– Сколько еще до Мартина? – спросил Мурзин.
Поговорив о чем-то с водителем, Ушияк ответил:
– Километров десять проехали. Значит, еще четыре или пять осталось. Думаю, это там бой идет.
– Как бы нам в лапы к немцам не въехать, – сказал Павел Куделя, сопровождавший командира и начальника штаба в этой поездке.
– Зачем к немцам? Они в городе. А партизаны их атакуют. Значит, на окраине мы можем встретить только партизан, – сказал Мурзин.
– Поехали! – распорядился Ушияк.
Автомобиль тронулся с места. По мере приближения к Мартину стрельба слышалась все отчетливей.
Неожиданно из темных кустов на дорогу выскочили два человека. Вскинув винтовки, они подали знак остановить машину. Ушияк, Мурзин и Куделя взялись за автоматы. Водитель замедлил ход и, не выключая фар, остановился в нескольких метрах от вооруженных людей.
– Смотри, Куделя! Это же наши! – крикнул Мурзин, узнав в одном из патрульных советского партизана, обучавшегося вместе с ними в школе под Киевом.
– Точно! Це ж ребята Величко! – обрадовался Куделя и первым выскочил из автомобиля.
Это действительно было боевое охранение партизанского отряда Величко.
Оказалось, что партизаны уже второй день штурмуют немецкий гарнизон в городе Мартин. Штаб Величко располагается в небольшом каменном доме, на самой окраине города.
Услышав, что Ушияк и Мурзин направляются к командиру отряда, патрульные окликнули кого-то. В кустах раздался треск мотоцикла, и на дорогу выехал автоматчик.
– Он вас будет сопровождать. Проведет до самого штаба, – сказал один из партизан.
Теперь, несмотря на раскаты все приближающегося недалекого боя, ехать было спокойнее. Мотоцикл уверенно мчался впереди автомобиля. В стороне от дороги показались какие-то едва различимые во тьме строения, промелькнуло полуразрушенное здание. Машина свернула с шоссе и вскоре, вслед за мотоциклом, въехала в распахнутые ворота, возле которых стояли часовые.
В небольшой комнатушке, куда мотоциклист привел Ушияка и Мурзина, их встретил дежурный.
– У командира совещание, – сказал он, узнав о цели приезда ночных посетителей. – Но я сейчас доложу.
Через мгновение из-за большой двери, за которой скрылся адъютант, вышел сам командир отряда – майор Величко.
Высоченного роста и богатырского телосложения, он казался гигантом в этой маленькой комнате с низким потолком. Добродушная улыбка сияла на его смуглом, обветренном лице.
– С благополучным прибытием, – пробасил он, обнимая одной рукой Мурзина, а другой притягивая к себе Ушияка. – В самое время приехали, У меня тут совещание. Мозгуем, как с утра выбить немцев из Мартина. Только вот людей маловато. Может, вы чем поможете? Пошли познакомлю вас с местным активом.
В небольшой прокуренной комнате, видимо служившей раньше гостиной, за квадратным столом сидели несколько человек.
– Знакомьтесь! Новое подкрепление с Большой земли прибыло, – представил Величко Ушияка и Мурзина. – А это начальник полиции города Мартин, – кивнул он на пожилого военного с погонами полковника на полицейском мундире. Перехватив недоумевающий взгляд Мурзина, прошептал ему на ухо: – Ты не смущайся. В Словакии полиция сознательная. Вместе с народом против немцев сражается. – И уже громче добавил, указывая на высокого седого человека: – А это Ян Мазур, представитель народного выбора. Самая что ни на есть местная власть. Рядом, с ним – командир французского батальона капитан де Ланурье. Мы тут пленных французов освободили, дали им оружие в руки. Ими он и командует. Остальные – мои ребята.
Величко кивнул гостям на скамейку, а сам уселся рядом с Яном Мазуром.
– Вот я и говорю, – обратился он ко всем присутствующим, продолжая прерванное совещание. – Еще один крепкий удар – и немцы побегут из Мартина. Мы должны отбросить их за реку Ваг. На правом фланге и в центре у нас сил хватит. А вот на левом фланге маловато. Хорошо, если Ян Ушияк нам здесь поможет. Сколько можете дать людей? – повернулся он к Ушияку.
– Людей у нас много, а с оружием плохо. На пятьсот человек имеем только сто двадцать винтовок и ружья и еще три десятка автоматов…
– А гранаты у вас есть?
– Есть немножко,
– Раздайте тем, у кого нет оружия.
– Но гранат на всех не соберем, Может быть, вы нам дадите немного оружия?
– В центре города есть большой арсенал, – вмешался в разговор начальник полиции. – Если мы атакуем центр и захватим арсенал, оружия хватит на всех.
