Ознакомительная версия.
Усадив жену в кресло, Хорти прошелся по комнате, его ярко начищенные ботинки неслышно ступали по ворсистому мягкому ковру.
— Как бы то ни было, — произнес адмирал, — мы будем продолжать свое дело. Отступать нам некуда. Граф Эстерхази, — он обратился к помощнику, стоявшему у стола с бумагами в ожидании приказаний. — Пожалуйста, оповестите всех членов Коронного совета о заседании завтра в семь утра, и поставьте в известность Вейзенмайера, как он того хочет, иначе членов Совета попросту не пустят в замок. Пока я ещё не смещён со своего поста, они не смеют воспрепятствовать мне в исполнении моих обязанностей по управлению государством. На этом заседании Коронного совета я поставлю вопрос о выходе из коалиции с Германией, перемирии с союзниками и переходе Венгрии на сторону стран антигитлеровской коалиции. Да, да, — подтвердил он, увидев промелькнувшую на лице Эстерхази растерянность, — именно так и оповестите членов совета и даже Вейзенмайера. Если они считают возможным предательски со спины напасть на моего сына, завернуть его в ковер и тащить за ноги по асфальту, я не потерплю такого отношения ни к себе, как к государственному лицу, ни тем более к моей стране. Миклош был объявлен моим преемником. Венгрия объявляет Германии войну. Так будет заявлено завтра на заседании Коронного совета, — Хорти решительно пристукнул ладонью по спинке кресла. — И надеюсь, члены Советы меня поддержат. Пусть они знают. Обстоятельства чрезвычайные. Закон позволяет мне, как Верховному главнокомандующему, единолично принимать решения об объявлении войны или мира в подобных обстоятельствах, только посоветовавшись с членами Совета, без созыва парламента. Созвать сейчас парламент — это совершенно нереально. Генерал Вереш, — Хорти обратился к начальнику Генерального штаба, — по согласованию с советской стороной, когда Красная армия примерно может подойти к Будапешту, если начнется восстание?
— Они планируют дня два, не больше, ваше высокопревосходительство, — ответил тот.
— Это хорошо. Два дня мы продержимся.
— Немцы тоже предпринимают действия, — продолжил Вереш. — Генерал-полковник Гейнц Гудериан, начальник Генштаба сухопутных войск Германии сегодня издал приказ, объявляющий «всё венгерское пространство зоной боевых действий», он распорядился об отмене всех приказов, отданных венгерским войскам. 24-й танковый корпус передислоцировался и готов войти в Будапешт.
— Гудериан, кажется, забыл, что это пока ещё территория Венгрии, а не рейха, — Хорти недовольно поморщился. — И здесь исполняются мои приказы, как Верховного главнокомандующего, а не его. И командиры вполне четко сознают, кому они служат. Пошлите в войска кодированный приказ за моим именем, командирам всех частей оказывать всяческое содействие советским войскам, установить контакты с советским командованием на местах в целях совместного выступления против гитлеровцев. Вы же, Хеннеи, — Хорти обратился к министру иностранных дел, — информируйте обо всех событиях советский МИД, а также господина Черчилля. Передайте, мы очень рассчитываем на их поддержку и готовы к любым совместным действиям. Поставьте их в известность обо всех наших намерениях. Венгерские войска не окажут сопротивления, если Красная армия перейдет границу. Кроме того, граф Эстерхази, — он снова повернулся к помощнику. — Распорядитесь о радиовещании. Пусть подготовятся. Сразу после заседания Коронного совета я собираюсь выступить с обращением к нации.
— Слушаюсь, ваше высокопревосходительство.
— Тогда действуйте, все свободны, — регент отпустил подчиненных.
Когда они ушли, Хорти опустился в кресло перед камином. Последний лучик солнца мелькнул на конусообразной крыше Замкового театра за окном и растаял в темноте.
— Как вы считаете, ваше высочество, — спросил адмирал Маренн, неотрывно глядя на огонь. — Ваш прадед император Франц Иосиф поступал бы так же, как я?
— Мне трудно сказать, ваше высокопревосходительство, — ответила Маренн негромко, — тогда было совершенно другое время, другая Европа, другое соотношение сил. Но я полагаю, его императорское величество высоко оценил бы вашу упорную борьбу за Венгрию. Да, я думаю, он поступал бы так же.
— Во всяком случае, не пошел бы на поклон к Гитлеру, какому-то ефрейтору-недоучке, к тому же маниакально помешанному на расовых предрассудках, — Хорти заметил даже удовлетворенно. — Мне было важно знать ваше мнение, ваше высочество. Ведь вы — мой единственный мостик в прошлое, единственная опора моих решений.
— Я всегда знала, что ты смелый человек, — баронесса Хорти подошла к мужу и встала за его спиной, положив руки на спинку кресла. — Император не зря заметил тебя в молодом возрасте и приблизил к себе в Вене. Тогда выдвигали только истинно достойных, — объяснила она Маренн.
— Это верно, я знаю, — Маренн согласно кивнула.
