Я вздохнул… И всё-таки отважился продемонстрировать приём в собственном исполнении… Но место посуше и относительно почище всё же выбрал…
— Смотрите! Одновременно делаете два движения: поднимаете тело на руках и сильно отталкиваетесь от земли уже подогнутой ногой! И дальше…
Держа правой ладонью Винторез, я приподнялся на руках и в туже секунду мощным толчком ноги отправил себя любимого в дальнейший полёт… Который прошёл более-менее успешно. Благо, что мои маршевые двигатели не цеплялись друг за дружку или иные препятствия.
— Больше показывать не буду! И так уже разжевал всё до мелочей… — выговаривал я, отряхивая своё горное обмундирование. — Всё понятно?.. То есть как вас понесло вперёд, то ничего и не надо менять!.. Ваша голова — это наконечник, а тело — сама ракета! Которая летит вперёд с постоянным ускорением!.. А ваши ноги толкают корпус всё дальше и ещё сильнее! Как маршевый двигатель! Вопросы?.. Отлично!.. Тогда вперёд! Первая тройка — на старт!
Занятие продолжилось… Но уже в комплексе. Бойцы отрабатывали стремительный отрыв от земли и далее уже саму перебежку. После короткого перекура приступили к приземлению бегущего разведчика за выбранным укрытием… Затем началась фаза ведения огня при перебежке… Но через десять минут я отказался от этого аспекта… Рановато…
— Ведение огня по противнику на бегу будем отрабатывать на стрельбище! — заявил я. — А сейчас займёмся комплексной тренировкой — от начала и до конца. Вперёд!..
Группа пыхтела, сопела и отдувалась… Но продолжала изготавливаться для стремительного броска, отрываться от земли и на бреющем полёте нестись к заветному укрытию… Чтобы там плюхнуться всем телом, проскользить сколько надо и перекатиться за нужный бугорок…
Наконец-то… Для солдат… А также для командиров… Настало время окончания занятия по тактико-специальной подготовке… Время поджимало и нам следовало поторопиться…
Уставшие бойцы стали медленно вытягиваться в походный порядок… Бычков уже повёл свой головной дозор, а ядро группы ещё запаздывало… Но вот два солдата замкнули походный строй и теперь можно было отправляться в путь. Тыловой дозор пока что отдыхал…
— Надо бы выпросить у этого Каменнюки инструкцию… — говорил я на ходу, опять вспомнив об электронных средствах ведения разведки местности. — Почитать… Если надо, то и переписать самое главное…
— Неплохо бы… — ответил лейтенант Винокуров, одевая через голову полностью удлинённый автоматный ремень. — Может и пригодится!
Но на обратном пути мы не увидели ни самого Каменнюки, ни станции ближней разведки… И хотя бы мельком ознакомиться с техникой безопасности нам не удалось… Поэтому я ругался вновь…
— Получил на складе СБРку, чтобы продемонстрировать новому комбату своё рвение к боевой подготовке… И всё!.. Пусть теперь валяется под кроватью… А нам хрен с маслом!.. И как так можно служить?!..
Мы сдали оружие в ружпарк без чистки… И личный состав сразу же был направлен на устранение выявленных недостатков и предупреждение появления новых… Боевая учеба на сегодняшний день закончилась… Настала напряжённая трудовая деятельность…
К наконец-то наступившему вечеру я уже проклинал всех этих тыловиков, случайно прорвавшихся в командный состав боевой части и теперь стремящихся самоутвердиться любой ценой…
— Он же практически ни одной претензии не может предъявить нам в плане боевой подготовки! Абсолютно ничего! Ни по тактико-специальной подготовке, ни по минно-подрывному делу, ни по радиосвязи или огневой… А ведь это его прямые обязанности — заниматься исключительно боевой подготовкой! И жрать свой кусок хлеба с маслом! Каменнюка же заместитель комбата по боевой подготовке! Но он в нашем деле полный ноль! Вот и ходит теперь по подразделению и выискивает всякую херню! Трубы криво стоят… Ружпарк слишком маленький… Чтобы себе домик построить, он сразу же нашли людей с техникой, и стройматериалы… Лучше бы нам ружпарк построил! А потом выделывался!
— И чего ты так кипятишься? — спокойным тоном проворчал ротный.
— Да меня больше всего бесит такая идиотская ситуация, когда на очень важные должности ставят таких бестолковых олухов! — в запальчивости заявил я. — Ни хрена не разбираются в нашей специфике, а строят из себя таких умников! Понаберут кого угодно… Лишь бы исполняли любую волю вышестоящего командования, ну, и подчинённых своих угнетали!
— Это ты сейчас на кого намекаешь? — как-то подозрительно вкрадчиво Пуданов проявил своё любопытство. — Уж не на меня ли?