– Вот и отлично, – сказал Величко. – Значит, надо нанести основной удар по центру. Пустим наши четыре танка, а за ними несколько штурмовых групп. Поставим им основную задачу, захватить склад с оружием. А вы дадите проводников, чтобы точно указали, где этот ваш арсенал находится.
– Вот он. – Начальник полиции достал из полевой сумки карту и, развернув, ткнул в нее пальцем,
– Хорошо! Это я беру на себя. – Величко встал. – Сколько километров до вашей базы, товарищ Ушияк?
– Наверно, четырнадцать или пятнадцать будет.
– Когда сможете перебросить людей к Мартину?
Посоветовавшись с Мурзиным, Ушияк ответил:
– К рассвету можем быть здесь. Если дадите нам грузовые машины, то можем прибыть намного раньше,
– Десять машин мы найдем, – сказал Ян Мазур. – Народный выбор даст машины. Только их надо потом вернуть. А то партизаны любят забирать машины совсем. Я вчера ехал на легковой. Остановили на дороге. Один с автоматом подошел. «Вылезай, – говорит, – нам машинка нужна». Я говорю: «И мне тоже нужна машинка». Он за автомат хватается. Говорит: «Я капитан Егоров. Приказываю сдать машину в пользу народного выбора». Я ему тогда документ показал. Говорю: «Я сам с народного выбора». Прочитал он бумажку, Зачем-то мою мать вспомнил и отпустил машинку.
Мурзин и Величко расхохотались. Они знали вспыльчивый нрав капитана Егорова, который где-то в районе Банской-Быстрицы командовал первой чехословацкой партизанской бригадой.
– Нет, нет. Мы вам машины вернем, – пообещал Мурзин. – Да и шоферы на них будут ваши. Скажите им, чтоб перевезли партизан и возвращались в народный выбор. Только давайте их побыстрее.
– Хорошо! Подгоняй, судруг Мазур, машины, а я расскажу, где наши друзья наступать будут, – заключил Величко и подозвал Мурзина с Ушияком к карте.
Всю ночь на дороге от деревни Склабино к Мартину урчали моторы грузовых автомобилей. К рассвету партизанский отряд имени Яна Жижки сосредоточился на левом фланге повстанческих отрядов. Люди приготовились к штурму немецких позиций. Ждали только сигнала.
Уже совсем рассвело, но солнце все еще пряталось за вершинами гор, когда партизанские роты заняли исходный рубеж для атаки. Над рекой Ваг курился слабый туман. Редкие одиночные выстрелы то и дело будоражили тишину.
Наконец две белые ракеты взвились над южной окраиной города и, оставляя в небе дымный след, с шипением устремились к земле. И земля вдруг раскололась от грохота взрывов. Воздух наполнился треском автоматных очередей, пронзительным посвистом пуль.
Партизаны рванулись к двум зданиям, где засели фашисты. Но сильный пулеметный огонь из окон заставил их залечь. Некоторые успели укрыться в подъездах и подворотнях домов. Когда же стих перестук пулеметов и прекратилось цоканье пуль о стены, Мурзин снова поднял отряд.
От забора к забору, минуя маленькие дворики, приближались они к высокому четырехэтажному зданию, из которого велась наиболее интенсивная стрельба. Рядом с Мурзиным были Валентин Николаев и Павел Куделя. За ними следовали Ян Милек и еще несколько молодых партизан из деревни Склабино.
– Вот они, с третьего этажа бьют, – крикнул Николаев, показывая рукой на окно, где непрерывно поблескивало пламя выстрелов.
– Надо бы туда с гранатой пробраться, – как бы раздумывая вслух, проговорил Мурзин и тут же ринулся вперед, потому что огонь прекратился.
Неожиданно Ян Милек обогнал Мурзина, перемахнул через разрушенную изгородь и, перебежав узкую улочку, укрылся за каменной оградой. Вслед за ним устремился и Павел Куделя. Немцы вновь открыли огонь. Но Милек и Куделя были уже вне опасности. Пригнувшись, они бежали вдоль страды к парадному входу в здание. Через мгновение оба исчезли за распахнутой дверью.
Мурзин с несколькими партизанами успел спрятаться за углом небольшого домика. Оставался только один рывок, чтобы добраться до подъезда дома, – перебежать узкую улочку. Каменная ограда на противоположной стороне могла служить надежной защитой. Но стрельба не умолкала. Пули с визгом отскакивали от булыжной мостовой. А когда затих пулемет, выстрелы послышались внутри здания.
Не теряя времени, Мурзин перебежал улицу. Вместе с другими партизанами бросился он к подъезду, заскочил внутрь. На лестничных клетках гулко хлопали выстрелы. Где-то наверху грохнул взрыв гранаты. На голову посыпалась штукатурка. И разом оборвался дробный перестук пулемета.
