Однако и наши самолеты получили повреждения. На машине Пильщикова был, вероятно, перебит маслопровод, и мотор заработал с перебоями. Еще хуже дело обстояло на истребителе Шурмина: за ним тянулся дымный след. Это опасно. Кому же не известно: дыма без огня не бывает. Тем не менее ни один из наших летчиков не отвернул в сторону, не вышел из боя. Все трое шли теперь в лобовую на «мессеров». И гитлеровцы дрогнули. Уклоняясь от атаки, они начали отворот. Здесь-то Николай Задорожный и выпустил в одного из врагов пушечную очередь. Она оказалась точной. «Мессер» свалился на крыло и, потеряв управление, пошел книзу.
Тройка наших смельчаков, пикируя, на большой скорости достигла малой высоты. Из мотора дымившего «ишачка» Петра Шурмина вырвалось, затрепетало в потоках воздуха буйное пламя. Самолет неожиданно взорвался, летчик погиб.
В машине Константина Пильщикова заклинило мотор, и он вовремя ушел на вынужденную посадку. Николай Задорожный вернулся на аэродром и рассказал нам обо всем случившемся.
К. А. Пильщиков приземлился где-то в районе наших отступавших артиллерийских частей. Через три дня он вернулся в полк.
15 июля из штаба 45-й смешанной авиадивизии поступило приказание, чтобы наши истребители срочно нанесли штурмовой удар по вражеским моторизованным частям и коннице, прорвавшимся через линию фронта и двигавшимся в направлении Шаргорода. Для выполнения этой задачи нам удалось собрать всего семь И-16. Остальные находились за линией фронта.
Командиром группы назначили младшего лейтенанта Г. И. Титарева, который особенно отличился в предыдущих полетах во время штурмовых ударов по колоннам врага.
Истребители вышли в заданный район. У большого [26] пруда на водопое увидели скопление фашистской конницы. Десятки полевых орудий на прицепах машин располагались неподалеку от дороги в тени под ветвистыми вербами.
Первый удар наши И-16 нанесли из пушек и пулеметов в развернутом строю. Паника в стане врага поднялась невообразимая. На земле, будто в большом котле, забурлило и смешалось все. По самолетам никто не стрелял.
Ведущий быстро перестроил группу истребителей в боевой порядок «круг», и все они почти в течение получаса били короткими прицельными очередями по беспорядочно метавшимся в поисках укрытия фашистам. Однако укрыться им было негде. Обработали летчики и машины. Вели огонь по врагу до тех пор, пока боекомплекты снарядов и патронов не были израсходованы.
На другой день в штаб полка поступили данные. Группа истребителей младшего лейтенанта Титарева причинила гитлеровцам серьезный урон. Ей удалось поджечь 12 машин и повредить 6 орудий. На поле у пруда были уничтожены свыше 150 конников и артиллеристов. Движение противника застопорилось. Тем временем наши стрелковые подразделения подоспели к месту боя и обратили остатки вражеских сил в бегство.
Командующий 18-й армией по достоинству оценил этот штурмовой удар летчиков-истребителей. Все они были поощрены.
С той поры наши «ишачки» все чаще стали привлекаться для выполнения подобных заданий. Всякий раз, когда наземным войскам было особенно трудно, истребители полка появлялись над целью, оказывая им посильную помощь. Все это заметно содействовало укреплению дружбы между авиаторами и пехотинцами.
Основные события во второй половине июля и начале августа развернулись на киевском, первомайском и одесском направлениях. Немецко-фашистское командование стремилось сломить сопротивление советских войск любой ценой. Враг начал наступление. Разгорелись ожесточенные бои за Киев. Сдерживая натиск превосходящих сил гитлеровской армии, наши поредевшие в боях полки отходили на юго-восток и частично на юг.
В тот трудный период 168-й истребительный авиаполк, действуя в составе 45-й авиадивизии, выполнял боевые задания на правом фланге Южного фронта, в полосе обороны 6, 12 и 18-й армий. Летать приходилось в чрезвычайно сложной обстановке. Прикрывая отход наших наземных [27] войск, воздушные бойцы сражались с противником с предельным напряжением сил. К тому же через каждые один-два дня нам приходилось перелетать на новые аэродромы. Угроза прорыва фронта и возможного внезапного выхода танковых и моторизованных частей на нашу «точку» требовала от нас быть в постоянной готовности к вылету и переезду на новый, заранее подготовленный аэродром.
Люди сутками не уходили со стоянок. В ночное время они спали на самолетных чехлах прямо под крыльями истребителей. Штаб и КП полка жили «на колесах»: мы расположились в двух машинах аэрофотолаборатории. За каждой эскадрильей штаб закрепил машины для перевозки людей и военного имущества.
