Найтингейл был штабным офицером сверхсекретной оперативной группы, а его карты и обзорные диаграммы состояли в основном из схем, разных бюджетных мелочей и прочих сухих деталей, связанных с созданием новой военной структуры. [1] Однако все вместе они представляли собой попытку возродить птицу Феникс из пепла горького поражения.
Тем летом настроение по всей Америке было мрачным. Двадцать четвертого апреля Соединенные Штаты провели операцию «Орлиный коготь» — смелую попытку спасти пятьдесят два американских заложника, удерживаемых иранскими революционерами в Тегеране. Попытка обернулась позорной катастрофой. Штурмовые силы уже находились глубоко на территории Ирана, на отдаленном пункте под кодовым названием «Пустыня-1», когда президент Джимми Картер прервал операцию по просьбе командующего, поскольку лишь пять из восьми вертолетов, имевших решающее значение для всей операции, находились в работоспособном состоянии. А после, когда подразделения готовились вернуться на свою базу на оманском острове Масира и, возможно, предпринять через сутки еще одну попытку, произошла катастрофа — один из вертолетов врезался в самолет, полный горючего и оперативников отряда «Дельта». В возникшем огненном шаре погибло восемь военнослужащих, и рухнули все надежды просто отложить спасательную операцию до следующей ночи. К тому времени, как отряд добрался домой, фотографии обугленных тел и обгоревших остовов летательных аппаратов в «Пустыне-1» появились во всех новостях мира. Соединенные Штаты были унижены. [2]
После фиаско в «Пустыне-1» большинство американцев, включая многих сотрудников администрации Картера, отчаялись спасти заложников. Но люди, находившиеся в самом сердце «Орлиного когтя», как и их президент, не сдавались. Через семьдесят два часа после катастрофы Картер приказал командующему оперативной группой генерал-майору Джиму Войту быть готовым к повторному проведению операции в течение десяти дней, — на самый крайний случай, если жизнь заложников окажется в непосредственной опасности. В таком быстром повороте не было необходимости, и люди провели лето, готовясь ко второй попытке, уже вооруженные знанием того, что ранее пошло не так. Во время этой подготовки они надеялись помочь Соединенным Штатам восстановить не только самоуважение, но и веру в американские вооруженные силы и, в частности, в их давно забытые Силы специальных операций.
Новая попытка получила кодовое название «Перелетная птица». Разлученные со своими семьями, которые почти ничего не знали о том, где находятся их мужья и отцы, спецназовцы серъезно размышляли над тем, что на этот раз все должно быть по-другому. Часть этих вопросов касалась тактических деталей, но другие являлись более серьёзными концепциями. Операция «Орлиный коготь» была товарищеским матчем, в котором каждый род войск играл определенную роль: Сухопутные войска в качестве наземных сил спасения выделили отряд «Дельта» и рейнджеров; Военно-воздушные силы передали транспортные самолеты MC-130 «Комбат Тэлон», и ударные самолеты AC-130 «Спектре», а также небольшое наземное подразделение под названием «BRAND X»; Военно-Морские силы выделили авианосец, с которого стартовали восемь вертолетов ВМС RH-53D «Си Стэллион»; Корпус морской пехоты, стремясь не стать исключением, предоставил летчиков вертолетов. Но эти силы не привыкли работать вместе, а штаб под командованием Войта, руководивший операцией, являлся такой же организацией ad hoc [18].
Ветераны «Орлиного когтя» знали все, что нужно было менять, но не более того, что знал полковник Чарли «Атакующий» Беквит, суровый командир отряда «Дельта». В преддверии операции он выступал против создания любой управленческой структуры, которая могла бы помешать прямой линии связи с Белым домом, которую он хотел иметь для «Дельты». Однако после психологической травмы, полученной в «Пустыне-1», его сопротивление ослабло. Как и остальные в отряде, он понимал, что отсутствие над подразделением специализированного органа управления оставляет его на волю случайных процессов, в которых он не будет иметь никакого права голоса, например, в вопросах обеспечения его авиационной поддержкой. Через несколько недель после возвращения, группа старших сотрудников «Дельты» набросала план того, что Беквит назвал «многоуровневой организацией» — набросок структуры командования, которое включало в себя все подразделения, необходимые для проведения специальных операций стратегического значения, в которых неудача исключалась. В середине мая главный бюрократический сторонник Беквита, начальник штаба Сухопутных войск генерал Эдвард «Шай» Мейер, приказал тому привезти предлагаемый проект такого штаба в Вашингтон. [3]
К такому же выводу пришли и в ходе более формального и авторитетного разбора фиаско операции «Орлиный коготь». Двадцать третьего августа комиссия по обзору специальных операций — шесть действующих и вышедших в отставку старших офицеров, которым Объединенный комитет начальников штабов поручил изучить итоги операции, — опубликовала несекретную версию своих выводов и рекомендаций. Группа, возглавляемая отставным адмиралом Джеймсом Л. Холлоуэем, рекомендовала «создать в качестве полевого органа управления Объединенного комитета начальников штабов Объединенную тактическую группу по борьбе с терроризмом [19] с постоянно закрепленным штабным личным составом и выделенными силами, подчиненными ему на постоянной основе». [4]
Военное чиновничество оказало этому ожесточенное сопротивление. За исключением Мейера, все начальники управлений и видов Вооруженных сил были очень обеспокоены тем, что создание подобной структуры приведет к появлению в руках председателя Объединенного комитета начальников штабов его собственных сил вмешательства. Командующие региональных Командований Вооруженных сил по всему миру, по-простому называемые «синками» [20], опасались, что такая постоянная тактическая группа будет развертываться и проводить операции в их собственных зонах ответственности, о которых они даже не будут знать, не говоря уже о том, чтобы их одобрять. Это была та самая ядовитая атмосфера в «танке», в которую Найтингейл, служивший в штабе Войта, попал через несколько дней после публикации доклада Холлоуэя.
Однако Найтингейл был вооружен знаниями, которых не хватало его высокопоставленной аудитории. В то утро он, Войт и полковник Род Пэшолл, начальник штаба Войта, сидя в кабинете министра обороны Гарольда Брауна, провели доклад для него и председателя Объединенного комитета начальников штабов генерала Дэвида Джонса. Сидя бок о бок на диване, Войт и два его сотрудника ознакомили двух наиболее высокопоставленных должностных лиц с докладом, который Найтингейл должен был сделать в Объединенном комитете начальников штабов во второй половине того же дня. Такое совещание являлось для руководителей так называемым «совещанием для принятия решения», означающим, что оно задумывалось в качестве отправной точки для обсуждения, причем командующим родами войск и видами Вооруженных сил было разрешено вносить свои предложения — которые включали в себя и право вето — в обсуждаемые детали.
Браун прекрасно понимал, что командующие видами Вооруженных сил, за исключением армейца Мейера, вряд ли одобрят создание антитеррористической объединенной тактической группы. (Хотя доклад был посвящен обсуждению бюрократических процедур, предлагаемых для операции «Перелетная птица», все заинтересованные стороны знали, что рекомендация комиссии Холлоуэя о создании постоянно действующей объединенной тактической группы означает, что любая структура, созданная для этой операции, почти наверняка переживет еще одну
