Первомай мы встретили в ожидании скорой победы. Всеобщее ликование вызвала весть о том, что советские воины водрузили над рейхстагом Красное знамя и завершают героический штурм германской столицы.
В честь праздника у нас состоялся концерт художественной самодеятельности. Слушая задушевные песни, каждый из нас как бы побывал мысленно на родимой земле, в кругу семьи.
После концерта начались танцы. Девчата впервые за время войны вместо военной формы надели красивые платья. На ногах у них были не кирзовые сапоги, а новые туфельки. Это мы в порядке поощрения обеспечили их трофейной мануфактурой и обувью.
Скромные труженицы заслуживали и более дорогих подарков. Ведь они работали без устали наравне с мужчинами, делили с нами все трудности и опасности фронтовой жизни.
Почти все девушки добровольно вступили в действующую армию. Держались они мужественно, не страшились ни бомбежек, ни обстрела. Сложную авиационную технику они освоили в совершенстве, стали высококвалифицированными специалистами. В разгар веселья кто-то задорно выкрикнул:
— А теперь — «шимми»! — И тут же запел известный всем мотивчик из оперетты: «Шимми — модный танец, шимми — танцуют все».
Все дружно засмеялись. Каждый хорошо знал иной смысл этого слова: в недавнем прошлом «шимми танцевала» передняя нога шасси «аэрокобры». Летчикам и техникам она доставляла немало неприятностей. Дело в том, что американские самолеты имели трехколесное шасси, с которым мы встретились впервые. На некоторых из них вскоре выявился серьезный недостаток: «танцевала» передняя нога, выдерживать направление на взлете и при посадке было делом нелегким и довольно опасным.
«Танец» появлялся из-за отказа демпфера передней стойки. Он как раз и предназначен для того, чтобы гасить тенденции колеса к разворотам в стороны. Установив причину возникновения «шимми», технический состав быстро устранил производственный дефект на самолетах. Американская авиационная техника стала работать лучше.
На нашем фронте с новой силой развернулись бои. В первых числах мая 1945 года наземные войска, поддерживаемые 17-й воздушной армией, вышли на рубеж Линц, Клагенфурт и здесь соединились с союзниками.
Но в лесах и горных ущельях укрывалось много гитлеровцев из разбитых подразделений, а также предателей. По ночам они пытались прорваться к американцам, рассчитывая укрыться там от возмездия.
А по фронтовым дорогам тянулись вереницы советских людей, которых Красная Армия вызволила из фашистской неволи. Были среди них и граждане из других стран — поляки, чехи, словаки, французы.
Под ударами Советских Вооруженных Сил рухнула пресловутая «альпийская крепость», на которую фашисты возлагали большие надежды. Победа теперь была совсем близка!
После взятия Берлина и разгрома нашими войсками «альпийской крепости» боевые действия не закончились. Наш правофланговый сосед — 2-й Украинский фронт вместе с 1-м и 4-м Украинскими фронтами двинулся на помощь восставшей Праге. На территории Чехословакии оставалась еще крупная группировка немецко-фашистских войск генерал-фельдмаршала Шернера. Ее-то и нужно было разгромить. Отзвуки развернувшегося сражения временами доносились до нас.
В ночь на 9 мая 1945 года я возвратился в штаб из авиачастей, перебазировавшихся на новые аэродромы, сделал кое-какие неотложные дела и отправился к себе на квартиру немного отдохнуть.
Но поспать почти не пришлось. Часа в два раздался продолжительный и резкий телефонный звонок, точь-в-точь такой же, как перед рассветом 22 июня 1941 года. Оказавшийся на проводе генерал Н. М. Корсаков попросил меня немедленно явиться в штаб. «Что там стряслось? — озабоченно подумал я. — Неужели нам, как и соседям, придется возобновить боевые действия?»
Генерала Н. М. Корсакова я застал в окружении подчиненных, они сидели возле радиоприемника, включенного на полную мощность. Стены сотрясал взволнованно-торжественный голос диктора Ю. Б. Левитана, читавшего сообщение Совинформбюро о безоговорочной капитуляции гитлеровской Германии. Первый пункт акта, подписанного в пригороде Берлина — Карлхосте, гласил: «Мы, нижеподписавшиеся, действуя от имени германского верховного командования, соглашаемся на безоговорочную капитуляцию всех наших вооруженных сил на суше, на море и в воздухе, а также всех сил, находящихся в настоящее время под немецким командованием, — Верховному Главнокомандованию Красной Армии и одновременно Верховному командованию союзных экспедиционных сил»[31].
