— Мы пока не видели.
— Вот видите, — обрадовался француз, — Франция не участвует в боевых действиях.
— Франция — нет, но некоторые французы — да, — спокойно ответил Бунцев и добавил: — Кстати, совсем недавно мы вместе с подразделением афганской армии захватили склад с оружием, где среди прочего вооружения имелись переносные зенитные ракеты «Мистраль». Эти ракеты — французские.
Француз перевел слова подполковника своему товарищу, и они смущенно замолчали.
Бунцеву доложили о скором прибытии вертолетов, и он хотел уйти.
Однако французы проявили настойчивость. Тот, который знал русский язык, остановил подполковника.
— Господин офицер, мы хотим сделать важное сообщение.
— Слушаю вас, — снова повернулся к нему Бунцев.
— У вас карта при себе?
Бунцев заколебался: стоит ли иностранцу показывать карту? Француз это понял и предложил:
— Если не хотите показывать свою, то прикажите принести мою сумку, там есть карта.
Бунцев развернул свою.
Француз некоторое время смотрел на нее, несколько раз внимательно осматривал местность, кинул взгляд на часы и точно указал место, где они находились.
— Вы нас встретили здесь?
— А во Франции всех журналистов учат разбираться по карте? — чуть улыбнулся Бунцев.
Француз засмеялся.
— Согласен, поймали меня. — Он пальцем указал на точку: — Вот здесь, как видите, водный источник. Там имеется пещера, где держат девять пленных афганских офицеров и трое или четверо русских солдат.
— Откуда вам это известно? — поинтересовался Бунцев.
— Мы хотели с ними побеседовать, а сообщили нам, естественно, оппозиционеры.
— Какая там охрана?
— По-моему, небольшая. Человек двадцать — двадцать пять. Они охраняют склад с оружием и пленных. В задачу старшего нашего отряда входило доставить на склад дополнительное оружие и привести в Пакистан пленных.
— Радиостанция у них имеется?
— У охраны? Конечно. Надо иметь в виду, что и вооружены они прекрасно. Кстати, на складе оружия вполне достаточно, чтобы им полностью укомплектовать целый полк и даже более.
— Какой партии принадлежит склад?
— Исламской партии Афганистана. Склад создан по личному указанию Гульбуддина Хекматиара.
— Для какой цели?
Француз снова улыбнулся.
— Не думаю, что открою большой секрет, если скажу, что оппозиционеры сейчас довольно интенсивно складируют в неприступных местах оружие, которое им пригодится после ухода советских войск из Афганистана.
Бунцев задумчиво смотрел на карту: «До склада километров шесть. А что, если там действительно наши ребята?»
Он приказал напоить и покормить французов, а сам направился к радисту.
Пока радист вызывал генерал-лейтенанта Дубика, комбат обдумывал план.
Однако генерал приказал ему оставаться на месте, а операцию по захвату склада и освобождению пленных возглавить капитану Бочарову. Делать было нечего, приказ есть приказ, и подполковник, вызвав к себе своих офицеров, пригласил командира афганского взвода.
Посоветовавшись, пришли к выводу, что с Бунцевым останутся два взвода и одно афганское отделение, а остальные силы направятся к водному источнику.
Сидевший невдалеке с погонами летчика капитан встрепенулся и, что-то сказав в микрофон, позвал Бунцева:
— Товарищ подполковник, вертолеты на подходе.
Бунцев взял наушники и микрофон. Ему сразу же ответил Першин. Подполковник спросил:
— Как скоро появитесь над нами?
— Через пятнадцать минут, — ответил Першин и пошутил: — Что, соскучились?.
— Точно. Да и работа есть для вас.
Бунцев сообщил координаты пещеры и коротко поставил задачу вертолетчикам.
И вот над дорогой появились вертолеты. Три из них сразу же пошли на посадку. Началась погрузка. Душманов и охрану из афганского разведвзвода посадили во вторую машину, в первую же загрузили раненых.
Загруженные вертолеты взмыли вверх, они сразу же в сопровождении пары боевых машин взяли курс на Кабул. Раненых как можно быстрее надо было доставить в госпиталь. А на дорогу сразу же приземлилась следующая тройка. Солдаты работали сноровисто. Бунцев видел, как оба француза, сидя в теньке под охраной афганского автоматчика, с интересом наблюдают за погрузкой.
Радист коротко доложил:
— Капитан Бочаров сообщает, что они уже в пещере, духи оказывают слабое сопротивление.
Бунцев нервно прошелся вдоль большого валуна. Ох, как не любил он находиться в такие минуты далеко от места боя. На душе гораздо спокойнее, когда видишь все своими глазами и можешь действовать мгновенно.
Бочаров и Иванько вместе с первыми же солдатами ворвались в пещеру. В ней было мрачно и сыро, где-то в глубине слышался шум падающей воды. Справа лежали и сидели пленные. Это были афганские военнослужащие.
