укоризненно бросила она ему в ответ, но все же расстегнула карман гимнастерки и нехотя достала фотографию дочери.
Полковник Балезин ушел. Рита тоже. Игорь Званцев опять остался один. Ему снова не спалось. Он уже понимал, что вернулся в свой прежний мир. Тот самый, в котором его воспитывали, с детства внушали: «Я другой такой страны не знаю» или «Мы пионеры, дети рабочих». В этом прежнем мире его ждали мать, друзья, аэроклуб, научная работа. Здесь у него жена, возможно, уже не бывшая. Ведь у них есть дочь. Тут родная Москва с ее многочисленными коммуналками и сварливыми соседями, много чего.
А вдруг эти четыре дня ему приснились? Может, и не было ночного прыжка с парашютом, дома на улице Яна Гуса с обаятельной хозяйкой, томительных часов, проведенных в препараторской комнате гимназии? Нет, все это было!
Он – советский офицер и выполнил приказ! Через несколько часов старший лейтенант Званцев: поведет авиационный отряд к цели, которую сам разведал!
Вернуться в прежний мир. Не совсем верно сказано. Чтобы вернуться, надо еще выполнить задание и остаться в живых. Для этого необходимо хоть немного поспать.
Небо было иссиня-черным. Летное поле освещали прожекторы. Поодаль от увесистых, несущих бомбы «Пе-2» и юрких истребителей «Як-7» одиноко стоял ветеран советской авиации «У-2».
«Надо же, все еще воюет», – подумал Званцев и на пару секунд остановил взгляд на этом раритете.
– Не забыл еще? – улыбаясь, спросил Беридзе, кивая на «У-2».
– Его невозможно забыть, товарищ полковник. С ним много связано. Студенческие годы, аэроклуб в Тушино, работа на заводе, снова аэроклуб, только заводской. Для меня «У-2» – это как путеводная звезда.
– Да ты философ, – удивленно произнес Беридзе.
– Может быть, товарищ полковник, но это потом. В первую очередь я летчик.
– Правильно! Молодец! Верю в тебя. – Беридзе подал Званцеву руку, потом глянул на часы и заявил: – Через десять минут построение.
Игорь поправил амуницию, шагнул было к самолетам, но увидел Балезина, шедшего к нему, остановился и сказал:
– Здравия желаю, товарищ полковник!
Несмотря на ночное время, Званцев уловил изучающий взгляд Балезина.
– Вижу, настроение у тебя другое, не такое, как несколько часов назад, – проговорил полковник.
– Так точно! Сейчас для меня главное – выполнить задание!
– Ну и отлично. Подожжем крылья «Саламандре»?
– «Саламандра» летать не будет!
Минуту они молчали, потом Балезин сказал:
– Командир нашего отряда полковник Орлов часто говорит: «Посмей только не вернуться живым!». Именно такой наказ от него и от себя я тебе и даю.
Затем были построение личного состава авиаотряда, напутственная речь командира полка. Последовали команды: «По машинам!», «От винта!», и вот уже рев моторов нарушил ночную тишину. Еще через несколько минут советские самолеты поднялись в воздух и полетели на запад. До окончания войны оставалось несколько недель.
