анархией и военной диктатурой, то мы изберем диктатуру. Военную диктатуру для подавления всех красных, розовых, черных, цветных, студентов, суфражисток и прочих предателей. Не пора ли применить наш опыт дома, джентльмены? Мне думается, давно пора. Если того потребуют высшие интересы страны, мы отменим билль о правах, приостановим действие конституции. Ради великой цели я не побоюсь — временно, разумеется, — выйти в отставку. Последую примеру двух тысяч других отставных офицеров, которые получили посты в крупных военно-промышленных корпорациях, выполняющих военные заказы. Когда вы мне понадобитесь, я найду вас. А вы по-прежнему должны держать порох сухим, должны быть готовы действовать в любое время, в любом месте, любыми средствами. И я верю, что вы, «зеленые береты», выполните любое задание!
Этот спич не выходил у капитана Мараско из головы. Да, полковник прав! «Зеленые береты») должны действовать и здесь, дома. Если они действительно цвет Америки, а не пустоцвет.
Подлетая к Ньюарку, Роберт Мараско волновался почти так же, как перед прыжком в тыл противника.
Капитана Мараско, победителя и героя, высыпала встречать огромная толпа жителей Блюмфильда и Ньюарка. В первых рядах толпы мелькали праздничные лица суперпатриотов из Американского легиона, одноклассников и сослуживцев капитана Мараско.
— Это вы нажали на спусковой крючок? — спросил его один из многочисленных репортеров в Ньюаркском аэропорту.
— Это просто смешно! — небрежным тоном ответил капитан. — Никто никого не убивал.
И все встречавшие его улыбались весело и безмятежно.
Улыбался, явно гордясь сыном, отец Роберта, страховой агент. Улыбался член конгресса от штата Нью-Джерси Питер Родино. Улыбалась и плакала от счастья мать Роберта, твердя то и дело:
— Мой Роберт не убийца! Он герой!
Жена кинулась к нему на шею.
— Так держать, парень! Молодец, Мараско! — шумела публика.
«Зеленого берета» встречали, как космонавта. Многие бизнесмены предлагали капитану Мараско уволиться из армии, где плохо, как видно, ценят настоящих парней, и украсить своей персоной совет директоров какой-нибудь компании или корпорации в Ньюарке или Блюмфильде. Ведь там, во Вьетнаме, капитан Мараско показал себя настоящим рыцарем-крестоносцем, подлинным героем, защитником «свободного мира» и американского образа жизни. Местная пресса взахлеб писала о капитане Мараско как о «герое нашего времени».
«Убийство южновьетнамского гражданина Чиена в 1969 году восемью американцами из числа «зеленых беретов» было совершено по приказу ЦРУ», — признал один из «восьмерки» — бывший капитан армии США Роберт Мараско…»
Из сообщения Юнайтэд-пресс Интернейшнл от 4 апреля 1971 года, Нью-Йорк.
К офицерам обратился подполковник из контрразведки:
— Джентльмены! Все, что вы сейчас услышите, является военной тайной.
Американских офицеров-инструкторов из лагеря бундесвера в Хаммельбурге и американской школы для военнослужащих армий стран НАТО близ Обермергау собрали в Бад-Тёльце для очередного инструктажа.
— Джентльмены! — повторил подполковник. — Всем вам известны межсоюзнические соглашения пятидесятых годов, в соответствии с которыми Соединенные Штаты несут главную ответственность за обеспечение безопасности в рамках НАТО. Общаясь с офицерами армий стран НАТО, вы не должны забывать о своих контрразведывательных функциях. Военнослужащие бундесвера и других армий НАТО, с которыми вам придется иметь дело, часто располагают информацией, небезынтересной для Соединенных Штатов.
Капитан Джон Улисс Грант-младший, сидя в первом ряду, напряженно вслушивался в речь контрразведчика.
— Я представляю службу 05Д/С15 с центром в Трире, которая организует среди вас сбор этой информации. Обо всех деталях договоримся на месте. Кстати, джентльмены, пусть вас нисколько не смущает необходимость вести разведку среди союзников — все они, и в первую очередь бундесвер, днем и ночью шпионят за нами. Так что с богом!
«Итак, — подумал Грант, — еще одно деликатное поручение «защитникам границ свободы». Похоже на то, что американцы скоро станут относиться к своим европейским союзникам так же, как они сейчас относятся к южновьетнамскому воинству…
— Давно минуло то золотое время, — сказал подполковник, — когда от военной службы у нас отлынивали лишь религиозные фанатики. Даже среди нашего офицерства деморализация столь велика, что стали возможны такие инциденты, как случай в военной академии в Вест-Пойнте. Выпускник этой академии лейтенант Луис Т. Фонт после того, как газетчики раздули слухи о каких-то якобы имевших место американских «зверствах» во Вьетнаме, подал рапорт об увольнении из армии. Этот Фонт заявил, что он полностью убедился в аморальности вьетнамской войны.
— Поразительно, — продолжал подполковник из контрразведки, — что этот предатель Фонт и ему подобные мерзавцы, как правило, принадлежат к нашим средним классам. Левая пресса превозносит их как героев и мучеников. Могу вам, однако, с удовольствием сообщить, что дезертиры используются в тюрьмах на самых тяжелых работах. Они лишены всяких поблажек и полностью отсидят свой срок. Пусть все «мирники» в армии знают, что приговоры наших судей становятся все суровее. Теперь у нас судят не только дезертиров, но и тех, кто помогает дезертирам.
Грант опустил глаза, поежился, ощутил сосущую пустоту под ложечкой. Втайне восхищаясь мужеством лейтенанта Фонта, он со страхом вспоминал, что едва не последовал его примеру.
— Число дезертиров из армии растет с каждым днем, — продолжил контрразведчик. — В Швеции ширится колония беглецов из наших вооруженных сил, в Канаде учрежден даже кооператив американских дезертиров.
А что сделает он, Джон Грант, если, не приведи господь, его снова бросят во Вьетнам, где он не успел отслужить положенный офицеру трехлетний срок?
Дела американцев в Индокитае идут из рук вон плохо. Отсюда и повальное дезертирство. Нет, здесь, в Европе, все же спокойнее. А о том, что он, Грант, здесь делает, надо постараться не думать. Главное — суметь об этом не думать.
Бундесверу захотелось иметь своих «зеленых беретов», и вот он, бакалавр Джон Грант, сын погибшего во второй мировой войне офицера, готовит в ФРГ «бойцов, способных действовать в одиночку» — так официально называют рэйнджеров бундесвера. Шестинедельный курс обучения охватывает вопросы разведывательной и диверсионной деятельности за «железным занавесом», методы партизанской войны, «искусство выживания».
Прошедшие полный курс «наук» головорезы получают значок с серебряной дубовой ветвью на зеленом поле. Им обещают выдать вскоре и цветные береты, ввести новую форму, не такую, как сейчас, тускло-серую и мешковатую, а бравую, молодецкую, в лучших прусских традициях. «Демократический» бундесвер разрешил им даже носить бороду, при условии, что она влезает в противогаз.
За успехи, проявленные в учебе его подопечными, капитан Грант успел получить благодарность. А бундесверовцы перенимают опыт «зеленых беретов» действительно неплохо.
Ночевать капитан Грант остался в Бад-Тёльце, на базе 10-й группы специальных войск армии США. Наутро ему предстояло снова выехать в лагерь бундесвера под Хаммельбургом, чтобы продолжать обучать немецких «рэйнджеров» ста двадцати четырем способам убийства.
Он проснулся, как всегда, за час перед завтраком. Сделал зарядку, принял контрастный — то