Капитуляцию от поверженного врага приняли представитель Верховного Главнокомандования Советских Вооруженных Сил Маршал Советского Союза Г. К. Жуков, английский маршал авиации Артур В. Теддер, командующий стратегическими воздушными силами США генерал Спаатс и главнокомандующий французской армией генерал Делатр де Тассиньи. Со стороны фашистской Германии акт подписал генерал-фельдмаршал Кейтель.
Победа! Полная и окончательная победа! Даже степенные и солидные люди, забыв о своих высоких званиях, радовались словно дети — хлопали в ладоши, кричали «ура», обнимали и целовали друг друга.
Волнующая весть молнией облетела все части подразделения. Какой тут сон! Генералы и офицеры, сержанты и солдаты, а также вольнонаемные сотрудники шумно высыпали на улицы. Многие салютовали из автоматов и пистолетов, даже из зенитных орудий и пулеметов. Поднялась невообразимая стрельба. В воздух то и дело взлетали разноцветные ракеты. Казалось, ликованию не будет конца.
Когда люди немного успокоились, я собрал их и поздравил со знаменательной победой советского народа и наших Вооруженных Сил. Многое вспомнилось во время беседы с офицерами и младшими специалистами инженерно-авиационной службы армии. Мы вместе прошли большой и нелегкий путь, переносили голод и холод, опасности и лишения, хоронили боевых товарищей.
В памяти ожили и блокадный Ленинград, и суровая фронтовая Москва. А затем начался тернистый путь на запад, освобождение Украины и Молдавии, великий поход по многим странам Европы. Румыния и Болгария, Югославия, Венгрия и Австрия — многие европейские столицы освободил наш фронт, в состав которого входила и родная 17-я воздушная армия. Победы над врагом вызывали у каждого из нас законную гордость.
За время войны наши армейские авиационные части совершили 200 341 самолето-вылет, подавляющее большинство которых были боевыми. Таков наш весомый вклад в дело победы.
Инженерно-технический состав ВВС работал не покладая рук, стойко переносил все трудности и лишения. Отдыхали люди урывками, чаще всего под крылом самолета. Иногда техникам и механикам приходилось заменять выбывших из строя воздушных стрелков, а порой они с оружием в руках отражали атаки противника, прорвавшегося к аэродромам.
А сколько труда вкладывали авиаспециалисты в сооружение капониров и других укрытий для боевых машин, в расчистку взлетно-посадочных полос от снежных заносов. Любая работа им была по плечу. Я преклоняюсь перед этими мужественными, честными и необыкновенно скромными людьми. Пример в труде и в бою показывали коммунисты и комсомольцы. На них равнялись все.
9 мая 1945 года в 20 часов Москва чествовала войска 1-го Украинского фронта, освободившие столицу Чехословакии — Прагу. А в 22.00 радио донесло до нас громовые раскаты артиллерийских залпов. Из тысячи орудий салютовала столица в честь нашей Победы. И у нас всю ночь не прекращались самодеятельные салюты.
Огромное впечатление на всех произвело обращение Верховного Главнокомандующего к советскому народу. «Великие жертвы, принесенные нами во имя свободы и независимости нашей Родины, — говорил он, — неисчислимые лишения и страдания, пережитые нашим народом в ходе войны, напряженный труд в тылу и на фронте, отданный на алтарь отечества, — не прошли даром и увенчались полной победой.
…Период войны в Европе кончился. Начался период мирного развития.
С победой вас, мои дорогие соотечественники и соотечественницы!»[32].
Но послевоенный период был лишь относительно мирным. Еще предстояли боевые действия против милитаристской Японии. В связи с этим соседствовавший с нами 2-й Украинский фронт, которым командовал Маршал Советского Союза Р. Я. Малиновский, двинул свои войска на Дальний Восток.
Наш фронт, ставший затем базой для Южной группы войск, передислоцировался в Румынию. Штаб авиации, в том числе инженерно-авиационная служба, разместились в местечке Эферия поблизости от города Констанца. Там и начался новый этап в жизни наших воинов-авиаторов — мирная боевая учеба, защита государственных интересов Родины и стран социалистического содружества.
Вскоре от нас к новому месту службы уехал Маршал Советского Союза Ф. И. Толбухин, назначенный командующим Закавказским военным округом. А генерал-полковник авиации В. А. Судец стал начальником Главного штаба Военно-Воздушных Сил. Убыл и заместитель командующего генерал-лейтенант авиации А. Е. Златоцветов.
