Вот так… На короткое время и в не очень-то завидном положении молодых солдат… Мы тем не менее были рады этой встрече. Минут с десять вспоминались другие наши товарищи, которых разбросало по всему Афгану… Но затем поступило одно предложение, оказавшееся очень даже дельным…
— Мы с Мишкой сегодня банку джема прикупили в вашем магазине. — негромко говорил Андрей Бухта. — Где бы?..
Он не договорил… Дальше можно было попросту промолчать. Поскольку от столь хорошего предложения отказаться было невозможно. Ведь молодой солдат всегда хочет есть… Особенно сейчас… Оставалось только обговорить кое-какие детали… Технические и несколько другие… Из сферы личной безопасности молодых духов…
— Ну, что?! — произнёс Мишка.
Вокруг нас было столько народу… Слишком уж много.
— Пошли… — вполголоса сказал разведчик Корнев. — Покурим…
Наша четвёрка всем своим составом поднялась с табуретов и потянулась к выходу из казармы. Ни кандагарские дембеля-наставники, ни их лашкарёвские коллеги-дедушки… Словом, никто не возражал… Предлог был самый заурядный и крайне подходящий… Просто мы захотели подышать свежим афганистанским воздухом… А заодно и отравиться всякими там никотиновыми смолами, столь обильно напичканными в военные сигареты… Хоть и «Охотничьи», но всё же четвёртого или даже пятого сорта…
А вот на свободе мы вздохнули полной грудью, и военная мысль заработала очень быстро. Местом для желанной вечерней трапезы был избран наш «летний» кинотеатр. Сейчас в феврале месяце именно он являлся наиболее безлюдным, а значит и относительно безопасным пристанищем для молодых бойцов. Так сказать, наилучшим и спокойным местом для проведения излюбленного солдатского досуга… То есть быстрого утоления элементарного чувства вечного голода… Которым страдают и мучаются почти что все молодые солдаты… Причём, не только нашего великого и могучего Советского Союза…
Так что… Открытый летний кинотеатр афганистанского образца подходил для нашего мероприятия более всего. Правда, идти до него было несколько далековато… Однако какие-то триста или четыреста метров нас ничуть не испугали… Это обстоятельство, то есть относительная удалённость, только разожгло наш аппетит ещё больше. Его отсутствием мы, в общем-то, никогда и не страдали, а теперь и подавно…
По дороге мы с Корнем заскочили в нашу солдатскую столовую, где знакомый солдат-хлеборез уступил нашим продублированным и вполне понятным просьбам… И две свежеиспечённые буханки, быстро оказавшись за пазухами, так приятно согрели не только наши бока, но и молодые солдатские души.
Окольным маршрутом мы вполне благополучно достигли нужного нам места. Военно-полевой кинотеатр, или же говоря официальным языком, солдатский клуб представлял собой небольшую прямоугольную котловину, огороженную с одной стороны высокой белой стеной, а с трёх других — земляной обваловкой. То есть своеобразным бруствером в метр-полтора высотой. По узкой тропке мы спустились в «кинозал» и разместились на самой дальней скамейке. Здесь было безопаснее всего. Поскольку наш военный «кинозал» тоже соответствовал общепринятым мировым стандартам. То есть наш земляной «пол» также спускался с небольшим уклоном к «якобы сцене», за которой возвышался «вроде бы экран». Неуютно пустой и какой-то осиротелый… Под зимним ночным небом Афганистана…
Итак-с… Разместившись в самой нижней точке «закрытого» клубного пространства, мы выложили на железную скамейку все наши съестные припасы: литровую банку клубничного джема, две буханки хрустящего хлеба и пару фляжек с водой. Без дополнительных команд были извлечены четыре солдатские ложки… Которые сразу же пошли в ход…
— Хороший у вас тут хлеб. — произнёс Андрей Бухта спустя несколько минут. — У нас не такой.
— Обычный… — ответил я, погружая свою ложку за следующей порцией сладкого лакомства.
Кандагарский разведчик Мишка Суслов сначала усмехнулся…
— Ты ещё наш хлеб не ел. — проворчал он, с хрустом отламывая от полбуханки новый кусок. — В нашей пекарне только корочка успевает… Запечься… А внутри тесто так и остаётся… Сырое…
— Они туда дрожжей мало добавляют. — пояснил Андрей Бухта. — Пускают его на бражку… Или меняют… А тесто не успевает подняться… Вот и получается… Только корочку и можно есть…
Несколько минут мы ели молча… Когда наш всеобщий голод был немного утолён, мы стали орудовать ложками гораздо медленнее… Чтобы подольше растянуть это вкусняцкое удовольствие… А также… Чтобы не выглядеть в глазах друг друга чересчур уж оголодавшими обжорами… Правда, я и Андрей Корнев… словом, хоть мы и были вроде как хозяевами… Однако лашкарёвская «яма»[3] оказалась поглубже кандагарской…
— А мы сейчас только одним хлебом и питаемся. — честно признался мой товарищ Корень.