В декабре 1994 года он перевёлся в нашу бригаду из своей родной пехотной части в городе Ош, которая оказалась в составе молодой киргизской армии… Тогда Александр Иванович очень сильно разочаровался в карьерных перспективах, хоть и являлся командиром мотострелковой роты. Он сразу же отказался пить кумыс вместо национального русского напитка… И подносить в воинском приветствии правую ладонь к киргизскому малахаю тоже… А на посулы о создании гарема очень косо посмотрела уже его жена… И капитан Пуданов возвратился на свою историческую Родину… И согласился на любую, достойно попавшуюся должность… Так он стал командиром группы…
— Саня! — обратился я к нему. — Ты свою службу в спецназе начал с самой первой боевой ступеньки! И на своём горбу всё изучаешь!..
— Ну… С одной стороны это так… — честно признался ротный. — Тяжеловато конечно…
— А что делать? Кому сейчас легко? — с иронией сказал я. — А вот когда в спецназе начинают командовать непрофессионалы!.. Это хуже всего! Ни задач нормальных не поставят, ни взаимодействия организовать не смогут… Только под козырёк: «Есть, товарищ генерал!» И давай потом выкрутасы свои куролесить! А мы потом мучаемся…
— И в чём же здесь проблема? — не отрываясь от своей ротной документации, размеренно спрашивает командир. — В чём причина и каковы последствия?
— Самая главная беда заключается в том, что на вакантные должности назначают не тех людей, которые достойны этого по своим деловым характеристикам… А по принципу «свой-чужой». То есть по признаку личной преданности. Для начальства не играет особой роли то, что этот кандидат не подходит на такую должность. Ну, не специалист он в данном деле и всё! Ничего тут не поделаешь… Но зато этот человек — «свой»! И его ставят! Вот Каменнюка всю жизнь возился с автотехникой, командиром РМО был хорошим… Так его и назначьте на должность зампотеха батальона вместо Васькина! Он всю технику батальона поставил бы на колёса! Но у начальства свои интересы: лейтенанта Васькина в зампотехи, хотя он и автороты не потянет, а майора Каменнюку — на должность замкомбата по боевой!..
— Ты упускаешь один важный момент! — всё также ровно говорит Иваныч. — Что Каменнюка ни перед чем не остановится… Лишь бы выполнить приказ начальства, чтобы добиться своего звания!..
— Как же! Помню очень хорошо! — отзываюсь я, после чего цитирую незабываемую каменнюкинскую фразу. — «Мне пох. й сколько я своих людей положу! Но я стану Героем России!»
Хоть и прошло десять месяцев… Но эти слова оставались в моей памяти… Как будто вчера услышал такое «жизненное кредо» капитана Каменнюки… И до сих пор морозец нет-нет, да и пробежит меж лопаток… Ведь тогда в роли жертвенных овечек, уже готовых к закланию, была и моя группа, да и сам я лично…
— О-ох! Дай ему Бог здоровья! — произнёс я со вздохом.
Услышав мои искренние пожелания, командир роты даже оглянулся на меня и негромко засмеялся:
— Чего это ты так расщедрился? Он вроде бы и так неслабый… Силищи-то до хрена…
Я промолчал… Действительно… В майоре Каменнюке имелась мощь крепкого быка с соответствующими кулачищами. Теперь мне небезосновательно думалось то, что его и поставили-то на эту должность замкомбата по боевой подготовке в большей мере из-за его грубой физической силы… И он мог зашибить кулаком практически любого человека в нашей части. Если догонит конечно свою жертву… Или же его самого перед этим не пристрелят… Но таких отчаянных смельчаков у нас почти не наблюдалось, в следствии чего все предпочитали относиться к нему с большим уважением… А я попросту старался обходить его самой дальней стороной, чтобы не доводить дело до открытого противостояния…
Но всеобщая картина складывалась безрадостная. Ведь во времена Советской власти над всеми командирами Дамокловым мечом нависал страх… Причём в самых разнообразных своих проявлениях: страх «положить партийный билет на стол» и потерять всякую перспективу карьерного роста; страх наказания со стороны вышестоящего начальства, даже не за свой личный проступок, а за нарушения дисциплины непосредственными подчинёнными; страх навечно застрять на одной должности и в одном и том же звании, что впоследствии грозило мизерной пенсией; страх попасть в «чёрненькую тетрадочку» местного контрика и тем самым прослыть «не вполне благонадёжным»; страх оказаться уволенным из армии без выслуженной хотя бы по минимуму пенсии; страх уголовного преследования за случайную смерть одного, а тем более нескольких подчинённых, с убийственной формулировкой «по халатности командования подразделения»;
