— Тише, мальчик, тише… — в голосе Сергея Николаевич прорезались резкие металлические нотки. — Не забывайся. Не надо мне тут играть спектакль одного актера, про оскорбленного в лучших чувствах и неконтролирующего себя после повышенной дозы адреналина бойца. Я-то прекрасно знаю, что сейчас ты уже в норме и можешь абсолютно здраво рассуждать. Как-никак результаты твоих тестов на эмоциональную устойчивость приходили именно ко мне. Или ты хочешь показать, что с тех пор что-то серьезно изменилось?
Влад, молча опустил голову, действительно глупо было пытаться что-то изображать в присутствии постоянного куратора и наставника, который знает его, пожалуй, даже лучше чем он сам себя.
— Так-то лучше, — верно понял его жест Сергей Николаевич. — А этих дуболомов ты пожалел абсолютно напрасно. Они по сравнению с тобой не имеют вовсе никакой ценности. Ты очень дорогостоящий проект, если еще этого не понял. На твою подготовку затрачены такие деньги, что ты должен стоить как минимум столько же, сколько десантный батальон. Да-да, не надо тут улыбаться! Ты обходишься казне ничуть не дешевле. Поэтому даже если бы ты убил всех троих, никто не был бы в претензии, просто несчастный случай, производственные потери. А ты со своим благородством и человеколюбием просто завалил зачет. Каким образом прикажешь натаскивать тебя на кровь? Ведь и в реальной ситуации ты потом поведешь себя так же, как сейчас. Ты же сам понимаешь, думать в реальном бою некогда, тело просто автоматически делает то, чему обучено… И что сделаешь ты, привыкший жалеть противника?
— Это, конечно, не значит, что ты теперь должен перебить мне всех инструкторов и спарринг-партнеров, — тут же поправился куратор, уловив в глазах подопечного нездоровый блеск. — Но! Повторяю еще раз: эффективность, эффективность и еще раз эффективность! А теперь, нечего тут рассиживаться! Подъем и бегом в медпункт, пусть тебе приведут в порядок лицо, а то смотреть страшно. Как раз до следующего часа занятий успеешь. Что там, кстати, по расписанию?
— Методы и способы тайного проникновения в помещения.
— Вот и хорошо, вот и славно… Заодно и передохнешь, насколько я помню эту дисциплину, там физических нагрузок не предвидится…
— Так точно! — браво отрапортовал Влад, вытягиваясь в струнку, чем вызвал на лице куратора брезгливую гримасу.
— Не юродствуй! Изображать тупых солдафонов пристало вон тем обмылкам, отчего-то считающим себя супербойцами, — он коротко кивнул в сторону черных комбезов. — А ты совершенно другой материал, тебе нужно быть, а не казаться, так что оставь свои армейские фортели для баранов с большими звездами. Может когда-нибудь и пригодятся, хотя не думаю…
Ольга открыла дверь сразу, будто специально караулила на пороге, ожидая его возвращения. В последнее время она часто так делала, демонстрируя максимум внимания и любви к мужу, стараясь изо всех сил окружить его теплом и заботой. Страшно подумать, какую все-таки власть имеют над людьми деньги, как они способны в одночасье изменить человека. Еще совсем недавно ему пришлось бы несколько раз требовательно трезвонить у двери, а когда она наконец распахнулась, Влад наткнулся бы на брошенный в упор презрительный взгляд расхристанной женщины в застиранном домашнем халате с топорщащимися бигудями на голове и перемазанным очередной косметической маской лицом. Ни поцелуя, ни объятий, лишь брошенное сквозь зубы, ставшее традиционным: "Привет, неудачник! Опять без денег?" И не дожидаясь ответа грузные шлепки босых ног по коридору в комнату. Чего его ждать ответа-то? И так все понятно… Откуда деньги у мужа офицера? Еще неизвестно каким чудом удалось получить служебную квартиру практически в центре города, да регулярно выплачиваемое, несмотря на начавшиеся повсеместно задержки, жалование, бывшее раза в три побольше денежного довольствия обычного пехотного капитана.