«Где же наши?» — подумал Бочаров и тут же услышал голос Иванько:
— Товарищ капитан, идите сюда!
Бочаров заспешил в противоположный конец пещеры. При свете карманных фонарей он увидел советского солдата. Афганский и советский медики хлопотали около него. Изможденный, раненый, он был в тяжелом состоянии. Бочаров присел около него.
— Кто ты, браток?
— Младший сержант Утянский, — тихо ответил лет двадцати паренек. Он понимал, что его форма превращена в лохмотья и уже ничего не говорит о звании, и поэтому представился по уставу, но тут же добавил: — Игорь. Я — из Куйбышева. В случае чего, сообщите родителям и моему командиру старшему лейтенанту Нечакжу, что я духам не поддался. Получил ранение в ноги и голову, был без сознания. Поэтому и смогли меня захватить.
— Успокойся, Игорек. Теперь все уже позади. Сейчас тебя отправим к нашим, в госпиталь. Скажи, где еще могли припрятать наших ребят?
— Живые здесь все, — Утянский, тяжело и часто дыша, рукой показал в темноту. — Там они закрыли воду, и она постепенно заполняет огромную впадину. Всех погибших бросали туда.
— Наши там есть?
— Да, трое… Рядового Костю Кулькова эти гады связали и живого… бросили.
— Фамилии еще двух знаешь?
— Да, сержант Мухин Володя. Он от пыток умер. И рядовой Постников Коля. Душманы у него фотографию нашли. Он на ней с командиром и ребятами своего взвода сфотографирован. Бандиты и какие-то два иностранца требовали, чтобы Постников их фамилии назвал, а Коля им фигу показал. Они его палками со свинцовыми наконечниками били, а когда он потерял сознание, бросили в воду. Туда же бросали и убитых афганцев.
«Сколько там замученных? Кто они? — думал капитан. — Сможем ли мы узнать, кто еще из наших погиб в этой пучине?»
Бочаров вызвал КП и доложил обстановку Бунцеву.
Выслушав донесение, комбат подошел к французам и негромко сказал:
— Спасибо. Одного из четверых мы спасли…
Дни шли за днями. Ребята уже хорошо изучили двор, своих охранников, которые дежурили в три смены.
Леонов и Николаев познакомились со всеми пленными. По единодушному мнению образовали взвод. Командиром был избран старший сержант Тамарин, а его заместителем младший сержант Леонов.
Некоторые солдаты мысль о побеге сначала восприняли как несерьезную затею, но постепенно даже они воспряли духом. Еще больше стали уделять внимания ослабленным, чтобы они побыстрее окрепли и могли обходиться без посторонней помощи. Особенно тяжело было Мещерякову и Киселеву. Парни практически не могли самостоятельно ходить по камере. Они лежали на бетонном полу, молча переносили страдания.
Вот и сейчас Киселев лежал с закрытыми глазами, а Мещеряков отрешенно глядел в потолок. Леонов подсел к ним, дотронулся до плеча Мещерякова:
— Что грустишь, Серега? Сильно болит что-нибудь?
— Душа болит, сердце болит от того, что мы, солдаты, в плену у этих пакостников, — он поморщился и лег поудобнее. — Я кляну себя, что не вцепился в горло хоть одному из них и не прихватил с собой на тот свет. Смог же это сделать Володя Каширкин.
— А кто он?
— Отличный парень, рядовой. Его духи без сознания взяли после того, как БТР наскочил на фугас. Володе ногу оторвало, а он, придя в себя, руками и уцелевшей ногой отбивался от духов.
Антон понимал, что Мещерякову надо дать возможность излить душу, выговориться. Поэтому он попросил:
— Расскажи мне Серега, как ты оказался у духов и о парне этом, о Каширкине.
— Да попал я в их лапы, как и ты, и Каширкин, как большинство наших ребят: будучи без сознания. Помню, пришел в себя, чувствую, что по рукам и ногам крепко связан. Вскоре оказался в Панджшере. Слышал небось об этом ущелье?
— Там, где лазурит духи добывают? Слышал. Наш батальон там бывал.
— Да, там Ахмад-Шах командует духами. Страшный район. Горы до самого неба. Ущелья глубоко в землю уходят. А духов с любыми, самыми современными видами оружия — хоть пруд пруди. Меня привезли в кишлак. Сразу же привели какого-то иностранца. Все уговаривал меня написать расписку о том, что я добровольно ушел из части и прошу политического убежища на Западе. Ну я, конечно, послал его куда положено. Иностранец тут же ушел, и за меня, наверняка по его команде, взялись духи. Били тонкой металлической цепью, резиновой палкой, шлангом с завинченной на конце большой гайкой. До костей, сволочи, тело рассекли. Лупят, а их переводчик по-русски долдонит: «Примешь ислам?! Примешь ислам?!»
