Бунцев приказал своим прекратить огонь, тоже самое сделал и афганский разведвзвод. Через несколько минут душманы, удивленные тем, что по ним никто не стреляет, также замолкли. Кое-кто из них, воспользовавшись паузой, короткими перебежками или ползком занимал более удобную позицию. В этот момент послышался громкий, усиленный мегафоном голос командира афганского взвода. Он говорил на дари:
— Вы все окружены, поэтому предлагаем не терять напрасно своих жизней и сдаваться. Согласно декрету правительства о примирении, к тем, кто не будет оказывать вооруженное сопротивление, правительственные силы будут относиться лояльно. Повторяю.
И командир взвода повторил свои слова на языке пушту.
В ответ ударили душманские автоматы и пулеметы, заухали, посылая огненные стрелы, гранатометы.
Бунцев взял в руки микрофон и громко прокричал командиру третьего взвода:
— Гранатометчиков и расчеты пулеметов — уничтожить.
Шувалов находился чуть левее снайпера Попова и командира взвода. Он увидел, что несколько душманов копошатся у двух находившихся в середине машин. Одни что-то подкладывали прямо под днище, а другие разматывали бикфордовые шнуры. Шувалов понял: хотят взорвать наиболее важный груз.
Несмотря на плотный огонь, командир отделения короткими перебежками бросился к Медведеву.
Медведев выглянул из-за камня. Да, душманы вот-вот подожгут шнуры! Старший лейтенант громко крикнул:
— Ефрейтор Попов! Огонь по подрывникам!
Попов был всего в двух метрах и, несмотря на грохот боя, — услышал голос командира. Не оборачиваясь, он кивнул головой и начал прицеливаться. Сначала по очереди он уничтожил душманов, которые тянули бикфордовые шнуры к большому камню, а когда к убитым бросились еще двое, чтобы схватить шнур, Попов тут же их остановил.
Бунцев напряженно следил за боем. Радист доложил:
— Товарищ подполковник, командир роты Бочаров сообщает, что в третьем взводе есть раненые.
Бунцев приказал:
— Попроси командира афганского взвода, чтобы еще раз предложил духам сдаться. Пусть предупредит, если не подчинятся — уничтожим!
И опять над горами послышался громкий голос Вали Мамада. Он повторил требование прекратить сопротивление и добавил:
— Каримулла, мы знаем, что ты здесь. Прекрати бесполезное сопротивление и зря не губи людей! Все равно тебе отсюда не выбраться, не бери на свою душу и этот грех. Аллах не простит этого!
Душманы прекратили огонь, они слушали Вали Мамада.
— Поймите, люди, вы полностью окружены, ваше сопротивление приведет к гибели.
В этот момент от небольшого камня кБунцеву метнулась человеческая тень. Это был Бочаров. Он, тяжело дыша, стащил с головы каску и ладонью вытер пот с лица.
— Черт, жарко!
— А ты не скакал бы по скалам, как лань, было бы прохладнее…
— Срочная информация, товарищ подполковник. Афганцы наши-то молодцы, они смогли распознать, что Каримулла и иностранцы в пятой машине. Вон посмотрите, с тремя антеннами.
Бунцев схватился за бинокль. Увидел японский джип «тойоту». Действительно, три антенны торчат, и зло бросил:
— И чего это снайперы мешкают, почему антенны не сбили? Душманы уже где-то десятый сеанс проводят…
Молоденький сержант-радист перебил комбата:
— Товарищ комбат, к нам сейчас доберется командир афганского взвода, у него какие-то ценные сведения.
В этот момент Медведев доложил, что тяжело ранены его заместитель и один солдат.
Бунцев нетерпеливо выглянул из-за камня: где же командир афганского взвода?
А тот появился сзади, словно из-под скалы вылез, и сказал:
— Товарищ подполковник, разрешите я со своим взводом возьму Каримуллу?
— А как ты это сделаешь, браток? — Бунцев хмуро кивнул головой в сторону возобновивших бешеный огонь душманов.
— А вы прикажите своим солдатам сконцентрировать огонь на всех машинах душманов, кроме той, где находится Каримулла.
Бунцев выглянул из-за. камня и решительно взмахнул рукой.
— Давай действуй! А этих мы сейчас заставим замолчать.
На душманов обрушился шквал огня. Они наверняка только сейчас поняли, в каком положении оказались и что предложения правительственных сил сдаться были вполне обоснованными. Их огонь заметно ослабевал.
И в этот момент афганские солдаты-бросились к пятой машине. Замелькали приклады, значит, началась рукопашная.