— Остальной хавчик… — подтвердил я со вздохом. — Выбрасываем…
Наши кандагарские коллеги поначалу было не поняли…
— Как это выбрасываете? — переспросил молодой солдат Бухта.
— А вот так! — ухмыльнулся Андрей Корнев. — Только-только из общего бачка раскидаем хавчик по котелкам… И сразу же обратно вываливаем…
Гости молчали, никак не врубаясь в суть…
— Ну, по одной-то ложке супа или каши всё-таки перепадает. — сказал я. — И всё!.. Команда «Встать! Выходи строиться!»
— Ни хрена не понял! — заявил Миша Суслов. — почему так?
Поочерёдно выдавая информацию, мы с Андреем Корневым рассказали нашу ротную беду… Которая длилась уже целых две недели… И окончание этой напасти было не скорым…
Всё дело обстояло в том, что наш штатный старшина роты прапорщик Акименко убыл в свой ежегодный отпуск, а исполнять его обязанности назначили старшего сержанта Алиева. Этот рослый и плечистый азербайджанец являлся заместителем командира второй группы и уже успел зарекомендовать себя перед ротным начальством только лишь с положительной стороны. На боевых выходах Алиев был отличным замкомгруппы. Что уже считалось достойным качеством. Он даже был ранен в бою, а затем и награждён правительственным орденом Красной Звезды. Который за просто так не дают. И в его группе дисциплина была железной… Поддерживаемая не только авторитетом сержанта Алиева, но и его же крепким кулаком…
А тут наш прапор Акименко Николай свет Батькович взял, да и уехал в отпуск в свой родной город Таганрог…
— Он там сейчас водку пьёт со своими таганрогцами… — всерьёз жаловался Андрей Корнев. — И с этими трахается… Ну, как их там?!..
— Таганрожицами! — засмеялся Мишка Суслов. — Ну… Не с таган… Роженицами же!
Мы конечно посмеялись над его незамысловатой шуточкой… Да только вот у двоих солдат смех получился не очень-то и весёлым…
— Короче говоря… — продолжал уже я. — Алиев теперь свои порядки и в роте устанавливает. Дисциплину наводит. Вечернюю поверку по три-четыре раза зачитывает… Добивается того, чтобы не только фазаны стояли по стойке «Смирно», но и все остальные дембеля. Чтобы деды тоже отвечали «Я»… Как положено…
К этому моменту банка клубничного джема, увы, но закончилась… И теперь можно было поболтать без всяких приятных обременений…
— А хавать он вам не даёт? — спросил Мишка, убирая свежеоблизанную ложку в боковой карман.
— Ну, да — ответил Корень, доставая сигарету. — До столовой со второго или третьего захода добираемся. Вечно ему что-то не нравится. Добивается, чтобы и дембеля «ножку тянули». А когда зайдём в столовую и рассядемся по своим столам, тогда и начинается… «Встать, садись, встать, садись!» Пока вся рота одновременно не сядет. Дембелям-то полегче… Они же по одному или по два сидят за столом на десятерых… А вот мы: фазаны и молодые… То встаём, то садимся…
Тут он затянулся свежеприкуренной сигаретой, предоставив уже мне возможность излить нашу общую обиду и злость.
— А когда всё-таки рассядемся. Он командует дальше. «Раздатчики пищи — встать! Приступить к раздаче пищи!» А этот Алиев ходит вдоль столов и смотрит… Зараза! Как только бачки с супом опустеют… Он и командует: «Закончить приём пищи! Встать! Выходи строиться!» Вот и приходится нам выполнять команду. То есть выливать суп из своих котелков обратно в бачок. Дембеля хоть кашу-то успевают попробовать. Вернее, всю тушёнку сверху слопать. Она-то тёплая. А суп — горячий… Только одну ложку и успеешь проглотить. Вот и остаётся нам только сухой хлеб жевать. Иногда с маслом. Если успеешь намазать на хлеб… И дожевать… По дороге к выходу…
— А что же дежурный по части? — вполне резонно уточнял Андрей Бухта. — А ротный?
Этот белорусский парень всегда отличался повышенным чувством справедливости… Однако наши ответы были очень банальны и просты.
— Дежурный по батальону стоит только на крыльце столовой. — пояснял я. — Он следит только за тем, чтобы роты вовремя прибыли на приём пищи. Ну, и зашли в столовую без бардака. А внутри командует товарищ сержант… Он ведь действует почти что по Уставу. Отдаёт команды… Какие следует… Так что… В этом деле к нему почти не придерёшься.