Штурмовой авиации в наших ВВС в тот начальный период войны было мало. И нашим летчикам едва ли не каждый день приходилось выполнять боевые задания - вести штурмовку наземных войск противника. Даже во время сопровождения «ильюшиных», если в небе не было вражеских истребителей, нашим приходилось вместе с экипажами Ил-2 наносить удары по наземным целям.
Жарким оказался для нас день 17 июля. Едва мы перелетели на аэродром Тростянец, где уже располагались штурмовики Ил-2, как поступил приказ обеспечить сопровождение «ильюшиных». И наши летчики ушли на задание. Эскадрилья «илов» штурмовала врага у переправы через Днестр и на прилегавших к ней дорогах. В одном строю с ними атаковали наземного противника и наши «ишачки». Общими усилиями штурмовиков и истребителей переправа была разбита, продвижение гитлеровцев приостановлено. Те же войска, что успели перебраться на левый берег, были частично отброшены нашими стрелковыми полками обратно за Днестр, а остальные уничтожены.
Многие наши летчики выполнили в тот день по семь-восемь боевых вылетов. Особенно отличились ведущие групп К. А. Пильщиков, Г. И. Титарев, И. Д. Лукъяненко и А. Бочков, летчики П. Я. Головачев, Е. Г. Серебряков, И. М. Астахов, С. Г. Стружкин, В. Г. Серегин, И. С. Ерхов, П. А. Бабочкин и Н. В. Селезнев. Прибывший к нам на исходе дня командующий ВВС Южного фронта генерал П. С. Шелухин всем им объявил благодарность.
19 июля мы получили приказ в срочном порядке нанести удар по фашистским войскам, занявшим железнодорожную станцию Красная. Для этого задания удалось [28] подготовить всего шесть самолетов. Командиром группы снова назначили Г. И. Титарева. Стараясь подойти к цели скрытно, он вел истребителей на малой высоте, умело использовал складки местности.
При подходе к станции Титарев увидел, что единственная улица на ней тянулась параллельно железной дороге. Она была буквально забита машинами и артиллерией на конной тяге. «Нужно закупорить выход гитлеровцам с обеих сторон улицы, потом расправиться с ними будет проще!» - решил ведущий и первым открыл огонь по машинам в голове колонны, на выходе с улицы. Ведомые сделали то же самое. Затем они развернулись на 180 градусов и нанесли удар по хвосту колонны. Машины загорелись. Лошади начали метаться, опрокидывая орудия. Выходы с обеих сторон улицы оказались закрытыми.
Истребители быстро перестроились в боевой порядок «круг» и начали уничтожать застрявших на узкой улице фашистских вояк, машины и орудия в конной упряжке. Обезумевшие от пушечных очередей, разрывов снарядов и воя моторов, гитлеровцы оставляли технику и лошадей, бросались куда попало. Однако пулеметно-пушечные очереди настигали их повсюду. Летчики штурмовали врага до последнего патрона и снаряда. На свою «точку» истребители вернулись без единой пробоины. Не до ответной стрельбы было охваченным паникой фашистам.
На рассвете 21 июля по приказанию штаба дивизии мы перелетели на аэродром, расположенный неподалеку от города Гайворон. На новом месте устроились быстро: это дело стало для нас уже привычным.
Наступило утро. Сразу же после завтрака на разведку вражеских войск вылетели капитан Г. Плясунов и младший лейтенант В. Проценко. Вернулись они довольно скоро, доложили обстановку. Немецко-фашистские войска остановлены севернее Христиновки и Умани. Там шли бои. Большие колонны вражеских танков и машин двигались по дороге от Жашкова в направлении к Звенигородке.
- На аэродроме у Христиновки, - продолжал Плясунов доклад, - остались восемь наших «Чаек». По-моему, неисправности у них пустяковые. Можно было бы и отремонтировать.
- Откуда вам известно? - строго спросил Ярославцев.
Капитан Плясунов замялся, как-то виновато посмотрел по сторонам и признался, что совершил посадку на [29] этом аэродроме. Совсем ненадолго. Подрулил к истребителям И-153 и осмотрел их, не выходя из кабины. Особых внешних повреждений на «Чайках» не обнаружил. Возможно, в моторах неполадки.
Командир полка сделал Плясунову серьезное внушение. В душе, однако, он остался доволен смелостью и находчивостью летчика, хотя посадка на оставленном нашими войсками аэродроме и была делом рискованным. Все объяснялось просто. Самолетов в полку оставалось уже совсем мало. И, если бы «Чайки» действительно были с незначительными повреждениями, если бы их удалось отремонтировать и перегнать на свой аэродром, полк стал бы сильнее.