Впрочем, об этом Ольга не задумывалась, она с детства не привыкла оглядываться на тех, кто стоял ниже по социальной лестнице. Первая красавица школы, постоянная победительница институтских конкурсов красоты, она шла по жизни легко, никогда не зная нужды ни в чем. Еще бы, вокруг всегда крутилось достаточно похотливо истекавших слюной особей мужского пола, готовых выполнить любую ее прихоть и оплатить любые причуды. Так было всегда, и казалось подобное положение дел продлиться вечно. Возможно, так бы оно и получилось, если бы не замужество. Новый кавалер был просто блистателен. Умен, загадочен и щедр. Пару раз красовался в новеньком с иголочки офицерском мундире. А волна спокойной силы и уверенности исходившей от него, просто притягивала женщин. Они были очень красивой парой и подходили друг другу просто идеально. До тех пор пока не закончился медовый месяц, и не началась настоящая взрослая жизнь. Только тогда Ольга с содроганием обнаружила, что, оказывается, существует огромное количество вовсе не приятной домашней работы, а красавец муж целыми днями пропадает где-то за неприступным забором окружающим режимную воинскую часть, появляясь дома лишь под вечер при этом вымотанным до последнего предела. Но это еще можно было бы как-то переносить, если бы не возникшие вдруг денежные затруднения. Выяснилось, что вести прежний образ жизни порхая по ресторанам и дискотекам слишком накладно и приходится выбирать: либо есть, либо блистать в обществе… А когда она наконец собравшись с духом прямо заявила мужу, что он не может ее обеспечивать, что ей нужны новые наряды, не хуже, чем у подружек, украшения, которые не стыдно одеть отправляясь на концерт, или в театр, тот вместо того, чтобы проникнуться всей глубиной своего падения и срочно броситься на поиски дополнительных источников финансирования, лишь презрительно хмыкнул и предложил подыскать ей работу. Это было словно пощечина. Так Ольгу в жизни не оскорбляли. Ведь она была нежным эфирным созданием, созданным для любви и наслаждений, а работают пусть ломовые лошади. Любой мужчина должен понять, что если уж ему достался этот дивный цветок, то он должен заботиться о нем, беречь и хранить… А не предлагать самостоятельно зарабатывать деньги… Ведь после такого их и тратить-то не захочется!
Возмущенная до глубины души Ольга объявила мужу тотальный бойкот. Ни о каких постельных утехах теперь в принципе не могло идти речи, стирка, готовка и уборка тоже были вычеркнуты из списка домашних дел. "Я тебе не домработница! — заявляла она ледяным тоном, наливая глаза слезами. — Ты взрослый мужчина, обслуживай себя сам. А у меня на это совершенно нет времени. Раз уж ты не можешь дать мне достаточно денег на косметический салон, мне приходится самой ухаживать за своим телом. А это отбирает все мои силы. Или ты хочешь, чтобы я раньше срока превратилась в никому не интересную старуху?!" По темнеющим злобой глазам мужа она как в раскрытой книге читала, что он вовсе не против такого варианта, и обижалась на него еще больше, оплакивая свою загубленную молодость, отданную человеку вовсе не способному ценить доставшееся ему сокровище.
Влад терпел несколько месяцев, день ото дня мрачнея и становясь все более раздражительным. Дело дошло до того, что после очередных тестов, наблюдавший за ним психолог доложил куратору, что эмоциональное состояние его подопечного далеко от идеала и пора бы задуматься над приведением Гайворонского в нормальное рабочее состояние, не то не ровен час, может наступить нервный срыв, который невесть чем кончится. Обеспокоенный Сергей Николаевич вызвал Влада на откровенный разговор, и умело подбрасывая зондирующие вопросы, определили причину беспокойства подчиненного, которая его, надо сказать, весьма позабавила. В голове матерого волка, прошедшего множество спецопераций в разных регионах мира никак не могло уместиться понимание того, что какая-то пустая, вздорная бабенка может настолько запудрить мозги его суперагенту, чтобы всполошился даже всегда флегматичный, никогда не спешащий с выводами и опасениями психолог. Однако следовало немедленно что-то предпринять. Подставлять под удар подготовку профессионального разведчика-ликвидатора из-за непомерных амбиций этой раскрашенной куклы Сергей Николаевич вовсе не желал, более того просто не имел на это права. Посидев часок все с тем же психологом, и составив общими усилиями модель поведения долженствующую произвести наибольшее впечатление, Сергей Николаевич прибыл на квартиру подчиненного с официальным визитом, с ходу шокировав его прекрасную половину безупречно сидящим костюмом от «Brioni» и запахом дорогого французского парфюма. Вдохновенно навешав лапши женщине по поводу каких-то мифических зарубежных представительств Министерства Обороны в коих в скором времени будет работать ее муж, сверкнув безупречно стильной печаткой с черным камнем и показав всем своим видом, что человек, работающий с ним в одной организации ни в коем разе не может считаться пропащим и обязательно достигнет высот материального благополучия, если будет продолжать добросовестно делать карьеру Сергей Николаевич после часовой беседы под дорогой коньяк и натуральное кофе убыл восвояси с чувством выполненного долга. Попутно сообщив Владу, что выбил из специального командирского фонда для него весьма приличную премию с целью закрепления произведенного эффекта. Действительно все получилось так, как рассчитывал мудрый куратор. Ослепленная нарисованными перспективами, умасленная внеплановыми деньгами Ольга пару месяцев вела себя вполне прилично, с удовольствием играя роль примерной жены, заботящейся о шагающем семимильными шагами по карьерной лестнице муже. Психолог был доволен результатами тестов, душевное состояние подопечного больше не вызывало опасений, и Сергей Николаевич с чувством выполненного долга поздравил себя с пусть простенькой, но блестяще проведенной оперативной комбинацией.
