот: даже наши его боялись…
Пауза затянулась надолго. Разговор возобновил Владислав:
— Ты, Хизиг, зачем воюешь?
— А ты зачем?
Влад смутился: своим отрядным он сразу бы нашёл что ответить, но здесь ситуация складывается довольно щекотливая.
— Чтобы война не пришла в мой дом…
— Но ведь вы начали эту войну.
— Мы… мы ничего не начинали, — запнувшись, ответил Влад.
Хизир заметил замешательство друга, его прорвало:
— Ты, Влад, понятия не имеешь, что такое война для мусульманина и как он относится к смерти: праведный мусульманин воюет не ради мести, хотя повод для мести у меня есть, не ради наживы или славы в этом мире, а ради конечной и единственной цели — для чего он живёт и воюет — это рай. А так же есть очень много привилегий, которые Аллах дарует муджахиду после смерти. Для мусульманина превыше всего должно быть слово Аллаха: оно превыше всего и он отдаст за него свою душу. Быть шахидом на пути Аллаха — милость Аллаха, которая даруется лишь избранным. А ради чего вы воюете: ради вашей порушенной страны, ради продажных генералов, или ради больших наград с зарплатой?..
Поцокав языками и сделав вывод: мир тесен, оперативники разошлись по своим делам, Хизира увёл конвой. В разговорах с коллегами Владислав естественно интересовался всем, что касается Хизира, от него ничего скрывать и не пытались: Хизир держался замкнуто, о своей деятельности говорил неохотно, на контакт с допрашивавшими его людьми не шёл, создавалось впечатление, что у парня голова забита явно ваххабитскими идеями, смерти и ответственности за содеянное не боялся, по какой причине примкнул к бандформированиям — не объяснял. В общем — тихий омут. Но явно видно — ведущий мотив его «работы» основан на личной вражде и мести — за себя, за близких, за потери, страдания и попранное достоинство. Типичный идейный фанатик.
На следующий день серьёзные люди вызвали Влада в свой кабинет для документального протоколирования факта установления личности: лишняя бумажка, в подобных делах, никогда ещё не мешала. В кабинете к трубе батареи отопления наручниками был пристёгнут молчаливый Хизир. На этот раз оба посмотрели друг на друга как чужие, незнакомые; какой уж там разговор-беседа. После ряда вопросов-ответов Влада отпустили, к этому времени начался обед.
Не успели Рамзан с Владиславом пожелать друг другу приятного аппетита, как раздался выстрел. Выстрел прогремел в одном из кабинетов. Конечно, событие это из ряда вон выходящее: не каждый день в УБОПе, хоть и в чеченском, раздаются выстрелы, — все сбежались на звук выстрела.
Первым в кабинет серьёзных людей вбежал Влад. На полу лежал Хизир, кроме него в помещении никого не было. Забежавшие в комнату люди увидели опередившего всех ошеломлённого Влада поддерживавшего на руках истекающего кровью Хизира.
— Вот… Владик… оказались мы с тобой… по разные стороны баррикад… — это были его последние слова…
Да, автор прекрасно осознает, что эта фраза, похоже, напоминает плохую концовку хорошего фильма, но, заверяю вас, уважаемые читатели, — это не пафосные слова автора для красоты изложения, это слова Хизира — так оно на самом деле и было…
Сейчас необходимо небольшое отступление — о халатности и понятии «тормоз».
Однажды ночью наша отрядная разведка задержала в степи «Волгу» с тремя боевиками. После того как раздербанили всю машину в поисках дополнительных улик, боевиков растащили по разным местам: одного в баню, второго внутрь придорожного КПП, третьего на блокпост. Блокпост — это несколько вагончиков под общей шиферной крышей, внутри — как бы небольшой дворик. К каждому пленному приставили по вооружённому бойцу. С чувством выполненного долга (тоже машину ковырял) я удалился в свой вагончик. Через некоторое время приспичило выйти. Во дворике — бандит без охраны, рядом с моей дверью к стенке вагончика прислонена винтовка СВД, бойца нет.