Бунцев хотел приказать разведчикам оказать помощь афганским солдатам и взял микрофон, но сказать ничего не успел. Душманы прекратили огонь. Комбат тут же дал команду «отбой» своим.
Наступила тишина. Из-за камней с поднятыми руками выходят уцелевшие душманы. Бунцев насчитал всего девять человек. Подполковник перевел взгляд на пятую машину, там уже солдаты связывали душманов. Комбат громко крикнул вставшему во весь рост Бочарову:
— Товарищ капитан, прикажите собрать пленных где-нибудь в стороне, прочесать местность, осмотреть машины, проверить, нет ли сюрпризов с дистанционным управлением или часовым механизмом.
Бочаров по камням запрыгал вниз.
Бунцев обернулся. К нему спешил афганский лейтенант.
— Мы взяли шестерых, в том числе Каримуллу и двух иностранцев. Последние говорят, что они французы, и требуют их немедленно отвезти в посольство.
— А что Каримулла говорит?
— Пока ничего, только. зубами скрипит да смотрит шакалом, того и гляди в глотку вцепится. Мы их связали. Может, вместе поговорим с ними, товарищ подполковник?
— Э нет, дорогой, — улыбнулся Бунцев, — твои пленные, ты и говори с ними. И еще, прикажи своим солдатам взять под охрану и тех, кого мои ребята захватили.
— А как мы их доставим? Пешком пойдем?
— Нет, скоро вертолеты прилетят, вместе и полетим.
Они спустились к дороге. К Бунцеву подошли командир взвода Медведев и сапер. Медведев доложил:
— В ящиках вот такие гранаты.
А сапер пояснил:
— В каждом ящике по сто гранат. Это ручные гранаты, заполненные стальными шариками, покрытыми ртутно-хромиевым составом. Когда такой шарик проникает в тело человека, этот состав приводит к мгновенному поражению нервной системы и смерти. Мы такие гранаты захватывали весной в Хаки-Джаборе. Помните, товарищ подполковник, когда командир третьей роты был ранен?
— Помню, браток, помню, — ответил Бундев. — В каких машинах их нашли?
— В тех двух, что духи пытались подорвать, а им снайпер Попов помешал.
— Что там еще?
— Ящики с тридцатисемимиллиметровыми снарядами, начиненными отравляющими веществами, американские химические мины осколочно-фугасного действия. Очень много упаковок, где находятся пеналы с таблетками.
— Пойдем посмотрим, — бросил Бундев и направился к машинам.
Медведев неторопливо рассказывал:
— Мы такие пеналы с таблетками уже захватывали. Это яд фостоксина. Таблетки предназначены для заражения водных источников и продуктов питания.
Они обошли грузовичок и остановились сзади. Солдаты продолжали разгрузку. Старший сержант Шувалов, руководивший разгрузкой, пояснил, показывая небольшую баночку со светлым порошком:
— В ней, по-моему, цианистый калий, граммов четыреста будет. Запах, когда откроешь, миндального ореха — верный признак этого яда.
— А вы бы поменьше нюхали, товарищ старший сержант, а то не ровен час и вдохнете, — строго сказал подполковник и выразительно посмотрел на командира взвода. Тот даже покраснел: его подчиненные нарушили порядок осмотра трофеев.
К Бунцеву стремительно приближался Вали Мамад.
— Товарищ подполковник, один из французов знает русский язык и очень настоятельно просит переговорить со старшим от советского подразделения.
— А вы им сказали, что они в плену у афганской, а не у Советской Армии?
— Конечно, но они очень просят…
— Ладно, давайте их сюда, поговорим, если господа «журналисты» так настойчивы.
В сопровождении одного автоматчика подошли французы. Оба высокие, чернявые. Их руки, в отличие от пленных душманов, связаны не были. Один из них заговорил сносно по-русски:
— Господин офицер, мы — французские журналисты и просим вас передать нас французскому посольству.
— Вы знаете, где вы находитесь? — сухо спросил подполковник.
— Конечно, в Афганистане…
— Хорошо, тогда я вам поясню, что Афганистан — суверенное государство и хозяева здесь они, — Бунцев рукой показал на Вали Мамада. — Вы нарушили границу их страны, вы без спроса вместе с бандитами перевозите оружие, в том числе — химическое. Вы должны вести все переговоры только с представителями афганской власти.
Второй француз что-то сказал своему попутчику, тот спросил:
— Мой товарищ интересуется, нет ли среди захваченного вами оружия французского производства?
— Мы пока не видели.
