Следующим днём они получали самоходку. В техпарке им показали боевую машину. Вся рубка её была в шрамах от снарядов и осколков.
Павел поинтересовался, когда была выпущена машина.
— Да она же новая, полгода не будет как с завода! Это же «сотка»!
И в самом деле, СУ-100 начали выпускать осенью 1944 года. Видимо, машина побывала в передрягах, и ей досталось.
Полдня экипаж принимал машину. Наконец они надоели помпотеху.
— Парни, чего вы её, как девку на выданье, ровно свахи, осматриваете? Двигатель исправный, гусеницы сами подтянете, пушка стреляет — чего ещё надо?
И в самом деле. Павел махнул рукой:
— Двигаем на заправку и в пункт боепитания.
Они заправили полный бак, получили снаряды, а потом направились в оружейку — за автоматами и гранатами — ведь самоходка из ремонта пришла «голой».
В полку было много новых людей. За те дни, что экипаж провёл в госпитале, сменилась добрая треть личного состава. Вновь прибывших, необстрелянных бойцов распределяли в опытные, успевшие повоевать экипажи. В технике недостатка не было — не 1941 год. Но потери были велики. Немцы дрались ожесточённо, однако Первый Украинский фронт за март здорово продвинулся вперёд. Наши войска окружили и уничтожили группировку немцев в районе Оппельна, овладели городами Нейсе, Нетрелен, Рыбник, Ратибор, вышли к предгорью Судет и пересекли германо-чехословацкую границу. А в день, когда экипаж Павла вернулся в полк, командование Первого Украинского фронта получило директиву Ставки ВГК о подготовке наступления на Котбус и южнее Берлина.
Солдаты и командиры сами видели, что готовится наступление, хотя им никто об этом не говорил. В тылах накапливались свежие части, на склады завозились снаряды, патроны и топливо. Экипажам выдали новые карты с местностью вплоть до Берлина. Всем хотелось как можно быстрее добить немцев, ворваться в их столицу и завершить войну. Единственное, что расстроило Пашку и других командиров экипажей — так это топографические карты. Судя по ним, их фронт будет наступать значительно южнее немецкой столицы. Стало быть, и лавры победителей достанутся их соседям — Первому и Второму Белорусским фронтам. Но Ставка решила именно так, а в армии приказы не обсуждаются, а выполняются.
Наступление началось 16 апреля силами трёх фронтов — Первого и Второго Белорусских под командованием Г. К. Жукова и К. К. Рокоссовского и Первого Украинского фронта под командованием И. С. Конева. Войска Первого и Второго Белорусских фронтов наносили удар с востока на запад, прямо на Берлин. Войска Конева первоначально в штурме Берлина участвовать были не должны, их направление наступления проходило южнее немецкой столицы.
Первый Украинский фронт начал артналёт в 6.15 утра, затем разом зажгли сотни дымовых шашек. Ветер сносил дым на немецкие позиции, и враг не мог стрелять прицельно. Причём немцы испугались, думая, что на широком участке фронта русские применили против них химическое оружие. Поднялась паника, поскольку противогазы имелись у немногих.
Под прикрытием дыма наши войска форсировали реку Нейсе и захватили плацдарм. Сапёры и понтонёры приступили к строительству мостов и переправ. Тут же по ним пошли танки, самоходки, артиллерия. Плацдарм начал расширяться, расти в глубину.
К исходу дня войска Конева вышли ко второй полосе обороны на рубеж Котбус-Вейсвассер-Ниски. Бойцы же Первого и Второго Белорусских фронтов наткнулись на ожесточённое сопротивление немцев и смогли за день пройти всего несколько километров.
К исходу второго дня наступления, 17 апреля, войска Первого Украинского фронта смогли вплавь перебраться через реку Шпрее и занять плацдарм. Ночью по наведённым мостам на другой берег Шпрее пошла бронетехника. В этот же день Сталин приказывает И. С. Коневу повернуть 3-ю и 4-ю танковые армии на север и наступать на Берлин с юга.
На помощь Гитлеру к Берлину спешила группировка генерала Венка.
Тогда Павел и его экипаж не знали замыслов командования, маршалы и генералы были для них сродни небожителям. Их же солдатское дело простое — воевать там, где прикажут. Не отлынивать, не трусить, а драться самоотверженно и стойко, как и полагается русскому солдату. Собственно, в этой войне показали своё умение воевать только немецкие и русские войска. Румыны, венгры, итальянцы и прочие союзники показали себя воинством нестойким и к ожесточённым боям неспособным. И вооружение, и снабжение у них было значительно хуже немецкого.