* * *
В квартире на Большом бульваре Отто Скорцени смотрел в окно на огромные скульптуры и арки под стеклянной крышей вокзала Нюгати напротив. Глядя на знакомый пейзаж, проще было размышлять.
— Значит, внуки Хорти находятся в посольстве Ватикана, — произнёс Отто. — Кто же это их туда спрятал? Кто помог спрятать? — он усмехнулся. — Скорее всего, не обошлось без участия нашего общего шефа, — он бросил взгляд на Науйокса, сидевшего в кресле рядом.
Алик только пожал плечами и наклонился к небольшому круглому столику, украшенному перламутровыми инкрустациями, чтобы стряхнуть пепел с сигареты в пепельницу.
— Может быть, — заметил он вяло. — А может, Хорти сам договорился.
— Йорген, ты узнавал, в это посольство можно проникнуть, есть какой-то тайный ход? — Скорцени повернулся к Цилле. — Эти детки Хорти весьма пригодились бы нам при штурме, если он состоится, — продолжил он, отойдя от окна в комнату. — Старик точно не выдержит, если впереди танков поведут его внуков. Он не посмеет по ним стрелять. Придется ему сдаться.
Последнее предложение повисло в тишине. Науйокс смотрел перед собой в стол, словно был очень увлечен перламутровой выкладкой на столешнице. Цилле с недоумением взглянул на Скорцени, но не произнес ничего, видимо, ждал, что оберштурмбаннфюрер скажет дальше.
— Вейзенмайеру нравится эта затея, — не дождавшись ответов, продолжил Скорцени. — Оригинально.
— Тут есть одна трудность, Отто, — наконец подал голос Раух. — Внуки Хорти находятся в посольстве Ватикана под охраной. Под охраной солдат СС. Они прибыли в Венгрию со штурмбаннфюрером СС Ральфом фон Фелькерзамом, и согласно приказу подчиняются только напрямую Берлину, то есть бригадефюреру Шелленбергу и рейхсфюреру СС. Они в штатском, чтобы не привлекать внимание, но хорошо вооружены, в чем сомневаться не приходится. Чтобы похитить детей графини Дьюлаи, нам придется вступить с ними в противоборство. Скажу прямо, я не готов стрелять по своим. Да и таких распоряжений, я думаю, мы не получим из Берлина. Такого приказа не даст и Кальтенбруннер. Стрелять по доверенным лицам самого рейхсфюрера. Он же не враг себе.
— Это точно? Ральф фон Фелькерзам в Будапеште? — глаза Скорцени сузились, он резко затушил сигарету в пепельнице. — Давно? Почему мне не доложили раньше?
— Мы только что узнали об этом, — ответил Цилле, — когда поинтересовались внуками Хорти в посольстве. — Никто не знает. Ни Вейзенмайер, ни местное гестапо. Он так же, как и ты, прилетел под вымышленным именем.
— И, видимо, он прилетел не один, — Скорцени достал из пачки ещё одну сигарету, но не закурил, просто сломал в пепельнице. — Ради чего Шелленбергу присылать сюда одного Фелькерзама? Если только он охраняет персону поважнее для Шелленберга, — добавил он язвительно.
— Ты имеешь в виду Маренн? — наконец-то оторвавшись от инкрустации, Науйокс вскинул голову. — Можно проверить, в Берлине она или нет.
— Так тебе там и доложат, — Скорцени качнул головой, усмехнувшись. — Её вежливый профессор де Кринис по указке Вальтера сообщит нам, что она уехала на Восточный фронт инспектировать какой-нибудь дивизионный госпиталь СС — и всё. Что ты ему скажешь? Будешь звонить Зеппу Дитриху или по всем дивизиям по очереди? Ничего это не даст. Наверняка, она находится в Буде. Иначе фон Фелькерзам не приехал бы сюда и не принимал участия в защите Хорти. Для Фелькерзама у Шелленберга нашлись бы дела и в Берлине.
— Да, погоны бригадефюрера — рукой подать, только вот женщина мешает, — язвительно пошутил Науйокс. — «Сильва, ты меня не любишь…» — с усмешкой процитировал он. — История. Показательная, кстати. Лишнее подтверждение призывов рейхсфюрера, воины СС не связывайтесь с деловыми женщинами, женитесь на домохозяйках, тогда жена не помешает вашей карьере.
— Помолчи! — одернул его Скорцени. — Это не шутки.
— Ещё бы!
— Как бы то ни было, но погоны бригадефюрера и даже место начальника Управления не стоят того, чтобы выставлять детей перед танками и прикрываться ими, — резко заметил Раух. — Присутствует Маренн в Буде или нет, само по себе это отвратительно. Это недостойно, даже подло. Я не готов идти на это. И если ты будешь настаивать, Отто, поищи кого-нибудь другого, кто этих детей похитит из посольства Ватикана. А я согласен, чтобы меня разжаловали и отправили на Восточный фронт за неисполнение приказа.
Ознакомительная версия.