Их самоходно-артиллерийский полк продвигался во втором эшелоне. Наши тяжёлые танки и самоходки прорывали немецкую оборону и шли вперёд, сея в немецких тылах панику и блокируя железнодорожное и автомобильное сообщение. В тылу наших наступающих войск оказывались укреплённые пункты, отдельные доты и окружённые группы, попытавшиеся выйти на соединение со своими. Вот их-то и уничтожали части второго эшелона, служа одновременно резервом.
Павлу запомнились бои за Цоссен. Передовые части ушли вперёд, немцы оказались в кольце. По их обороне нанесли удар наши штурмовики. Сначала прошлись реактивными снарядами по целям, указанным разведкой, вторым заходом отбомбились, на третьем поработали пушками.
Павел впервые видел вблизи, как «работают» наши штурмовики Ил-2.
Только «летающие танки» освободили воздушное пространство, открыла огонь артиллерия.
На позициях немцев творился огненный ад, всё было затянуто дымом и пылью. Казалось, там, в гуще разрывов не могло уцелеть ничто живое. Но когда танки, самоходки и пехота пошли в атаку, немцы встретили их огнём.
Самоходка Павла шла в сотне метров позади Т-34. Внезапно танк остановился и вспыхнул. Танкисты выбирались из люков, тушили горящую одежду, катаясь по земле.
— Толик, ты видел, откуда стреляли?
— Нет, у немцев всё в дыму.
Самоходка подъехала к танку.
— Стой! — скомандовал Павел.
Приоткрыв люк, он осмотрел подбитую машину.
Правый борт «тридцатьчетвёрки» повреждений не имел. Стало быть, немцы стреляли в левый борт. В лоб броню Т-34 могли пробить «Тигр» или «Пантера». Но у этих танков вспышка орудийного выстрела мощная, и они бы её заметили.
— Саша, подай немного вперёд и сразу разворачивай влево с остановкой. Василий, заряжай фугасным.
Самоходка выехала из-за прикрывавшего её танка и развернулась влево. Павел приник к смотровым приборам, наводчик Анатолий — к орудийному прицелу.
— Командир, вижу! Пушка по курсу, влево десять.
Он только успел это сказать, как немецкие артиллеристы выстрелили, видимо — видели самоходку, но им в определённой степени мешал подбитый танк. Но поторопились немчики! Снаряд задел край боевой рубки и с визгом ушёл рикошетом в сторону.
— Толя, хорошо целься! — Второго шанса немцы могут и не дать.
Павел видел, как над орудийным щитом мелькают стальные шлемы расчёта — немцы перезаряжали орудие.
Самоходка выстрелила, вздрогнув телом и откатившись немного назад. Её снаряд угодил рядом с пушкой. Взрывом орудие опрокинуло набок, а расчёт просто разметало.
— Толя, правее двадцать ещё одна! — Павел заметил ещё одну пушку. Хорошо замаскированная, она выстрелила по другой цели, но Павел засёк вспышку выстрела.
— Вижу, командир! Саша, доверни вправо двадцать. Василий, фугасный!
Самоходка выстрелила ещё раз. Теперь поторопился Анатолий, снаряд лёг в десяти метрах от пушки. Но взрыв тяжёлого снаряда был мощным. Пушка осталась на месте, а прислуга полегла под осколками.
— Саша, вперёд!
Самоходка рванула вперёд, догоняя своих.
Прорываясь с боями, взламывая подготовленные позиции немцев, Первый Украинский фронт 21 апреля вышел к пригородам Берлина. Уже был виден в прицел город. Бойцы ликовали. Вот оно, сердце фашистской Германии! Казалось, ещё напор, усилие, и столица нацизма падёт!
Боевые действия остановила только опустившаяся ночь. К тому же необходимо было заправить боевые машины, пополнить боеукладки, поесть и выспаться. Бойцы вымотались в беспрерывных боях, часто не ели по нескольку дней. Лица танкистов и самоходчиков были черные от пороховой копоти, но умываться не было времени, сил и желания. Некоторые бойцы засыпали с котелком и ложкой в руке.
К исходу 22 апреля части фронта перерезали кольцевую автостраду вокруг Берлина и ворвались на его окраины. Теряя бойцов и боевые машины, вечером удалось достичь Тельтов-канала. Немцы взорвали большую часть мостов через него.
Ночью, под миномётным и пулемётным огнём сапёры сделали мостовой переход, и несколько танков успели к утру проскочить через него на другой берег.
Когда рассвело, немцы разбили мост из пушек. Тем не менее к исходу дня 24 апреля войска фронта смогли захватить городские районы Мариендорф, Ланквиц, Осдорф, Штандорф, и соединиться с войсками Первого Белорусского фронта. Центр Берлина оказался окружён.
